Я поднял кожаный ошейник, стараясь держать его подальше от себя, словно боялся запачкаться.

– Зачем тебе этот хлам? – спросил я. Франсуаз выпрямилась и скрестила ноги.

– Это астральный ошейник демона, – серьезно сказала она.

– Прекрасно. Надеть его на тебя?

По лицу Франсуаз пробежала досадливая гримаса. Ну понятно – она досадовала, что я не осознаю важность того, что случилось.

– Нет, Майкл. Это не ошейник для демона. Демон надевает его на человека, когда забирает его душу.

– Вот как?

Я вновь внимательно осмотрел кожаный предмет. Он не мог похвалиться дорогими украшениями или тонкостью отделки.

Я не волшебник и не порождение Мрака, но я не сомневался, что между кусочками металла и кожи не таится ничего астрального или магического.

Франсуаз произнесла тоном, каким разговаривают с подростками, то есть детьми, которые считают себя взрослыми:

– Я понимаю, это для тебя сложно.

Обычно именно она, а не я, решает проблемы ударом меча или иными, столь же нехитрыми приемами. Поэтому упрек в несообразительности мог лишь усугубить мое негодование.

Психолог из Франсуаз никакой.

– У демонов есть свои правила, – продолжала девушка. – Я не хотела тебе говорить этого раньше, но…

Она запнулась.

Я без одобрения взглянул на нее. У Франсуаз был вид точно у знаменитого пианиста, которого зал встретил молчанием вместо аплодисментов.

– Давай уж, – проговорил я. – Я не потребую свою душу обратно. Может быть.

– Ну, – произнесла девушка.

Тема, которую ей пришлось затронуть, чрезвычайно ее взволновала. Демонесса даже перестала есть, что значит очень многое.

– Союз человека и демона, – сказала она.

Слово «союз» мне не понравилрсь – оно вызвало у меня пугающие ассоциации с венчанием и парнем по имени Мендельсон.

– Это нечто наподобие брака.

Франсуаз – демон, поэтому в минуты волнения ее глаза загораются алым огнем. Но в данный момент, не сомневаюсь, глаза зажглись у меня.

– Значит, ты заставила меня жениться? – воскликнул я. – А я даже не знал об этом?

Франсуаз выглядела так, словно налила мне простокваши в шляпу, а теперь смотрела на результаты своего подвига.

– Я не хотела тебе говорить, – призналась она. – В общем, тебе же все равно.

– Все равно? – взвился я. – Все равно. Конечно – мне все равно!

Я приподнялся, раздумывая – задушить ее сразу или сначала оттаскать за волосы.

– Я не думала, что ты так отреагируешь, – произнесла Франсуаз.

Осознания вины в ее голосе я не услышал. Она выглядела как дрянная девочка, которая твердо знает, что ее не станут наказывать.

Ох как она ошибалась.

– Френки, – проговорил я, приближаясь к ней, – в казематах дворца тебе было бы гораздо безопаснее. Она постаралась отползти подальше.

– Майкл, – сказала она, – не глупи. На всякий случай Франсуаз отставила подальше сосуд с индейкой – она еще собиралась ее доесть.

Я завалил Франсуаз на спину и уселся ей на живот.

– Значит, – угрожающе проговорил я, – теперь мы женаты? Милая.

– Майкл, – заволновалась девушка. – Все не так. Это просто сравнение, чтобы ты понял.

– Я понял, – уверил ее я.

Франсуаз положила мне руки на бедра. Ее ладони начали скользить все выше, пока не встретились. Франсуаз тихо засмеялась.

– Ты всегда на меня так реагируешь, – произнесла она и заложила руки за голову. – Видишь ли, человек может оттрахать девочку и не жениться на ней. С демоном все иначе. Ты слышал выражение «отдать девушке сердце»? Со мной это не просто выражение. Я не забирала твою душу. Ты сам отдал ее мне.

Дочь Тьмы счастливо улыбнулась:

– У тебя и выхода-то не было, Майкл. Я посмотрел на нее, молча предупреждая, что на этом следует остановиться.

Но Франсуаз не могла упустить случая добить меня:

– Все дело в том, что ты влюбился в меня по уши. Я снял с одеяла сосуд с тушеной индейкой и аккуратно опрокинул его ей на лицо.

Потом я встал и вернулся на свое место.

Франсуаз билась несколько секунд, прежде чем ей удалось сбросить с себя соусницу. Прекрасное лицо де-монессы было все в подливке и маринованных грибах.

Она широко раскрывала рот, пытаясь отдышаться, и протирала глаза.

– Ты, кажется, собиралась доесть? – участливо спросил я. – Не подавилась? Нельзя есть так неопрятно, Френки.

– Ты низкий, бессовестный мерзавец, – прорычала Франсуаз. – Пользуешься беспомощностью девушки. Она подняла края одеяла и принялась вытираться. Я посмотрел на ошейник в своих руках.

– Не останавливайся, клубничка, – подтолкнул ее я. – А это, значит, обручальное кольцо?

Франсуаз посмотрела на меня в тихом бешенстве. Несмотря на попытки вытереться, она выглядела так, словно поела из свиного корыта.

Ей очень хотелось сбить меня с ног и покатать по траве, но в глубине души она понимала, что провинилась.

Я не мог бы сказать с уверенностью, но мне показалось – демонесса боится, что я обижусь на нее и уйду.

– Ладно, – произнес я, позволяя ей почувствовать себя прощенной. – Говори.

Франсуаз закинула ноги мне на колени. С одной стороны, она хотела продемонстрировать свою независимость, а с другой – убедиться, что я не смогу уйти.

– Когда человек отдает демону душу, – сказала она, – то получает взамен астральный ошейник.

– Вот как, – произнес я. Демонесса поспешила объяснить:

– Это может показаться странным. Но птиц же тоже кольцуют. Жениться на девушке – это не то же самое, что окольцевать ее как свою утку.

– Верно, – подтвердил я. – Это девушки окольцовывают парней, а не наоборот.

– И еще люди носят ожерелья. Они же не считают их ошейниками.

– Да, – подтвердил я. – Но это – ошейник. Франсуаз покачала головой. Она уже поняла, что я не собираюсь требовать душу обратно.

– Если чувства глубокие, то символы не нужны. Сам ошейник ничего не значит. Он только напоминает человеку и другим, что он принадлежит демону.

Красавица переложила ноги, устроив их между моими бедрами и животом.

– Как же этот ремешок оказался без хозяина?

– Это меня и беспокоит, Майкл. Если ошейник снят, значит, человек потребовал вернуть душу. Это может высвободить разрушительную энергию и открыть ворота астральных сфер. Надо узнать, кому он принадлежал.