— У них принято носить амулеты из трофеев собственноручно забитого зверя. Кто что хочет. Но с твоим появлением, у них ещё и появились браслеты с гильзами, чтобы по свисту либо давать сигнал или находить своих в темноте…

— Хи-хи! Вот чудики!

* * *

— Ваше святоподобие! Так оно и было! — сжимая в потных кулаках свои амулеты, наперебой вещали Талив и Птуэн ниаму одного из храмов столицы королевства Вэнайского.

— Тёмная у Лиужеродского? Это я уже знаю. Гонец из баронства Доройского принёс дурные вести.

— Ваше святоподобие… Это же не всё… — перешёл на шёпот Птуэн, — Я пытался вразумить вдову… но она… она осквернила наши обычаи, насылая проклятие и на свои земли. Мало того, что Юйсаг Ниум пал от тёмных… и получается не мог быть похоронен на родовом кладбище, так Эйтэн нарушив правила, ослушалась меня и вовлекла в таинство запретного погребения своего сына.

— Алив Юйсаг? Хм-м-м… — задумался ниам.

— Да! Меня никто не послушал.

— А я считаю… — зло прищурился Талив, желая выслужиться перед старшим, — …она сама из этих, — искорки блеснули в его очах.

— Баронесса?

— Не забывайте, — начал нашёптывать свою правду герджав, — …что Кнавт тоже барон. А он на моих глазах, — продолжали вещать «глаза и уши» при дворе Лиужеродского, — …принял эту самозванку и поклялся служить ей! Вполне возможно, что это тайный заговор «тёмных» и Юйсаг, как отвергший их сторону был жестоко убит вместе со своей верной охраной.

— Да это вызов против нынешней власти… против самого короля! — подхватил Птуэн…

* * *

В день предновогодней дискотеки Яны. Замок Доройского. За несколько часов до праздника.

— Вот тебе… и поторапливайся! — едва слышен был встревоженный голос баронессы за закрытой дверью.

Лязг замка дверного! Хлопок. Быстрые шаги и ступенькам вниз…

Это была её последняя надежда.

* * *

Несколько минут спустя.

Узкой ленточкой вилась через лес самая короткая тропа из баронства Доройского к замку короля Вэнайского, которой частенько пользовались гонцы.

Тыг-дын! Тыг-дын! Тыг-дын! Тыг-дын! — раздавался топот копыт.

И вот же ж незадача… посланник-бедолага угодил в ловушку.

Глава 24 — «Елочка» гори! Часть — 3

«За что боролась, на то и напоролась».

«Поцеловала в лобик» свою «меховую армию» юная богиня, одарила суровых мужиков красивущим замком на холме, даже адресок указала — всё чин по чину… только вот ключик выдать забыла. Хотя, она об этом даже и не размышляла. Нужно же было жестом отблагодарить…

Вот! Свою покровительскую функцию и выполнила, а как там дальше… и куда девать баронское семейство, которое вообще-то охраняли остатки личной «дружины» — наплевать!

Конечно, что ей, розововолосой бестии, задумываться о каких-то там ключиках, когда она — прыг-скок, и по желанию… можно сказать — «со взмаха лёгкой руки», очутилась в сей же миг там, где захотело её капризное величество.

А, меж тем, «воинство» девахи несколько дней подряд усиленно изучало не только сам холм, но и вышки, смену караула и прочее… прочее… прочее…

Пройти на территорию замка практически не представлялось возможным.

После смерти Юйсага Ниума баронесса строго-настрого наказала страже никого из чужаков не впускать и выпускать лишь с её личного письменного согласия. Побаивалась всего… и была в своей паранойе права.

О тайном подземном проходе, существовавшем для успешного побега благородной семейки в случае несчастий, знала лишь сама Эйтэн и её единственный сын Алив.

Прислуга же не посвящалась в сие тайны. Хотя… многие догадывались о существовании хода, но помалкивали… опасаясь гнева почитаемой семьи.

* * *

В лесу раздался непонятный свист…

Вверх взмыли птицы с веток высоченных деревьев.

Словив сигнал наставника, в ожидании сорвать немалый куш местных серебряных, с убедительным, поблёскивающим оружием наготове, из-за широких стволов начала выползать суровая «меховая братия тёмных».

На этот раз удача им улыбнулась даже днём!

— Фр-р-р-р! Хр-р-р-р! — брыкалась и мотала головой резвая «коняшка» угодившая в ловушку вместе со своим хозяином.

— Не дури! — прохрипел угрюмый головорез со шрамом на лице шагнувший вперёд, — Ты кто такой? Куда торопишься? А ну отвечай! Живо! — рыкнул он ёрзающему в ловушке гонцу.

* * *

Фециролл.

В небольшой, уютной комнатке, потрескивая маслом с дурманящими мозг благовониями, горела лампа.

— Я сам видел, — боязливо оглядываясь по сторонам, пугаясь собственной тени, делился страхами Талив, — Она… она… самая настоящая ведьма! Даже одежда и волосы… Никогда у нас таких женщин не видел. Сама посланница тёмного. Не иначе. Ничего её не берёт. Ни яд… ни оружие. Извивается… так, что всё мимо летит, — он напрягся, — И то, что для нас отрава, для неё обычная еда. Вы представляете? Ей ничего не стоит превратить в крошку тарелку, заставить летать рыцарей и самолично исчезать… Вот так! — он резко растопырил пальцы, — В никуда… — святоша, выпучив глаза, развёл ладонями, будто над зельем каким колдовал…

Случись очевидцу герджаву подобное рассказать в мире «дарк-леди Яны», кто-нибудь обязательно вспомнил бы добрый фильм про «Неуловимых мстителей» — «А вдоль дороги мёртвые с косами стоят… и тишина-а-а-а».

Ниам покосился на Талива.

Дуриком или сказочником его счесть? Не-е-е-ет!

Сам был упоротым настолько, что верил в эти байки и знал, что за донос нибоаму получит денежек.

— Ведьма, значит? — он, скрестив пальцы рук, нервно ускоряясь, перебирал указательными, как моторчик, — Мы и на ведьму найдём управу. И на её прислужников, — ниам помял губами, — С них и начнём! — он встал. Лёгкая улыбка проскользнула по лицу старшего по иерархии. Он далеко поплыл в своих мечтах.

— Ваше святоподобие… — робко молвил Птуэн, состроив хитрющие глаза.

— У вас что-то ещё? — прервал сладостные фантазии ниам.

Сколько было вопрошайничества и мольбы…

— Ах… да… Держите, — он отсчитал каждому по три серебряных, — Ступайте… — он небрежно отмахнулся, как-будто бы его отвлекали от важных дел.

* * *

Тем временем, в лесу земель Доройского накалялись страсти.

Орудовать мечом против полусотни вооружённых до зубов бандитов, посланнику за «счастьем» было бессмысленно.

Однако, и лесная нечисть, не особо-то торопилась убивать попавшего в их лапы «богатыря». Не сколько соблюдали приказ новоявленной госпожи — «мирных не трогать», сколько тряслись за свои задницы, что эта «стерва из Тьмы» явится невзначай и они спалятся перед ней в самый ненужный момент, верша кровопролитие.

А тогда — не видать им ни земель, ни замка, ни её снисхождений. Всех на хрен молниями испепелит и глазом не моргнёт. Как показал предыдущий опыт — за ней не заржавеет.

Да и отдавать в жертву «Повелителю» ещё одного сына, Фадол не горел желанием.

А посему… раздели пойманного бедолагу, чуть ли не донага и привязали к