– Я думаю, что нам с Баргом следует отправиться вперед и подготовить торжественную встречу.

Грон слегка поморщился, но обреченно кивнул. А куда деваться? Не так уж часто приграничные графства посещают члены правящей фамилии. Тем более в мирное время, когда полно времени для церемоний.

– Хорошо, только это… не особенно там. Нечего людей совсем уж напрягать, да и на фейерверки я тратиться совершенно не собираюсь.

Но Батилей лишь многозначительно хмыкнул. Что означало это хмыканье, Грон понял, когда они выехали из леса и поскакали по дороге к воротам города. Батилей постарался на славу. Онота в начищенных доспехах выстроилась по обеим сторонам дороги. А за шеренгами бойцов волновалось море людей. Похоже, здесь собрались не только буквально все жители Загулема, но еще и все хуторяне с окрестных хуторов и крестьяне из ближних деревень.

Когда до ворот осталось около сотни шагов, навстречу, горяча коня, вылетел Батилей, также в полном доспехе, и, лихо отдав честь ангилотом, отрапортовал своему графу и принцессе. Едва он закончил рапорт, как над надвратными башнями послышался треск и в воздух взлетели многочисленные шутихи. Грон нахмурился. Но Батилей склонился к его уху и проорал (в оглушающем грохоте фейерверка иначе было ничего не расслышать):

– Все как ты хотел, Грон. Никаких затрат из казны. Местные купцы расстарались.

Грон нехотя кивнул.

– А где они сами-то?

– Да в воротах стоят. Ждут. Я пытался их уговорить встречать вас в ратуше, так ни в какую. Желают именно в воротах. Потому мне и пришлось вам рапортовать здесь, перед воротами.

Депутация купцов и представителей наиболее знатных семейств Загулема оказалась довольно многочисленной. Выказывая уважение короны жителям новоприобретенного домена, Мельсиль даже сошла с коня и лично приняла все подношения. Впрочем, они того стоили. Купцы расстарались и заказали для принцессы у мастеров золотой гильдии великолепную диадему и ожерелье, к которым прилагались браслет и серьги. Когда глава купеческой гильдии раскрыл ларец с подарком, глаза принцессы изумленно расширились, а виконт Омисерион восторженно цокнул языком. Ну а вся женская часть свиты зашлась в завистливом вздохе.

– Да-а, граф, – качнув головой, произнесла Мельсиль, поворачиваясь к Грону, – не скрою, вы умеете удивить. Не ожидала, что вы и ваши подданные так щедры и обладают столь тонким вкусом.

Старшина купцов довольно зарделся и разразился речью, смысл которой сводился к тому, что город еще не знал столь рачительного и щедрого господина, чем нынешний граф Загулема. И что если бы жители города знали, кого корона Агбера поставит их господином, то намного раньше перешли бы под руку столь мудрого и милостивого государя. На протяжении этой речи принцесса пристально смотрела на Грона, а на ее губах играла задумчивая улыбка. У самого же Грона все это время неприятно сосало под ложечкой. Не хватало ему еще, чтобы принцесса, а главное, ее царственный папашка начали рассматривать его как одного из претендентов на ее руку и возможного преемника. Ну не собирался он вешать себе на шею заботу об одном из здешних государств. Другие у него были планы.

Шуршан постучался в дверь его кабинета через полчаса после того, как его покинул Акмонтер.

– Разрешите?

Грон махнул рукой:

– Заходи.

– Я насчет этих дубинщиков… – начал Шуршан, подойдя к столу. – Так вот, я тут подумал: а стоит ли их хватать? Ну чего они такого здесь разузнали? Небось сколько у нас народу и как тут все в Загулеме устроено, насинцам и без того хорошо известно. Чай, года не прошло, как мы здесь хозяева. А в связи со всеми энтими празднествами, ну и покамест вас в городе не было, робяты службу маненько того… посвободнее справлять стали. Так что ежели эти доглядчики все как есть расскажут, так и нам же лучше. А как гостей отправим, ну или ежели мои дозоры чего не того заметят, так вы же всех тут быстро в чувство приведете. Так пусть они считают, что у нас здесь завсегда так раздрайно.

Грон усмехнулся. Да уж… просто удивительно, как неграмотный бандит-браконьер сумел врубиться в оперативную работу и сразу же нащупал суть понятия «дезинформация».

– Значит, предлагаешь их просто так отпустить.

– Ну зачем же просто так, – осклабился Шуршан, – бока намять непременно надо. Как это дубинщики ни разу от стражи по шее не получали? Это ж совсем не по правилу. Так что прижмем где-нито в переулочке, да пошерстим слегонца, да по шеям надаем с наказом больше на глаза не попадаться. Чтобы собирали манатки пошустрее. Уж чего разглядели – то разглядели, а более нам доглядчиков здесь не надобно.

– Хорошо, действуй, – одобрил предложение начальника своей секретной службы Грон. – И не забудь выслать патрули к копям. Не хватало мне еще там на насинцев наткнуться.

На следующее утро принцесса собралась осмотреть соляные копи. И, несмотря на конвой королевских латников, сопровождавший принцессу при любом выезде за пределы городских стен, Грон решил еще подстраховаться, перекрыв ребятами Шуршана подходы к копям.

– Обижаете, господин граф.

Утром принцесса проснулась бодрой, как будто не протанцевала весь прошедший вечер на очередном балу, который в ее честь устроило дворянское собрание Загулема. Грону и на этот раз удалось сберечь свою казну, так как его затраты на бал ограничились двадцатью дюжинами свечей и несколькими разбитыми тарелками и блюдами с вензелями прежнего графского семейства. Ну и некоторой ломотой в мышцах, поскольку большую часть вечера ему пришлось выступать в качестве кавалера Мельсиль. Этим, кстати, и был вызван его вчерашний поздний ужин, ибо как следует поужинать перед балом он не рискнул. На полный желудок особо не натанцуешься…

– Ну что ж, граф, – заявила Мельсиль, когда они выехали за городские ворота, – должна сказать, что вы неплохо справляетесь с ролью радушного хозяина. Еще ни в одном городе мне не старались угодить столь много людей разных сословий и состояний. Даже горничная, которая взбивает мне постель, и та изо всех сил старается, чтобы не подвести «нашего графа». Как вам это удалось?

Грон пожал плечами.

– Не знаю, ваше высочество, я ничего такого особенного не предпринимал. Просто старался, чтобы любому человеку было наиболее удобно делать то ремесло, которое он избрал в качестве своего. Ну за некоторым исключением…

– Да уж, видела я эти исключения, – хмыкнула принцесса, – на паперти у собора. – Она повела плечами. – Жутковатое зрелище, скажу я вам.

Грон скромно промолчал. А что тут скажешь? Как когда-то написал поэт – каждый выбирает по себе. А жизнь штука, как правило, предельно справедливая. Хотя и не сразу, далеко не сразу…

До соляных копей они добрались через час после полудня. Пург, которого Грон отправил туда с полусотней кирасиров еще перед завтраком, успел заставить шахтеров переодеться в более-менее приличную одежду и подготовить обед на поляне у ручья, найденной в полумиле от копей. Грон не переносил, когда на виду у работающих людей располагалась праздная да еще сладко жующая компания, и подозревал, что и шахтерам это не придется по вкусу. Нет, по большому счету людям часто не по вкусу вещи, даже идущие им на пользу, если они хотя бы в минимальной степени затрагивают привычное. Так что если всегда ориентироваться на то, нравится что-то людям или нет, шиш чего сделаешь, но в данном случае никакой необходимостью это не вызывалось. А зачем раздражать людей, если есть возможность этого не делать?