Едва появившись на юге Франции, аргентинские муравьи пошли войной на коренных муравьев всех видов… и победили их! В 1960 г. они перевалили через Пиренеи и дошли до Барселоны. В 1967 г. взяли Альпы и добрались до Рима. В 70-х гг. Iridomyrmex humilis начали подниматься на север. Судя по всему, Луару они пересекли жарким летом в конце 90-х гг. И там эти агрессоры, в военной стратегии равные Цезарю или Наполеону, встретили два более выносливых вида муравьев: рыжих муравьев (на юге и востоке парижского региона) и муравьев-фараонов (на севере и западе Парижа).

Что бы стало с человеческой цивилизацией, если бы она не сумела избавиться от основных, угрожавших ей хищников – волков, львов, медведей и гиеновидных собак? Она бы постоянно подвергалась опасности и не могла бы спокойно развиваться.

Римляне для остроты ощущений приказывали ставить посреди пиршественного зала труп. Так они напоминали себе о том, что ничто не вечно и смерть может нагрянуть в любую минуту. К нашему времени человек подчинил, уничтожил и выставил в музеях все виды животных, способных его съесть. Теперь хищниками для нас стали микробы.

Муравьиная цивилизация, напротив, развивалась, не сумев победить своих основных врагов. Муравей живет в постоянном страхе. Он знает, что проделал лишь половину пути, поскольку даже очень глупое животное одним движением лапы может разрушить плод тысячелетних усилий.

В словах «То, что я утверждаю сейчас, ложно» и заключается парадокс Эпименида. Какое утверждение неверно? Это. Если я говорю, что оно неверно, значит, я говорю правду. Следовательно, оно не неверно. Следовательно, оно верно. Утверждение возвращается к своему обратному отражению. И так до бесконечности.

До 1967 г. Чэнду, столица китайской провинции Сычуань, жила спокойной жизнью. Взгромоздившись на гималайскую гряду высотой 2500 метров, этот древний укрепленный город насчитывал три миллиона жителей, в большинстве своем не имевших никакого представления о том, что происходит в Пекине или Шанхае. Крупные города стали перенаселенными, и Мао Цзэдун решил сократить их население. Семьи разделили, родителей отправили на полевые работы, а детей – на коммунистическое перевоспитание в учебные центры Красной гвардии, которые на самом деле были трудовыми лагерями. Детей плохо кормили. В виде эксперимента им давали целлюлозную пищу, изготовленную из опилок, и они мерли как мухи.

А Пекин тем временем сотрясали дворцовые склоки, Линь Бяо, официальный преемник Мао, участвовавший в создании Красной гвардии, впал в немилость. Партийные работники начали подстрекать детей из хунвейбинских отрядов на бунт против их руководителей. Чисто китайский прием: теперь во имя идей Мао дети должны были бежать из маоистских лагерей и избивать своих инструкторов.

Очутившись на свободе, бывшие «красногвардейцы» рассыпались по стране якобы для того, чтобы противопоставить истинное маоистское слово коррумпированному государству. На самом деле большинство из них просто хотели убежать из Китая. Они брали штурмом вокзалы и ехали на восток, поскольку ходили упорные слухи, что оттуда можно перебраться на территорию Индию. А все поезда, шедшие на восток, имели конечной станцией город Чэнду. Туда приехали тысячи подростков в возрасте 13–14 лет.

Сначала все шло довольно мирно. Дети рассказывали о том, как они страдали в лагерях Красной гвардии, и жители Чэнду от всей души сочувствовали им. Их угощали сладостями, кормили, дали им палатки, чтобы спать, и одеяла, чтобы согреться. Но поток детей продолжал прибывать на вокзал Чэнду. Тысяча подростков вскоре превратилась в 200 тысяч юных беглецов.

Добровольных пожертвований граждан уже не хватало. Началось воровство. Торговцев, пытавшихся помешать грабежу, избивали. Они пожаловались мэру города, который не успел принять никаких мер, так как дети явились к нему сами, требуя, чтобы он был подвергнут публичному осуждению. В конце концов, мэр был избит и бежал, а дети устроили выборы нового мэра и представили «своего» кандидата, толстощекого парнишку лет тринадцати, выглядевшего старше своего возраста и, несомненно, обладавшего определенной харизмой, поскольку остальные его уважали. Город покрылся плакатами, призывавшими избирателей голосовать за кандидата от детей. Ораторским искусством кандидат не владел, поэтому его программу вывешивали в виде дацзыбао. Мальчик без труда победил и создал правительство детей, председателем которого стал муниципальный советник пятнадцати лет от роду. Воровство перестало считаться преступлением. Все торговцы были обложены налогом, который установил новый мэр. Каждый горожанин должен был предоставлять жилье хунвейбинам.

Чэнду был расположен очень изолированно, никто не знал о том, что там происходит. Именитые граждане города, весьма этим обеспокоенные, отправили делегацию к губернатору области. Тот отнесся к делу чрезвычайно серьезно и попросил Пекин прислать армию для подавления бунтовщиков. Против 200 тысяч детей столица выслала сотни танков и тысячи вооруженных до зубов солдат. Приказ звучал так: «Убивать всех, кому меньше пятнадцати лет». Подростки попытались защищаться, воспользовавшись тем, что город был окружен пятью крепостными стенами, но жители Чэнду их не поддержали. Они были заняты спасением собственных детей, которых прятали в горах. Война взрослых против детей длилась два дня. Наконец, для подавления последних очагов сопротивления Красная гвардия прибегла к бомбардировкам с воздуха. Все дети были убиты. Дело не предавали огласке, поскольку в скором времени американский президент Ричард Никсон должен был встретиться с Мао Цзэдуном, и момент для критики Китая был неподходящий.

Встречая препятствие, человек, как правило, в первую очередь думает: «Почему возникла эта проблема и кто в этом виноват?»

Мы ищем виновных и обдумываем наказание, которое они должны понести.

Всегда будет существовать огромная разница между теми, кто спрашивает «Почему ничего не получается?», и теми, кто спрашивает «Как сделать так, чтобы все получилось?».

Пока человечество принадлежит к тем, кто спрашивает «Почему?». Но будущее, несомненно, принадлежит тем, кто спрашивает «Как?».

1. Забыть о стандартах.