Оли что-то прошипел, брызгая кровью изо рта, ударил в четвертый раз, затем сорвал платье с ее плеч и приподнялся на коленях, собираясь окончательно снять его. Гельта уже почти не сопротивлялась и теперь плохо понимала, что происходит. Все плыло, в голове стояли треск и звон, а темный акробат с залитым кровью подбородком сидел на ней, раздирая ткань, стаскивая платье и то, что было под ним, что-то хрипя и плюясь кровью, – когда от приоткрытой двери скользнул чей-то силуэт, и раздался глухой стук.

Оли Вырежглаз приподнялся. Лежащие на шее жертвы пальцы разжались, после чего убийца повалился вперед. Прикусив губу, чтобы не вскрикнуть, девушка замерла под ним, слыша дыхание у своего уха: Оли ткнулся лицом в подушку, будто уставший любовник.

Стоящий возле кровати с дубинкой в руках Занар Песок ухватил Вырежглаза за ногу и потащил на пол. Гельта лежала неподвижно, пока голова убийцы скользила по подушке... а затем его тело дернулось. Оставаясь в той же позе, лицом книзу, он пнул Занара пяткой ниже живота, и юноша со стоном отшатнулся.

Командир убийц упал возле кровати, Занар растянулся на полу позади. Гельта лежала не шевелясь и не видела, что происходило рядом, лишь слышала шум борьбы: приглушенную ругань, вскрик, глухой стук, еще один... Девушке казалось, что все это лишь сон, что на самом деле она во дворце, на шелковых простынях в своей спальне, внизу служанки, охрана могучего Трэна Агори и Рон, а за окном плещется на ночном ветру красный платок...

Дверь в каюту распахнулась, внутрь ввалилось сразу несколько человек.

– Что происходит?

– Вонючий Зев! Оли – что с тобой?!

– Эй, а ну, держи его...

– Не пускай!

– За ногу тяни...

А потом все эти голоса заглушил сдавленный крик Зарана Песка:

– Поединок! Я требую поединок по закону Садов!

Ее даже не заперли, позабыв в суматохе о причине драки. Дверь осталась приоткрыта, когда шумная толпа, громко гомоня, смеясь и сквернословя, вывалилась из каюты.

Сверху донеслись голоса, потом гогот и звон – кто-то бил в корабельный колокол. Гельта не шевелилась, все еще оцепеневшая от ужаса, но постепенно приходя в себя. Девушка понимала, что это лишь отсрочка, что вскоре вновь начнется нечто кошмарное... Нельзя оставаться здесь, дожидаясь, когда ужас вернется.

Она села, натянув платье на плечи, спустила ноги с кровати, повела ступнями вдоль пола, но туфель не нашла: во время драки убийцы зашвырнули их далеко под кровать. Голоса стали тише. Поднявшись, она шагнула к иллюминатору, попыталась раскрыть его, царапая ногтями стекло, однако там даже не было защелки. Окинула взглядом каюту. Нет, стекло в иллюминаторе с виду очень крепкое, а разбить его нечем. К тому же девушка сомневалась, что у нее вообще хватит на это сил, даже если бы удалось раздобыть что-нибудь подходящее.

Так и не обувшись, она покинула каюту.

На коршне ее брата помимо парового двигателя была мачта с небольшим прямоугольным парусом. Палубные надстройки располагались в основном между нею и баком, а сзади, до кормы, где торчала изрыгающая пар труба, оставалось свободное пространство.

Придерживая у груди разорванное платье, принцесса прошла вдоль борта и остановилась, ежась на холодном ветру. С небес лился неверный мерцающий свет Мэша, диск светила почти погас. На нее не обратили внимания: в свете шести масляных ламп команда коршня, внешне мало отличающаяся от убийц, разве что еще хуже одетая, стояла широким редким кругом, освободив место в центре. Оли Вырежглаз сидел, вытянув длинные ноги, на одной стороне круга, а Заран Песок на другой. Над командиром убийц хлопотал корабельный кок, смазывал его затылок. На лбу Зарана была кровь. Низкорослый молодой мужчина – капитан «Желтой смерти» – провозгласил, весело скалясь и качая головой:

– Священное право любого воина нижних кварталов! Драка за женщину!

Моряки согласно загомонили, кто-то хлопнул Зарана по плечу. Капитан собрался было продолжить речь, но тут Песок громко сказал:

– Это не простая женщина. Сестра Марича! Вы что, не понимаете? – Он окинул матросов полубезумным взглядом. – Он убьет того, кто ее...

– Что – ее?! – на всю палубу зашипел Оли Вырежглаз, отталкивая кока и вскакивая. – Что шделает? Откуда ты жнаешь, что я хотел шделать ш девкой?! Она пыталашь убежать, вот что! Я оштановил ее!

– Остановил? – возмутился Песок. – Да ты уже разорвал ее платье и сидел на ней верхом! Если бы я не...

– Ты жапал на принчешку, – перебил Оли. – Думаешь, я не видел, как ты на нее пялилшя? Теперь меня обвиняешь? Щас я тебя прирежу, шопляк!

– Но... – начал молодой убийца и замолчал, когда капитан, а вслед за ним и остальные моряки принялись ритмично притоптывать правой ногой, все сильнее и сильнее.

– Поединок! – выкрикнул капитан и шагнул в круг, разворачивая промасленный сверток, который все это время держал в руках. – Пусть рассудят ножи!

– Пусть... рассудят... ножи... – подхватили моряки, выкрикивая слова в такт ударам подошв и босых пяток о палубу. Удары эти становились все сильнее.

– Вы оба знаете правила... Их нет! – проорал капитан и положил в трех шагах от каждого убийцы по ножу с длинным широким лезвием.

Гельта помнила, что воины Мусорных Садов используют наконечники от копий гаераков, насаженные на короткие рукояти. Обхватив себя за плечи, она оглянулась. Ей было дурно, тошнило и кружилась голова. Коршень плыл во мгле позднего вечера. Перегнувшись через борт, девушка поглядела в темные облака. Она знала, что ей надо делать, если поединок закончится смертью Зарана Песка.

Топот стал громче, теперь палуба содрогалась от ударов. Гельта повернулась, дрожа от холода. Пока никто не заметил ее присутствия. Выставив вперед правую ногу, моряки с силой стучали пятками по доскам. Двое убийц уже сняли рубахи, но ножи взять не спешили – те лежали перед ними, повернутые клинками навстречу друг другу. Только теперь принцесса увидела, как блестит оружие в свете ламп: его смазали маслом, чтобы оно стало скользким.

Капитан медленно поднял руку, и Оли Вырежглаз нагнулся, расставив покрытые шрамами длинные худые конечности, кровожадно ухмыляясь. На лице Зарана Песка читались одновременно злость и неуверенность: он боялся командира, который было куда более опытным бойцом. Младший убийца также пригнулся, глядя на противника, но затем выпрямился и расправил плечи, опустив руки. Оли тихо зашипел, выпустив воздух сквозь сжатые губы, несколько раз с силой хлопнул себя ладонью по лбу и что-то прорычал. Моряки вокруг стояли в одинаковых позах: подавшись вперед, выпятив подбородки, выставив правую ногу и навалившись на колено ладонями. Ритмичный стук усилился; доски трещали, лампы снаружи человеческого круга подрагивали, и сгорбленные тени, протянувшиеся к центру, одновременно покачивались, кренясь из стороны в сторону.

– Давай! – громовым голосом выкрикнул капитан и резко опустил руку, хлопнув ладонью по бедру.