Игорь, наоборот, с удовольствием забил бы на эту стрелу, но дружба обязывала, приходилось назначать встречу.

— Я с Веркой приду, — в довесок ко всему, обрадовал Жэка, — Ну, в смысле, с твоей Веркой, — поправился друг, дабы избежать уже знакомых странных реакций друга.

Игорь, нехотя, влез в кроссовки.

* * *

Из пижонства Игорь уселся прямо на бордюре. Домашние замызганные джинсы, выгоревшая футболка, легкий прищур, вместо солнечных очков… Прямо целый стиль, а не просто «лень погладить брюки». Вот оно, сладостное веяние свободы. Раз ни на какую работу идти не надо, значит, и одеваться можно, как вздумается…

Пришедший несколько раньше срока Игорь восседал под оговоренным с Жэкой памятником и лениво разглядывал прохожих.

Два торопливых силуэта в строгом показались на противоположной стороне дороги спустя несколько минут. Собранная Вера — чуть впереди. Жэка, кажущийся рядом с ней несуразной громадиной, — покровительственно отставая на два шага. Заметили Игоря, немного развернулись. Пошли на сближение по оптимальной траектории.

Со стороны казалось, будто серьезное приличное семейство решило вдруг вычитать курс нравоучений беспризорнику. Серьезная физиономия Жэки нависала над свеженьким, отутюженным пиджаком, полы которого, в свою очередь, нависали прямо над нерадивым Игорем.

— Игореха, мне тут не нравится, — доставал Евгений, — Пойдем где-то в приличном месте сядем. Кофейку бахнем. Массу всего обсудить надо…

— Лень идти. Давай, валяй, выкладывай…

— Нельзя ж вечно таким вот «Хиппи-эндом» страдать…

Вера аккуратно приземлилась на краюшек скамейки, развернувшись вполоборота к Игорю. Она молча ждала результатов переговоров, всем своим видом выказывая презрение к мелочности обсуждаемых тем. Ладони её чинно возлегали на плотно сжатых коленках.

«Утром и не заметил, что она сегодня в юбке. Кому скажи, что еще ночь назад эта леди с восторгом лазила по деревьям, — не поверят».

— Какая разница, где говорить? — вмешалась, все-таки, Вера, не выдержав, — Не хватало еще так много времени терять на обсуждение таких мелочей!

Можно было поспорить, рассказать, что антураж — это вовсе не мелочи, что он порой создает именно тот дух, который необходим для введения собеседника в нужное для восприятия конкретных мыслей состояние. Можно — но не нужно. Что-то в Вериных нотках насторожило, заставило почувствовать, мол, на этот раз речь идет не об очередных философских исканиях Жэки…

Игорь молча встал, демонстрируя готовность смириться с желанием Евгения.

— Да ладно, — Жэка, кажется, тоже решил уступить, — Могу и здесь остаться. Верка права, какая разница где…

Игорь сел на лавочку рядом с Верой. Её ладонь тут же перекочевала в его руку.

— Понятно, солировать придется мне, — Вера вздохнула, — Надеюсь, это хоть как-то поможет. А вообще, для пользы дела, вас, кажется, следует держать подальше друг от друга. Поодиночке — люди, как люди. Что-то делать пытаетесь, мыслить, осознавать… Стоит собраться вдвоем — как рычаг какой поворачивается — моментально переключаетесь на споры друг с другом, обо всех своих делах забывая.

— Это потому, что мы слишком всерьез друг к другу относимся, — улыбнулся Игорь, — Мужчины, знаешь ли, в присутствии достойного противника ни о чем другом, кроме победы над ним, думать не могут…

— Что естественно для обычного двуногого самца, но совсем ненормально для мужчины-Человека, — едко прокомментировала Вера.

Игорь собирался парировать, но вмешался Жэка.

— Не спорь с дамой! — наигранно строго сказал он, после чего значительно тише добавил, — С сумасшедшими лучше не спорить, — после чего, ловко увернувшись от брошенного Верой взгляда, весело захихикал.

Игорю такие игры не понравились. Это его Вера, вот пусть в него одного взглядами и метается!

— Ладно, гаврики, — Игорь резко посолиднел, — Что обсуждать-то собирались?

— Ты знаешь домашний телефон Вась-Вася? — вместо ответа, поинтересовалась Вера.

— Сотовый знаю. А что?

— Сотовый все знают, — отмахнулся Жэка, — Только он не отвечает, этот сотовый. А нам Палюрич сейчас позарез нужен.

— На работе искать не пробовал? — пошутил Игорь, — Ладно. Хватит словесного бисера. Что случилось, выкладывайте?

— Жэка, расскажи ты, у тебя статус круче. Не свидетеля, но участника — горько усмехнулась Вера.

— Скажи еще «соучастника», — огрызнулся Жэка, — Прямо счастлив буду от таких твоих формулировочек.

— О, — Игорь не удержался от смеха, — Его и с тобой, Вера, тоже нельзя рядом держать. Тоже спорить бросается, обо всем на свете забывая. Его вообще изолировать от общества надо…

— Перестань! — хором цыкнули на Игоря собеседники, — Дай человеку с мыслями собраться…

— Короче так, — затараторил Жэка, — Я тебе пока своего ничего не скажу. Только факты и все. А выводы — сам делать будешь… Наперекосяк все с самого утра пошло. Я в первый раз в жизни не опоздал к открытию, и, на тебе, не было открытия… Представляешь? Нету Палюрича, и все тут. Ну, мы, ясное дело, стоим под дверью, нехорошими словами ругаемся. Сначала только между собой потом уже и с клиентами некоторыми… Наконец, пришла Галина. Глянул я на неё, — и все упреки в горле застряли. Ну, точно, стряслось что-то…

— Не выдумывай, — вмешалась Вера, — Ничего такого по ней видно не было, это мы с тобой уже позже пофантазировали, что она, наверное, ужаснее всех себя в этой ситуации чувствовала… Не из тех Галина, кто свои ощущения так легко на публику выдает.

Не столько придерживаясь чьей-то стороны в споре, сколько внутренней интуицией представляя, как все это могло происходить, Игорь уже представлял описываемую картину. Как обычно, целеустремленным снарядом, Галина достигла крыльца «Пробела». Коротко взорвалась в ответ на недовольные реплики сотрудников.

— Мы вас ждем, ждем, — конечно же, это Анюта, — А вы…

— А где Вась-Вась? — это все хором.

— Нет, вы только посмотрите на них! — ворчит Галина, якобы, сама себе, но так, чтоб слышно было всем, — Я, значит, все бросаю, еду с того края света эту злополучную дверь открывать, а они еще и недовольны. Скажите спасибо, что я вообще сюда приехала.

— Спасибо, — умиротворяюще произносят сразу несоклько голосов (Верин, конечно же, среди них).

— В мои обязанности сие, вроде как, не входит. Директор ваш заболел, — продолжает Галина, пытаясь победить хитрый дверной замок, — Я, можно сказать, проявила верх альтруизма, вызвавшись вам ключи подвезти. А вы, мерзавцы, еще и морды кривите… — и тут же совсем другим тоном, — Ой, Тошенька, помоги мне завершить это вскрытие. В жизни с таким замком не сталкивалась…

Антон, давно Палюричем натренированный, легко открывает дверь. Толпа вваливается в «Пробел».