– Кричать? Варька не слышать! Не чувствовать!

– Он кричит так громко, что вблизи его не слышно, – вывернулся Денисов. – Зато я его услышу, если буду очень далеко. День пути. Или даже два.

– Краб вкусный!

– Этого есть нельзя. Он будет держаться за плавник, вот здесь, у основания.

– Краб щипаться!

– Этот не будет. Он просто крепко держится и кричит мне. Рассказывает, где ты находишься и как себя чувствуешь. Чтобы я мог помочь. Ну как, возьмешь?

– Варька взять! Варька видеть громкий краб раньше! Не понимать!

– Яйцеголовые на Флоранс некоторым афалинам маячки подвешивали, – пояснил Егерь для меня. – У нескольких особей из ее прайда тоже были. – Переключился на Варьку: – Давай плавник! Вот, готово.

– Краб щипаться!

– Не переживай, это он ухватился покрепче, чтобы не свалиться. Больше не щиплется?

– Щипать! Нет! Подарок!

– Паш, давай монитор.

Я отцепил от внутренней стороны крышки кофра водонепроницаемый планшет и переправил напарнику. Вообще-то сигнал с датчика-клипсы можно практически на любой девайс вывести, включая банальнейший КПК, не говоря уж о дисплее боевого шлема, но Денисов решил наглядно продемонстрировать афалинам принцип действия «кусачего краба». Этот вопрос мы обсудили заранее, еще когда только набрасывали список необходимого оборудования, потому как на маячки возлагали довольно большие надежды – они должны весьма пригодиться при разведке маршрута.

– Варька, смотри: вот эта яркая точка – ты! – Денисов развернул планшетник с активированной спутниковой картой, чтобы афалине было видно, и пояснил: – Эта штука… э-э-э… ухо и одновременно глаз. Отражение, понимаешь?

– Понимать! Варька понимать! Отражение красиво!

– Прикинь, я ей в свое время даже сумел объяснить, что такое рисунок и кто такие художники! – обернулся ко мне Олег. – Правда, уже после того, как разобрались с созиданием в целом.

– Еще одно доказательство, – хмыкнул я. – Ты не отвлекайся, ей же интересно.

Денисов максимально приблизил изображение, так что на дисплее уместился лишь кусок акватории метров двадцать в поперечнике и кусок скалы, и продолжил объяснение:

– Варька, вот эта точка – наша плавучая раковина. А вот эта – твой краб. Понимаешь?

– Понимать! Понимать!

– Если ты сейчас немного отплывешь, вот эта точка передвинется вместе с крабом. Попробуй. Вот, отлично! Видишь?

– Видеть! Варька нравиться! Хороший подарок! Большой черный Денисов находить Варьку, когда хотеть!

– Именно. Только нужно еще кое-что проверить. Заплыви-ка во-о-он за тот камень!

Варька пискнула что-то крутившемуся поблизости детенышу и с готовностью выполнила просьбу. Дельфиненыш, против ожидания, за матерью не увязался, наоборот, уставился любопытным глазом на дисплей, который Денисов по-прежнему держал так, чтобы и афалины могли его видеть. Ярко-желтая точка, символизирующая Варьку, послушно сместилась в сторону от отметки лодки – камень с нависающим сверху выступом помехой не стал, как и предполагалось.

– Нормально! – удовлетворенно ухмыльнулся Егерь. – Должен сигнал скалу пробить, мощности хватает.

– Будем надеяться, – хмыкнул я не столь оптимистично. – Зови Варьку.

Афалина на зов явилась буквально сразу же, принявшись о чем-то пересвистываться с детенышем. Потом подплыла поближе, и динамики в шлеме пропищали:

– Варька хотеть еще подарок! Громкий краб! Детеныш, дать!

– Ты уверена? – не на шутку удивился Денисов. – Мне, конечно, не жалко…

– Краб! Краб! Дать Мягкий Нос!

Обменявшись с напарником быстрым взглядом, я кивнул, и тот извлек из заветной коробочки еще одну клипсу. Дельфиненыш подплыл к самому борту и безропотно вытерпел все манипуляции Егеря, лишь чуть дернувшись, когда маячок вонзил чувствительные рецепторы в основание плавника. Денисов легонько хлопнул мелкого по спине, и тот ушел в глубину, поближе к матери. Потом афалины минут пять резвились поодаль, то отплывая друг от друга, то снова сближаясь в этаком замысловатом танце, не обращая на нас ни малейшего внимания. Впрочем, скучно нам не было – признаться, зрелище просто завораживало, нечто подобное я видел очень давно, еще когда занимался дайвингом на Карибах. Олег наблюдал за морскими жителями с не меньшим интересом, а Петрович и вовсе чуть ли не в воду морду сунул – так увлекся. Или слушал мысленную «беседу» матери с детенышем?..

– М-мать! – встрепенулся вдруг Денисов, разом разрушив все волшебство мгновения.

– Ты чего?!

– Паша, держись за что-нибудь. – Егерь обалдело помотал головой и четко, выделяя каждое слово, произнес: – Варька. Чувствует. Сигнал. Маячка.

Надо признать, в воду я не бултыхнулся лишь чудом, хотя челюсть уронил. Где-то с минуту переваривал услышанное, затем с трудом просипел:

– Бред… это невозможно, потому что невозможно в принципе!

– Да я сам себе не верю, – признался Денисов. – Да только это не отменяет факта.

– Ладно, я допускаю, что она может уловить отраженный звук. Это естественно. Но как, черт побери, она умудряется воспринимать сигнал спутниковой связи?! Да еще в таком диапазоне?!

– Возьми да спроси! Хрен ли ты на меня орешь?!

– Олег, ты гений!

Напарник подозрительно на меня покосился, и я поспешил пояснить:

– Не фиг гадать, спроси у самой Варьки.

Егерь вдохнул побольше воздуха, видимо намереваясь меня послать по матушке, но потом прищурился задумчиво. Склонился над водой, навалившись грудью на тугой борт, всмотрелся в толщу воды и буркнул:

– Паш, дай Петровича.

Я с опаской подхватил кота, так и пялившегося на афалин, под мягкое брюхо и передал напарнику. Против ожидания, котяра сопротивляться не стал, безропотно дался Денисову в руки и заурчал, когда тот принялся поглаживать его по холке.

– Петрович, зови Варьку. И сосредоточься, это очень важно.

– Мя-а-а-у!

– Вижу, молодец.

Афалина прервала грациозный танец и скользнула к лодке, затормозив у самого борта. Высунула любопытное рыло, вопросительно хрюкнула.

– Варька, ты чувствуешь краба?

– Чувствовать! Кусачий краб! Детеныш, хорошо!

– И ты для этого попросила ему подарить маячок?

– Подарок! Чувствовать! Чувствовать! Благодарность большой черный Денисов! Детеныш присмотреть! Всегда!

– Но как?

Афалина разразилась длинной серией свистов и щелчков, даже от избытка чувств хвостом по воде стеганула, но перевода не последовало.

– Ч-черт! Варька, давай помедленнее. Я не понимаю.