Несмотря на грозный вид, ворота были распахнуты настежь, так что караван въехал внутрь беспрепятственно. Искать, кому идти представиться, Пете не пришлось. Комендант форта, он же командир погранотряда – капитан Малышенко – встречал их лично. Остальные офицеры в количестве трех человек тоже стояли рядом.

– Все привез? – спросил капитан унтера, не дожидаясь положенного по уставу доклада.

– Все, и даже больше. Неласов к нам в отряд кадета-целителя прикомандировал.

Петя все это видел и слышал. И уже сам подошел.

– Ваше благородие! Кадет магической академии Баяна Птахин Петр Григорьевич для прохождения летней практики после окончания первого курса прибыл. Вот, его высокоблагородие Михаил Павлович Неласов просили направление передать.

После чего вручил Малышенко записку.

В целом капитан на Петю произвел приятное впечатление. Записку прочитал, вопросами мучить не стал, а выделил солдат – помочь заселиться в пустую комнату.

Состоявшаяся позднее беседа тоже прошла вполне конструктивно. Петя обещал по мере сил оказывать целительские услуги, если в них возникнет нужда, а в остальном получил полную свободу действий. При условии, что не будет никому мешать нести службу. С выполнением задания Фонлярского на практику обещал помочь, но предупредил, что многого ожидать не стоит.

Выделенный Пете «нумер» оказался на втором этаже и состоял из трех смежных комнат. Прихожая, она же кухня, выходящая дверью на общую для всего этажа галерею. Маленькая техническая комната – санузел. И, наконец, большая просторная жилая комната. Спальня, кабинет и гостиная в одном флаконе: это так один из офицеров – поручик Светлов – пошутил. Самому кадету его «апартаменты» почти роскошными показались. Особенно с учетом того, что воду и топливо ему будут солдаты доставлять. Причем еду самому готовить можно, только если хочется, а так в отряде штатные повара есть. Для стирки и уборки принято женщин из деревни нанимать, и стоит это недорого. Три рубля в месяц.

По поводу того, что три рубля – это недорого, у Пети были сомнения. Сколько раз за месяц ему эта самая стирка понадобится? Но вслух этого не высказал. Раз офицерам положено так себя вести, придется терпеть.

Следующие дней десять Петя просто жил, приглядываясь к местным порядкам. На разводы ходил, но мог бы, наверное, это не делать. Все равно ни с какими дозорами его не отправляли. Возможно, капитан еще проводил какие-нибудь совещания или обсуждения, но его туда не приглашали. Целительские услуги за это время потребовались только один раз. Солдату заболевший зуб «малым исцелением» вылечил. Зато наконец все привезенные заготовки в амулеты превратил. Заряженные.

В общем, настало время и об исследовании растений в окрестностях форта подумать. С чем Петя и пошел к капитану. Тот явно нехотя разрешил ему на следующий день вместе с дозором выйти, проверять южную часть их участка границы.

Вышли с первыми лучами солнца. Хорошо лето. А как зимой?

– Точно так же, – недовольным голосом отозвался унтер Прохоров.

Петя обрадовался, что дозор возглавил относительно знакомый человек. Как-то так вышло, что ни с кем в погранотряде он за прожитые дни сколько-нибудь близко не сошелся. Лица запомнил, сам примелькался, но дальше шапочного знакомства ни с кем дело не дошло. Никто с ним контакт наладить не пытался, а сам он был занят своими амулетами и магическими тренировками. Почему-то решил, что в дороге он их подзапустил, вот и наверстывал с утроенной энергией. Без особого, впрочем, результата. То есть хранилище понемногу росло, но настолько понемногу, что до следующего разряда Пете еще пахать и пахать.

А вот Прохоров оказался совсем не рад оказаться в наряде. И вправду, Петя вспомнил, что обычно в них ходили тройки солдат без иного начальства. Только один раз на его памяти с ними унтер пошел, но тогда было какое-то специальное задание от капитана. Впрочем, он и жил-то в погранотряде всего ничего.

Но сегодня унтера вместе с тройкой солдат именно из-за Пети послали. Что Прохоров скрывать не стал. Впрочем, особо и не ворчал по этому поводу. Сказал, что проверить участок границы его опытным глазом все равно не помешает. А может, и кадет чего интересного углядит.

Петя и глядел в оба. Только не следы диверсантов-контрабандистов выискивал, а на магическое зрение перешел. Обычные растения его пока не слишком интересовали. Очень хотелось с первого раза что-нибудь редкое и ценное найти. Естественно, магическое.

Идти так было не слишком удобно и, главное, непривычно. Растений да разной живности вокруг хватало. Собственно, ничего другого и не было. Но видел Петя не листья и ветки, а проходящие в них энергоканалы. И идущие по этим каналам «токи жизни», как он их называл. При этом понять, что у него под ногами – мягкая трава или что-то твердое – было затруднительно. А какой-нибудь мертвый пенек так и вовсе можно было не заметить.

Но, к счастью, через чащобу они не ломились, а шли по довольно ровной тропе. Которая здесь, по всей видимости, и обозначала границу. По крайней мере, что-то такое объяснил ему Прохоров, махнувший рукой в сторону от тропинки и сказавший, что там уже земля чжурчжэней.

Не увидев ничего интересного в магическом зрении за первый час пути, зато, несколько раз споткнувшись, Петя все-таки перешел на обычное зрение, а магическое стал включать только время от времени: осмотрит им окрестности, ничего яркого не заметит – и возвращается к обычному.

Тропинка, по которой они шли, оказалась здесь далеко не единственной. Не сказать чтобы часто, но ее пересекали другие. Петя спросил об этом унтера.

– Так местным ульта не запретишь к соседям ходить. У многих родственники с той стороны есть. Да, собственно, у всех. Тут все деревни в округе родственники. Это сейчас тихо, а если свадьба или праздники, тут такие толпы туда-сюда ходят…

– А как же контрабандисты? – удивился Петя.

– Таможенный пункт – в Ханке. Купцов там проверяют. А мы что? Запрещать соседям гостинцы друг другу носить будем, что ли? Иногда проверяем, конечно, чтобы совсем запрещенного не тащили, но редко. Да и знаем мы, кто из местных чем промышляет.

– То есть, можно сказать, контрабанда – это только то, что на продажу?

– Не совсем. Есть товары запрещенные, а есть подакцизные. Например, чай. По ту сторону границы он намного дешевле. Ясное дело, что местные его сюда тащат. И не только себе. Но не караванами же. По соседним деревням все и расходится. Ну а сами мы где чай берем? Неужто в Ханку за ним ехать, если он под боком и дешевле?

Петя внутренне хмыкнул. Дешевле? Как говорится, солдату – даром. Очень сомнительно, чтобы пограничники этим мелким контрабандистам что-нибудь платили. Однако он их за это осуждать не будет. Но учесть надо. Может, когда будет уезжать, самому стоит ящик-другой чая прихватить. С его чемоданами и, как он надеется, трофеями для зельеварения и аптекарского огорода все это незаметно будет.

– А что от нас за границу идет?