– Ой, мамочки! – вскрикнул где-то рядом испуганный женский голос.

– Ничего себе…– протянул уже мужской.

– Вы не ушиблись, Илья Викторович? – над нами склонилась девушка в костюме медсестры. Ее лицо мне показалось знакомым.

– Марина? – Илья сел и с удивлением воззрился на медсестру.

– Да, а кого вы ожидали увидеть? – хихикнула та. – Мы ж сегодня вместе дежурим… А чего это вы на ровном месте упали, да еще и пациентку за собой потащили? И мужчину пожилого вон, зацепили… Вам помочь? – она повернулась к Карлу Генриховичу.

– Нет-нет, – тот уже стоял на ногах и отряхивал от песка свой клетчатый пиджак.

Клетчатый пиджак? Берет? Но ведь пять минут назад он был одет совсем по-другому. Я глянула на себя: больничная пижама, которую выкинула еще в первом мире после того, как переболела чесоткой. А на Илье оказался его докторский костюм, и даже из узкого нагрудного кармана торчал уголок мобильного телефона. Ничего не понимаю…

– Да вот, споткнулся на ровном месте, – растерянно пробормотал Илья, тоже оглядывая себя и, похоже, изумляясь своему виду не меньше меня.

– Вы аккуратней, Илья Викторович, – кокетливо проговорила медсестра, косясь при этом в мою сторону. – А то пациентов распугаете… Да, и вас заведующий зачем-то хотел видеть. Подойдите к нему, как освободитесь, – она снова хихикнула и, стуча каблучками, стала удаляться в сторону больничного корпуса.

– Вы понимаете что-нибудь? – я, поднявшись, вопросительно посмотрела на Карла Генриховича.

– По-моему, Арлеон вернул нас не только домой, но и в ту же временную точку, откуда мы начали наше путешествие, – Карл Генрихович с удовольствием покрутил в руках трость, с которой тоже уже давно распрощался в одном из миров.

– То есть, для всех наших родных мы никуда не исчезали? – просияла я.

– Похоже, никто даже не заметил наше отсутствие, – довольно ответил старик.

– О, и кошелек мой на месте! – Илья продемонстрировал нам свое портмоне.

Я прижала руки к пылающим щекам. Все оказалось даже лучше, чем я ожидала!

– И что мы сейчас будем делать? – спросила потом.

– Ну, вы как хотите, а я домой, – усмехнулся Карл Генрихович. – Безумно соскучился по своей квартирке и креслу-качалке…

– А мы? – я посмотрела на Илью.

Тот сделал серьезное лицо и, откашлявшись, произнес:

– Ну а я пойду готовить к выписке документы одной своей пациентки, Юрковской Екатерины Андреевны… Залежалась у нас уже барышня. Да и, слышал я, замуж она скоро выходит… Боится, что к свадьбе подготовиться не успеет…

– Надеюсь, эта пациентка пригласит меня на свадьбу? – вставил Карл Генрихович.

– Я попробую достать для вас приглашение, – с прежним невозмутимым лицом пообещал Илья.

– Договорились, – Карл Генрихович взмахнул рукой, прощаясь, и направился к воротам больницы.

– Хм, – я исподлобья посмотрела на Илью, – мне только что сделали предложение? Или все-таки показалось?

– Ну, галлюцинаций в анамнезе твоей болезни, вроде, не значатся, – он обнял меня за талию. – Поэтому… Ты согласна?

– Полагаю, это предложение слишком заманчиво, чтобы от него отказаться, – улыбнулась я и, поднявшись на цыпочки, хотела поцеловать Илью, но он тут же перехватил мою инициативу.

И это был тот самый поцелуй, с которого для нас началась новая жизнь в нашем реальном мире…

1 год и 9 месяцев спустя…

– Джас, прекрати клянчить котлеты! – шикнула я на собаку, хотя смотреть в эти просящие глаза уже не было никаких сил.

Мама, которая стала свидетельницей этой сцены, неодобрительно поджала губы: она считала, что псу не место у стола, да еще и праздничного. Я сделала вид, что не заметила ее недовольства, и переключила свое внимание на свекровь, которая как раз собралась произнести тост в честь именинницы. Пока она воодушевленно желала всех благ, виновница торжества с усердным видом размазывала своей маленькой пятерней кашу по тарелочке, которую ей как раз и подарила сегодня свекровь.

– Алиса, ну что ты делаешь? – тихо простонала я, забирая у дочки тарелку. Потом принялась вытирать салфеткой ее грязные пальчики. – Бабушка тебя поздравляет, а так себя ведешь…

Алисе явно пришлось не по нраву, что ее оторвали от столь увлекательного занятия, поэтому она насупилась и недовольно взглянула на свекровь, по-видимому, считая именно ее виновницей в своей беде.

– Держи, – протянул девочке очищенный банан Карл Генрихович. Та с радостью ухватилась за любимый фрукт, а я посмотрела на крестного дочки с благодарностью.

– Катюша, хочу тебе кое-что показать, – сказал мне чуть позже Карл Генрихович. – Давай выйдем…

– Конечно, – я передала Алису на попечение мамы и, заинтригованная, проследовала за Карлом Генриховичем в спальню.

– Думаю, ты хотела бы это увидеть, – загадочно произнес тот, извлекая из кармана мобильный телефон.

После быстрых поисков в меню, он протянул телефон мне:

– Нажми на воспроизведение…

Я сделала, как он просил, и на экране началось проигрываться видео…

…Комната, очень похожая на ту, из которой мы только что ушли. Тоже праздничный стол. Знакомые лица: мама, папа, свекор со свекровью, Лена с мужем и детьми… А вот и Илья, только с немного непривычной стрижкой. И футболка на нем другая, не та, что сегодня. А вот и я с Алисой…

Подождите, а я ли это?

– Карл Генрихович…– я потрясенно посмотрела на старика. – Неужели это…?

– Да-да, это именно то, о чем ты думаешь, – с улыбкой закивал он. – Это тот самый первый мир, куда тебя перенес мой проводник.

– Но…– я вернулась к видео на экране. – Когда все это снимали?

– Это все происходит в реальном времени, Катя, – еще больше поразил меня Карл Генрихович. – Своего рода онлайн-трансляция из параллельного мира…

– То есть… Наша Алиса и их Алиса… Они все-таки родились в один день? Там ведь тоже справляют ее день рождения, да?..

– Все, как я говорил, верно? – усмехнулся Карл Генрихович и на минуту забрал у меня телефон, что-то переключив в нем. – Смотри дальше…

…Другое видео. Сердце сжалось, когда я узнала представшую передо мной спальню. Кровать, на которой у нас с Ильей случилась первая близость… Трюмо, перед которым я наряжалась, собираясь на роковую вечеринку… А на нем черно-белый портрет Ильи. Наконец, в кадре появилась я, вернее, моя двойняшка, тоже с Алисой на руках… На малышке было надето красивое кружевное платьице, а на головке завязан большой бант. Катя подошла к трюмо и взяла фотографию Ильи.

– Папа, – пролепетала Алиса, дотронувшись до портрета. А у меня из глаз потекли слезы…