Чтобы на международном уровне зафиксировать свой контроль над Тибетом и улучшить его снабжение, 29 апреля 1954 г. в Пекине было заключено соглашение о торговле и связях между Тибетским районом и Индией на основе пяти принципов мирного сосуществования. Сохранялись индийские торговые агентства в Ятунге и Гьянцзе, учреждалось новое — в Гартоке. В Дели, Калькутте и Калимпонге открывались китайские торговые агентства. Согласовали правила торговли, паломничества и передвижения между Индией и Тибетом. В том же году Индия вывела остававшиеся в Тибете воинские части. Все почтовые, телеграфные и телефонные службы, принадлежавшие Индии в Тибете, были переданы Китаю.

В сентябре 1956 г. состоялся обмен нотами между министром иностранных дел Непала и китайским послом в этой стране. Стороны выразили желание развивать отношения на основе пяти принципов мирного сосуществования и заключили соглашения о торговле и сообщении. На следующий год из Тибета были выведены части непальской вооруженной охраны. Впервые в истории там остались одни китайские войска.

Статуя напротив Поталы, показывающая, как тибетцы рука об руку с китайцами строят лучшее будущее (фото: Ray Kreisel)

Чтобы избежать сопротивления жителей У-Цанга, власти КНР еще в 1951 г. направили туда караваны с продовольствием. Части НОАК помогали крестьянам изготовлять металлические кирки, мотыги, бороны, топоры, сохи. Они организовали четыре показательных предприятия: слесарную и пошивочную мастерские, шорную и шерстоткацкую артели. Около Лхасы стали добывать уголь и создали агротехническую станцию. На ее опытных полях китайские солдаты стали выращивать пшеницу, картофель, лен, сою, огурцы, арбузы, перец, баклажаны, хлопок, чай и масличные культуры. Начались ирригационные работы и посадка деревьев. В 1951–1954 гг. Китайское государство выдало тибетским земледельцам ссуды на покупку орудий, семян и других товаров в размере 1,7 млн. юаней, скотоводам — 0,1 млн. С помощью Китайского государства земледельцы к 1954 г. освоили 3300 га новых посевных площадей. В 1953 г. в Лхасе открылись курсы по подготовке агрономов и зоотехников. Благодаря ветеринарным мероприятиям в одном 1953 г. привили и вылечили более 90 тыс. голов скота. Тибетцам, работавшим на китайцев, платили серебряными монетами, что тоже привлекало население. Чтобы облегчить нехватку продовольствия, китайцы создали Бюро по поставкам зерна. Задачу облегчали автодороги, которые усиленно строили.

В Лхасе и Сакья некоторые стали с энтузиазмом относиться к Китаю. По сообщениям китайской прессы, люди говорили, имея в виду красные звезды на фуражках военных: «Эти солдаты — вид бодхисаттв. Из их голов сияет красный свет».

Конечно, этим пропаганда не ограничивалась. Еще в декабре 1951 г. политотдел 18-го армейского корпуса издал «Руководство по военному наступлению». В нем подчеркивалась необходимость уважать обычаи и религию тибетцев. Запрещалось брать с них деньги, использовать на принудительных работах. Пропаганда допускалась лишь с санкции парткома, но запрещалось говорить о классовой борьбе, земельной реформе, агитировать против «суеверий». В окрестностях монастырей запрещалось плевать, ловить рыбу, охотиться и т.д.

Пропаганда велась так. Китайские пропагандисты приезжали в населенный пункт без оружия и собирали жителей под открытым небом на спектакль. Под гром барабанов и цимбал танцоры, одетые в форму НОАК, изображали, как солдаты помогают беднякам с урожаем или вырывают девушку из когтей злого помещика. Затем китайский офицер влезал на ящик и произносил перед аудиторией длинную речь о том, что он и его люди посланы председателем Мао для помощи Тибету, по окончании которой они вернутся в Китай. Коммунизм не упоминался. Группы солдат разъезжали по деревням и собирали большие толпы, показывая фильмы о победах НОАК над Гоминьданом и японцами. Иногда тибетцы спрашивали, почему японцы никогда не побеждают? Старые тибетцы рассказывали мне, что в те годы люди придумали песню, суть которой: не надо нам давать землю, но оставьте нас такими, какие мы есть.

Китайцы в то время не старались повысить «классовое сознание» крестьян. Они надеялись, что простой народ поставит во главу угла классовые интересы и поддержит компартию в будущем. А пока старались провести свои решения через традиционную тибетскую власть. Очевидец из области Сакья вспоминал, что в 1950–1959 гг. простых тибетцев использовали на строительстве, но не стремились внушать им какие-то идеи. Внушать идеи Мао старались элите — аристократам и торговцам. Из них надеялись сделать авангард революции, за которым пойдут неграмотные массы.

Участи партийного руководства Тибета родилась идея реализовать раскол между главными иерархами — Далай-ламой и Панчен-ламой. Они считали, что окружение Панчен-ламы поддерживает реформы, а Далай-лама окружен реакционерами. Поэтому на территориях, которыми ведает Панчен-лама, надо форсировать демократическую реформу, желательно даже отделить их административно. Тогда на землях Далай-ламы крестьянство тоже потребует такой реформы. Однако этот подход не нашел поддержки Мао Цзэдуна.

«После того, как резолюция о проведении демократических реформ была предложена и прошла в прошлом году (1956) на инаугурационном собрании ПК ТАР, факты показали, что лишь немногие персонажи из высших слоев поддерживают ее, тогда как большинство испытывает разные сомнения и, фактически, против нее; и что, хотя небольшая часть масс требует реформы с энтузиазмом, у большей части масс такой энтузиазм все еще отсутствует. В связи с этим в настоящее время условия для реформы неадекватны». Поэтому ЦК КПК решил не проводить реформу в течение следующей пятилетки (1958–1962 гг.), а в будущем посмотреть, как сложатся обстоятельства.

Во время 1-й и 2-й китайских пятилеток (1953–1957 и 1958–1962 гг.) власти развивали железнодорожное строительство в потенциально враждебных и геополитически важных регионах: Цинхае, Юньнани, Гуанси, Фуцзяне, Внутренней Монголии, Нинся и Ганьсу. Железные дороги строили в основном китайские рабочие, а тибетцы использовались на подсобных работах.

Уже 27 ноября 1954 г. было открыто движение по Сикан-Тибетскому шоссе и Цинхай-Тибетскому шоссе. По словам одного советского корреспондента, Цинхай-Тибетское шоссе тибетцы называли «Дорога жизни». По-видимому, он спутал Тибет с блокадным Ленинградом…

В 1955 г. открылись дороги Лхаса — Шигацзе, Шигацзе — Гьянцзе, Гьянцзе — Ятунг. В первые же годы по ним из Китая доставили десятки тысяч тонн грузов: оборудования, машин, промышленных товаров и т.д. В марте 1955 г. на заседании Госсовета КНР справедливо отмечалось, что основное значение этих шоссе в том, что они соединили Тибет с внутренним Китаем. Ведь пути сообщения — важнейшее условие контроля над территорией, тем более горной. Планировали строительство все новых дорог. Их строила НОАК, привлекая труд китайцев-политзаключенных и тибетцев-чернорабочих. Технический персонал, ремонтные бригады и техника доставлялись из КНР. Китайцы привлекали тибетцев оплатой по труду, создавали у них дух соревнования, устраивая митинги со всеобщим угощением и благодарностями тем, кто хорошо работал, особенно женщинам. Некоторым людям давали значки с Мао, группам — знамена.