Джек виновато моргнул, удивленный ее прямым вопросом.

– Но что ж еще я мог подумать, ежели вы были без одежды… а Дэнни… – Он бросил на Дэниела беспомощный взгляд.

– Не смотри на меня, – отозвался тот. – Это ты был настолько глуп, что обидел ее.

– Я только имел в виду, что Дэнни никогда не имел дела с порядочными женщинами…

– Я вас прекрасно поняла, – отрезала Хелена. – Вы, сэр, не джентльмен.

Дэниел не смог удержаться от смеха.

– Боюсь, девочка, он обидится на это не больше, чем я.

– Может, и так, но я должна была это сказать. – Гордо подняв подбородок, Хелена устремилась к коляске.

– Что верно, то верно, я не джентльмен, – отозвался Джек. – И я горжусь этим, черт возьми! – Понизив голос, он обратился к Дэниелу: – Ох, и раздражительная штучка твоя жена! Она всегда так рубит правду-матку?

– Да. Особенно когда ее с утра будит банда негодяев, размахивая саблями и пистолетами.

Джек нахмурился:

– Сколько раз повторять? Пока ты нам не мешаешь, ничто тебе не грозит. И жене твоей тоже. Никто к ней не притронется, ручаюсь.

– Это хорошо. Если бы кто-нибудь попытался, я выстругал бы из него полено. – Дэниел поспешил помочь Хелене сесть в экипаж, оставив Джека позади. Тот мрачно следовал за ними и что-то ворчал о том, как некоторые люди начинают зазнаваться, став «благородными».

Когда все трое забрались в коляску, Дэниел попытался сесть рядом с Хеленой, но Джек его опередил. Затем как бы, между прочим, он достал из кармана пистолет и положил его на колено так, что дуло оказалось направлено прямиком на нее. Оружие было разряжено, и Дэниел в любой момент мог выбить его из рук, но он ни за что не стал бы рисковать жизнью Хелены. Кроме того, он хотел выведать, где находятся Крауч и Джульет.

Несмотря на пистолет, Джек завел непринужденную светскую беседу. Он с доброй улыбкой повернулся к Хелене:

– И как давно вы замужем за нашим Дэнни?

В своей типичной манере она выпрямила спину и парировала:

– Полагаю, с некоторых пор он больше не ваш Дэнни.

«Получи, старый дурак», – удовлетворенно подумал Дэниел. Хотя Хелена еще и не дала согласия на брак, но, похоже, такая перспектива ее совсем не пугала.

– Когда-то мы с ним неплохо веселились, – отозвался Джек. Осадить его было не так-то просто. – Ведь, правда, Дэнни?

Дэниел удивленно приподнял бровь:

– Ты о тех холодных ночах, когда мы пытались провезти товары под носом у таможенников? Или об утрах на берегу, когда мы таскали на себе тяжелые тюки под ледяным дождем?

– А радость от того, что протащил товар и тебя не поймали? Помнишь, как это будоражит? А теплые вечера, когда небо над тобой все в звездах, будто кто-то шиллинги по нему рассыпал?

Дэниел усмехнулся. Только Джек мог так поэтично говорить о профессии контрабандиста. Но теперь в его глазах появились озорные искорки, и Дэниел понял, что надо быть настороже.

– Помнится, Малыш Дэнни, некоторые из наших занятий были тебе очень даже по душе. Как насчет того времени, когда ты следил за разбавкой спиртного?

– Разбавка спиртного? – переспросила Хелена. Дэниел бросил на Джека предупреждающий взгляд, но тот явно вознамерился его подразнить.

– А что, Дэнни вам об этом не рассказывал? Мы ж в Англию спиртное провозим, а градусов в нем больше, чем у нас разрешено. Вот мы его и разбавляем – кладем на дно стеклянные шарики с цифрами и добавляем понемногу воды. Как только шарик с нужным номером всплывет, раствор готов. Когда Дэнни был совсем сопливым мальцом, он за этим следил.

– Дэнни всегда хорошо разбирался в цифрах, – спокойно отозвалась Хелена.

Дэниел быстро взглянул на нее, но в ее глазах читалось только веселое любопытство.

– Да уж, – усмехнулся Джек. – Но ему нравилось это занятие по другой причине. Он всегда ждал награду – глоточек бренди – и быстро научился следить за тем, чтоб раствор получался идеальным.

– Черт возьми, Джек, ты говоришь так, будто я в десять лет был пьяницей.

– Насколько я понимаю, любимый, это не единственный порок, которому ты предавался в раннем возрасте, – заметила Хелена.

Нахальная девица.

Джек радостно продолжал:

– Дэнни так любил следить за разбавкой, что вспылил, когда это дело поручили другому мальчишке. – Он слегка толкнул Хелену локтем: – Можете представить? Дэнни решил испортить парню жизнь – стер с шариков цифры и написал новые, чтобы тот не смог разобраться.

Дэниел совсем забыл об этом, и, несмотря на свое раздражение, не смог сдержать улыбки.

– Помнится, я тогда тоже пострадал. Меня заставили целую неделю чинить паруса, а я этого терпеть не мог.

– На мой взгляд, ты легко отделался, – заверил Джек. – Я хотел надрать тебе зад, но Веселый Роджер не позволил. Он всегда тебя слишком баловал, мой мальчик.

– Это из любви ко мне он сегодня прислал своих удальцов? – резко спросил Дэниел.

– Он ничего про это не знает. Он сейчас на деле и до завтра не вернется. Но когда Уоллас сказал нам, что ты тут сшиваешься поблизости, я решил, что должен сам о тебе позаботиться. Думаю, вернувшись, Веселый Роджер будет рад, что ты оказался под присмотром.

Похоже, они все предусмотрели, чтобы Дэниел не смог вызволить Джульет. Эта мысль заставила его посерьезнеть.

– Значит, теперь ты занялся похищением людей. И как же Бесси на это смотрит?

Джек внезапно отвел взгляд. Видно было, что желание шутить исчезло и у него.

– Бесси больше нет, мой мальчик. Умерла от чахотки два года назад.

Дэниел потрясению посмотрел на него.

– Кто такая Бесси? – растерянно спросила Хелена.

– Жена Джека, – ответил Дэниел. Когда он попал к контрабандистам, Бесси заменила ему мать.

Он рассеянно посмотрел в окно, даже не заметив того, что они уже въехали в Седлском. Бесси умерла. Это было невозможно осознать. В юности Дэниел жил с Веселым Роджером и еще несколькими холостыми контрабандистами, но Бесси всегда следила за тем, чтобы он был накормлен и ухожен. Скорее всего, именно благодаря ей Джек не отшлепал маленького Дэнни за его проделку много лет назад.

Дэниел вновь посмотрел на Джека:

– Прости меня. Я не знал.

– А мог бы, и узнать, ежели б хоть раз приехал нас навестить, – проворчал тот. И, как будто застыдившись того, что позволил себе растрогаться, пожал плечами: – Что ж, пришло ее время, только и всего.

Дэниелу была не в новинку стойкость контрабандистов, всю жизнь проводивших в борьбе с таможенниками и морской стихией. Многие из них рано или поздно погибали, но по отношению к такой доброй душе, как Бесси, это казалось несправедливым.