всегда выматывали Киру из себя больше, чем планомерное движение вперёд. Она любила накручивать. Порой даже больше, чем следовало. Чаще её прикрывал отец. Но от этой практики следовало уходить.

«Не маленькая уже. Нужен мужик — бери. Сильно нужен — удержи. Нечего больше папу просить».

— Так, надо выдохнуть, — обронила она, глядя в окно второго этажа особняка Князевых.

Глубокий выдох оставил на стекле замысловатые узоры поднимающегося пара. Ещё минутка ожидания и губ коснётся самый любимый зелёный чай. Заварка настаивается не крутым кипятком, но горячей водой при температуре максимум в 95 градусов. Так больше полезных веществ уцелеет.

«Как вообще можно выжить в этом безумном мире без антиоксидаантов?»

Тем временем в приоткрытую дверь комнаты доносился весёлый голос Зины с первого этажа:

— Я просила у вселенной ожерелье, а не ожирение!

Она разговаривала по телефону с подругой. По-взрослому, открыто. И теперь определённые секреты были доступны всем в доме, включая филиппинских служанок «Нину» — Ниннэль и «Галю»-Габриэллу, которые больше привыкли к тому, что по телефону разговаривают, шушукаясь по углам, а часто даже шёпотом.

— Слышь, сеструха. Так она мало того, что плохо слышит, ещё и неважно видит, — откровенно веселилась будущая невеста. — Ко мне же в тот вечер Маринка в гости нагрянула. А тут звонок по работе, приезжайте, говорят. Дело срочное. Ну мы и поехали на пару, чтобы Вселенную не подводить. Я же сдавалась и мечтала себе дальше. Слепота и глухота ведь в обе стороны работают. Иначе, как это всё объяснить, я не знаю. Домечталась до принца. Хотя я его больше зову — мамон. Мамон у него что надо. Мягкий, подушки не надо. Он про мой так же думает. Вот и… Помолвлена!

Тут от Зины такой позитив в голосе пошёл, что дверь пришлось прикрыть.

За ней уже доносилось приглушённо:

— Да, я тоже рада… Как там племяш, выздоровел? Ой, погоди. Маринка на второй линии. Я тебе попозже перезвоню, — молчание, возглас. — Марина, пизда ты лысая! Прикинь, а я всё-таки нашла своего жеребца. Принцы же все к тебе липли, но своего коника я теперь ни на что не променяю!

Кира вновь подошла к окну, чтобы не слушать ещё и подругу. Приподняла крышечку заварника, налила, понюхала.

Хорошо!

Первый глоток как касание майского полуденного зноя. Обжигающий, наглый, требовательный. Он ворвался настойчиво, не спрашивая о вкусе. Он для утоления жажды. Он, чтобы проснуться.

Не выспалась, так хоть голову в порядок привести. На ней пара свадеб и один будущий муж, который вообще неизвестно где ночует. Нет, понятно, что дела, работа. Но и меру должен знать. Кто ещё его обуздает, если не она?

Князева разогрелась, сразу почувствовав тепло по пищеводу. Горячая волна пронеслась по ней, заставляя тело податься вперёд. Напрячься. Лёгкая зарядка для подрости. Махи ногами. Раз-два! Присед. Выпустить газ. Махи назад. Три-четыре! Никакого застоя крови. Можно даже забыть про гул в ушах после стрельбищ.

Застыла, настраиваясь на рабочий лад. Фарфоровая чашка снова в руке, глоток и опускается к поясу, где на второй руке покоится блюдце. Пара вздохов разогретого тела на стекло и посёлок Жёлтое Золото окутывает белёсая полоса тумана.

Мир становится более загадочным и привлекательным.

Новый глоток похож по вкусу на поцелуй. Долгий, неутомимый, от любимого. В голове проносятся образы горячей ночи, прикосновения, тяга, сам зов. А по итогу во рту остается вкус смородины и немного горечи. Совсем чуть-чуть. На грани восприятия, но какое тонкое послевкусие.

«С добавками при фасовке переборщили, пидоры криворукие. Говорила же, грамм на сотню. А добавили, как на десять», — подумала Кира и снова попыталась наслаждаться.

Смакуя древесный запах, вернулась к памяти о приключениях на склонах чайных плантаций с отцом. Кира вспоминала, как её руки перебирали нежные майские листочки, стремящиеся свернуться в тоненькую трубочку. Как она пыталась их раскрыть и подносила к своим губам, мечтая о том, чтобы из чайных листиков появился свой принц и подарил поцелуй.

Сколько прошло с тех пор? Год? И вот, наконец, мечта сбылась. А это значит, что Вселенная всё же слышит. Просто, как и в случае с Зиной, глуховата. И долго доходит. Но ведь сбылось же!

Чай в кружке не бесконечен. Последний глоток и волна удовольствия растворила её в наступившей тишине в доме.

Кира опустила маленькую чашечку на столик и налила ещё не остывшую воду в миниатюрный чайничек с надколотым носиком. Не то, чтобы она не могла купить себе новый, пусть даже фарфоровый, но с этим, старым, связано так много воспоминаний. Тогда отец помогал ей найти себя в жизни, пока проклинала всё вокруг и себя за то, что не может прижиться в социуме.

Пока подруги по дискотекам тискались и на вписках в бутылочку играли для разогрева, она в лифте боялась ездить, чтобы случайно не коснуться человека. Чего уж говорить об общественном транспорте. Благо, отец билеты в первый класс купил и по зелёному коридору в аэропорту провёл, чтобы меньше толкучки.

Никаких прикосновений! А теперь? Теперь она обнимала Зину, отца, а всему виной — Боря. Пришёл, настоял, взял и сразу всё поборола.

Ну как в такого не влюбиться?

Кира улыбнулась. Вековая глина чайника пропитана запахами и ароматами восходящего солнца. Пара капель скатываются с отколотого носика и собирается между бюстье на её теле. Соски поднимаются навстречу новым ощущениям.

Она дышит глубже и словно вдыхает образцы на столе. Не время снова переодеваться. Она не здесь. Она — там. Где запах сандала, виноградной лозы, самого тумана над южным склоном Цейлона оставляет все проблемы на завтрашний день. Она весь мусор выбрасывает из головы под свежим бризом Индийского океана.

А если она и здесь, то просто смотрит на снег за окном, на игру солнца. И наслаждается спокойствием, что приходит на смену тревогам.

«Может, свадьбу за границей организовать? Возьмём с собой только самых близких. Человек сто. Папа самолёт чартером возьмёт. Нам много не надо. Можно даже не Боинг. А там, у моря, всё обязательно будет хорошо».

Кира кивнула своим мыслям. Конечно, она наладит поставки. Конечно, решит проблемы на границе, с фасовкой, с поставщиками, с упаковкой, с контролем качества. Со всей этой долбанной системой. А всё ради того, чтобы на столе у людей просто был отличный чай, а не пыль в пакетиках.

Пусть новый суматошный день придёт и люди встретят его с поднятой чашечкой любимого зелёного чая. А она и за вечерней чашкой вспомнит, как над склонами горы