– Не откажусь. Я ни к чему почти не притронулась. Мухи кружили над столами, как мессеры. Честно говоря, хочется домой.

– Пойдем, – Даша поднялась, вслед за ней и Женя направилась внутрь.

– Это кто здесь такие запахи распространяет?

– Нет сил, захлебнемся слюной от ароматов! – неслось со всех сторон, едва Даша показалась в проеме дверей. – Черкасова, это явно проделки твоей мамы. Мы ее пирожки забыть не можем, а тут снова!

Даша засмеялась, устраиваясь на своей кровати. Она принялась разворачивать упакованные продукты.

– Подвигайтесь, девчонки, пир начинается!

Даша вспоминала обо всем, словно это было очень давно, а ведь Стас с мамой уехали только вчера. Окончание отработки приближается, но каждый последующий день тянется невероятно медленно. Еще проливной дождь не желает прекращаться. Если он будет идти всю ночь, то завтрашний день им предстоит провести в душном бараке, не зная, чем себя занять. Кроссворды разгаданы, книги прочитаны, анекдотов новых нет. Все томятся, ожидая возвращения домой, становятся более раздражительными. Даже Жанна Ковалева несколько раз подчеркивала, что в такой обстановке у любого терпение лопнет, а она была не из тех, кто стремится домой. Приключения местного масштаба поднадоели и ей. Сегодня после ужина под окнами собралась известная компания во главе с рыжим Платошей. Они несколько раз бросали камешки в их окно. Жанна отозвалась первой, подошла и сделала отрицательный жест руками. Ей пришлось трижды повторить его, пока новые знакомые не ушли восвояси. С недовольным лицом Жанна легла на свою кровать.

– Что, Жаннет, не до любви? – язвительно спросила Совенко.

– Отвали, святоша, – бросив в сторону Светы испепеляющий взгляд, ответила Ковалева и отвернулась к стене.

Именно в этот момент свое общество предложил Драгунов. Он появился на пороге комнаты, стряхивая с волос стекающие струи воды. Девчонки восприняли его на ура. Филипп оставил на гвозде, грубо вбитом в стену у входа, свой плащ-накидку и пробрался в глубь комнаты. Он явно хотел занять место поближе к Даше. Оказавшись рядом с ее кроватью, он попросил разрешения у Жени приземлиться.

– Конечно, давай присаживайся поудобнее, – звонко ответила та, подвинувшись.

Репертуар Филиппа был разнообразным – от блатных песен до современных шлягеров. Он делал перерывы в пении, развлекая всех бесконечными смешными историями. Все они когда-то происходили или с ним, или с его товарищами. Он старался быть убедительным, несмотря на всю комичность описываемых ситуаций. Девчонки надрывали животы, пытаясь разобраться, где правда, а где вымысел, но Филипп был мастером рассказа. И в конце концов становилось неважным, насколько он правдив. Все были благодарны ему за то, что еще один вечер прошел не в тоске и колкостях.

Даша снова заметила, что Драгунов пристально смотрит на нее. Его сладкие глазки скользили по ее лицу, то опускаясь вниз на уровень груди, то снова поднимаясь. Девушку это стало раздражать, она демонстративно легла на подушку и закрыла глаза, подложив руки под голову. Филиппу это не понравилось. Он спел еще пару песен, но таких грустных, надрывных, горечь слов которых до конца могла быть понята только безответно влюбленным.

– Все, девчонки, концерт окончен, – поднимаясь, сказал Драгунов. Он манерно раскланялся под громкие аплодисменты.

– Завтра обещают такие же проливные дожди, – сказала Совенко. – Приходи еще.

– Спасибо за приглашение, – Филипп был вежлив, но едва сдерживал раздражение, вызванное поведением Даши.

– Если так и дальше будет продолжаться, то нас досрочно отправят домой, – заметила Жанна из своего угла.

– Скорее бы, – вяло произнесла Черкасова, не открывая глаз.

Филипп еще раз посмотрел в ее сторону, накинул свой плащ, спрятав под его широкими полами гитару.

– До завтра, девчонки! – бодро сказал он, улыбнувшись. Даша облегченно выдохнула, когда он ушел. Женя заметила это и укоризненно покачала головой. Но ее реакция осталась без Дашиного внимания. Она со вчерашнего дня находилась словно в другом измерении. Ее не раздражал барабанивший по стеклам дождь. Стакан горячего чая показался ей верхом блаженства, не было вокруг ничего, что могло привести ее в плохое расположение духа. Она решила, что в какой-то степени в этом есть и Женина заслуга. Может быть, она сумела передать Даше свою безоблачность, легкость характера. Даже отсутствие рядом Марины и Симки уже не воспринималось Дашей, как непоправимая трагедия. За три недели Женя и за один вечер Стас излечили ее, вернув окружающему миру радужные краски.

Даша так глубоко ушла в свои ощущения, что не заметила, как уснула. И ночь пролетела, как один миг. Первое, что увидела Черкасова, открыв глаза, – улыбающееся лицо Жени, а первое, что услышала, – громкий стук дождевых капель о стекло.

– С добрым утром, – Федотова приводила в порядок волосы, придирчиво оглядывая отросшую стрижку в маленьком круглом зеркальце. Они были вдвоем в комнате – остальные уже были на пути к столовой.

– Доброе утро, Женечка. Я провалилась в черную бездну сна, давно так не отдыхала.

– Нам предстоит продолжать отдыхать – на работу мы явно не поедем.

– Чувствую, что завтра нас могут отправить по домам. Как думаешь? – Даша поднялась, заправила кровать и с удовольствием потянулась, разминая затекшие суставы.

– Хотелось бы. Честно говоря, мне уже становится грустно в этой сырой дыре, – призналась Женя. Даша обняла ее, щелкнула по кончику носа. – Твое настроение передалось мне, не замечаешь?

– Не может такого быть, – улыбнулась Даша. Выглянув в окно, она покачала головой. – Да, заволокло полностью и бесповоротно. Жалко, столько яблок осталось на деревьях. Их соберут без нашей помощи.

– Дашуня, мы уже все равно попали на страницы университетской газеты, как передовики, лучшая бригада.

– У меня нет особой радости по этому поводу. Я работала не для показухи.

– Знаю.

– Не хочется по такой погоде идти в столовую за порцией манной каши, – заметила Даша. – У меня осталось кое-что от ресторанных деликатесов, может, присоединишься?

– Не против, – улыбнулась Женя. – Только зубы почищу.

– Я с тобой, а потом соорудим чай.

Они вышли к колонке, набрали воды в две бутылки и направились под халтурно построенный навес неподалеку от их барака. Даша шла позади Жени, успев заметить, что та сильно похудела за время пребывания в колхозе. Она поставила цель сбросить лишние килограммы, и каждый день устраивала образцово-показательный ужин из одних яблок. Даша попыталась присоединиться к ней, но кроме боли в желудке не получила ничего.

– Гастритным придерживаться диеты запрещено, – шутила Женя и качала головой. – Тоже мне, два дня яблок поела и ходишь скрючившись. Тебе кашу манную нужно на ночь, дорогуша.