Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы знаем, какую реакцию вызвало восстановление российского контроля над нефтегазовым сектором. Собственно, здесь и кроется основное материальное содержание претензий наших западных партнеров к нынешней российской власти.
В 90-х годах в американской печати появляется серия публикаций ведущего консультанта Института мировой политики США Уолтера Рассела Мида под общим названием «Не купить ли нам Сибирь?».
Уолтер Мид предполагал, что вся покупка Сибири обойдется (при цене 1 тысяча долларов за акр) в 3 трлн долларов с выплатой в течение двадцати лет. Ежегодная выплата составит приблизительно 200 миллиардов, при этом 100 миллиардов будет использовано на покупку товаров и услуг, произведенных в Соединенных Штатах.
Расходы на создание инфраструктуры, администрации и экологической службы добавят еще 100 миллиардов ежегодно к этой сумме. Однако предполагается, что со временем эти расходы уменьшатся за счет собственного развития новых штатов…
Кстати, автаркический Советский Союз обладал многими недостатками. Что не мешало ему, между прочим, довольно бойко торговать нефтью. Собственно, это его и сгубило, как вы помните.
«Если Россия заявит, что хочет быть суверенным государством, контролировать свою страну, не стоит воспринимать это всерьез. Россия не может управлять своей судьбой. И если ей это удастся, то это будет несчастная судьба замкнутой страны, а не открытого государства… Советский Союз был автаркией, закрытой и замкнутой. Это несвойственно современному миру»[334].
«Факт, что баланс в Европе изменился, — он изменился после окончания холодной войны. Но и Россия, возникшая в результате окончания холодной войны, — это не Советский Союз. И интересы России отличаются от интересов Советского Союза… Но хотя Россия возникла в результате распада Советского Союза, я думаю, что кое-что из того, что случилось в ходе этого распада, и его конечный результат оставили кое-какие шрамы…»[335]
Шрамы у нас остались… Ну ногу оторвали! Ясное дело, интересы изменились. Ну ничего, культя заживет…
Интересы России, конечно, отличаются от интересов Советского Союза. У нас нет глобальных амбиций по переустройству человечества, в отличие, кстати, от наших американских «партнеров». Но Россия не в 1917 году и не в 1922 году появилась. И интересы этой тысячелетней России вполне преемственны. Это в первую очередь суверенитет и целостность.
Американцы свято уверены, что выиграли Третью мировую войну. Хоть «в холодную», но выиграли. И должны пользоваться всеми плодами победы. Эти плоды никак не подразумевают наличия, например, ядерного сдерживания, опирающегося на старую добрую «доктрину взаимного гарантированного уничтожения». То есть не подразумевают реального суверенитета. Тут Квентин Пил по сути прав. Вот часто говорится, что, мол, холодной войны нет, и возвращение к ней невозможно.
«Это абсурд. Мы делаем единственно разумную вещь — мы пересматриваем наши позиции после холодной войны, которая закончилась. Почему мы должны содержать войска, защищающие Германию? От кого? Красная армия не собирается нападать на Германию. Я уверяю вас. Я думаю, что и вы можете уверить в этом и меня, и немцев»[336].
Что-то мы не заметили, чтобы американские войска резво выводились из Германии. Если что-то куда-то и выводится, то преимущественно в Польшу и Чехию. На самом деле идеолог неоконсерваторов прав вот в чем: холодная война — это удел равных. Это — когда паритет. Можно потолкаться и пощипать друг друга в строго отведенных для того пределах. Потому она и холодная, что все по правилам. Во всяком случае, по понятиям. Холодная война невозможна сейчас, потому что нет паритета. Нет равных. На самом деле холодная война (если это не фанатичная идеологическая схватка, направленная на взаимное уничтожение) — назовите ее Большой Игрой — это реальность геополитического противостояния. Там, где есть глобальные игроки и глобальные интересы. Не надо бояться холодной войны — или Большой Игры. Ее надо заслужить. Потому что, как сказал Редьярд Киплинг, только когда все умрут, закончится Большая Игра. А мы пока еще живы.
Абизейд Джон Филипп (р. 1951) — американский генерал (с арабскими корнями), в 2003–2007 гг. возглавлял центральное командование США, в настоящее время сотрудник Института Гувера.
Апиханов-Аварский Максуд (1846–1907) — русский генерал, мервский и тифлисский губернатор. В детстве находился в заложниках у Шамиля. В 1882 г. под прикрытием купеческого каравана совершил поездку в Мерв, где провел тайные переговоры с туркменскими старейшинами. В 1884 г., когда состоялось добровольное присоединение Мервского оазиса к Российской империи, был назначен первым мервским губернатором. В марте 1885 г. в сражении под Кушкой русских войск под командованием генерала Комарова с афганцами командовал русской кавалерией.
Аманулла-хан (1892–1960) — афганский эмир в 1919–1929 гг. Возглавил освободительную войну против Великобритании, в 1919 г. попытался захватить Пенджаб, что привело к англо-афганской войне (1919). В 1921 г. Англия признала независимость Афганистана. В 1919 г. заключил с Советским государством дружественный договор, в 1926 г. — с СССР о нейтралитете и взаимном ненападении. В результате мятежа свергнут, эмигрировал.
Аттали Жак (р. 1943) — французский философ и экономист. С 1981 по 1991 г. был советником президента Франции Ф. Миттерана. С 1991 г. — глава Европейского Банка Реконструкции и Развития. Автор книги «Линия горизонта» об эволюции современного общества.
Бальфур Артур Джеймс (1848–1930) — премьер-министр Великобритании в 1902–1905 гг.; консерватор. В 1904 г. заключил с Францией договор, ставший основой Антанты. Участник Берлинского конгресса. Неоднократно входил в состав правительства, в 1916–1919 гг. министр иностранных дел. Автор Декларации (1917) о создании еврейского национального очага в Палестине.
Бевин Александр — американский историк, служил в американской армии во время войны в Корее. Специалист по военной стратегии. Автор книг по военной истории, в том числе бестселлера «Десять фатальных ошибок Гитлера». В 2006 г. опубликовал книгу «Как Америка получила право. Марш США к военному и политическому превосходству».
