Виллани выработать альтернативу европейскому самоубийству заслуживает всяческих похвал. Однако формула «В одно и то же время», замаскированная успокоительными фразами об обобществлении данных и гражданском долге, остается позицией слишком умозрительной. Либо в конечном счете данные будут собираться авторитарно, в коллективных интересах, либо нужно предположить, что права индивида на его данные создают «неоптимальную» ситуацию, которая тормозит развитие цифровой индустрии, способной составить конкуренцию США и Китаю. Так должна ли Европа, если хочет сохранить верность своим ценностям, обречь себя на исчезновение?

Впрочем, одной стране из европейского семейства (или, лучше сказать, «кузине» европейских стран) удалось соблюсти собственные интересы и в то же время стать мировым центром ИИ: речь идет об Израиле, откуда вышли основатели стартапов, завоевавших всю планету, – Waze, Gett и Moovit. ИИ стал главной технологической отраслью страны-стартапа (start-up nation)[158], на чью долю приходится примерно 800 миллионов долларов ежегодных инвестиций. Университет «Технион», созданный в Хайфе, на севере страны, по компьютерным наукам входит в десятку лучших мировых вузов[159], а недавно совместно с компанией Intel там был открыт Центр искусственного интеллекта. В интервью, которые я проводил, мне постоянно говорили о многочисленных компаниях, чьи разработки в сфере ИИ базировались в Тель-Авиве (начиная со стартапа ZipRecruiter). Однако внутренний израильский рынок невелик, а принятая в стране политика уважения к частной жизни, гарантируемая правительством, похоже, соответствует европейским стандартам: Евросоюз признал Израиль в качестве одной из десятка стран, отвечающих требованиям защиты данных.

Я остановился в Тель-Авиве по пути домой, чтобы понять чудо израильских технологий, развивающихся в весьма специфичном геополитическом контексте. И если на протяжении всего моего репортажа договариваться об интервью было очень сложно, то в Израиле, напротив, о проектах в области ИИ мне рассказывали охотно. Достаточно было одного сообщения на LinkedIn, и я сразу же получил десятки предложений о встречах. Едва я вышел из самолета, мой ежедневник был заполнен. Вечером друзья поводили меня по древнему арабскому городу Яффе, по пляжу Мецицим и барам квартала Флорентин. В день отъезда у меня нашлось время погулять ранним утром по Старому городу Иерусалима, побродить по каменным улочкам, на которые падают тени библейских времен. После многих недель и месяцев, проведенных в пробках Вашингтона, Лос-Анджелеса и Пекина, Тель-Авив вернул мне силы. В этой стране молока, меда, пива и алгоритмов миражи прошлого соединяются с химерами будущего. Так и видишь, как Моисей прокладывает в Waze свой маршрут по пустыне…

Израильские стартапы смогли утвердиться, экспортируя по всему миру уникальные технологии. Опираясь на данные, поступающие из Европы, Китая или США, они придумывают алгоритмы, составляющие передний край инноваций. Иначе говоря, сила Израиля в основном заключается в его интеллектуальном ресурсе. Кажется, есть два объяснения этого удивительного феномена выживания в мире, в котором повсюду происходит «утечка мозгов». Первое – еврейская страсть к интеллекту. Израиль гордится тем, что в стране насчитывается больше всего граждан с научной степенью (1,5 % против 0,7 % в США). Каждый старается быть, как говорят на идиш, besserwisser: то есть тем, кто все знает, но в то же время задает по любому поводу вопросы, ведь он не стеснен ни табу, характерными для американского общества, ни цензурой китайского режима.

Одного из таких besserwissers я встретил в лице Иоава Розенберга, основателя компании Epistema. В его офисе вместо лозунгов о личном развитии, которых полно в Кремниевой долине («Живи своей мечтой»), развешаны портреты Аристотеля, Ханны Арендт и Витгенштейна. Иоав, признанный специалист по науке о данных, который работал с такими американскими гигантами, как Palantir, мимоходом роняет, что вскоре защищает в Кембридже диссертацию о Витгенштейне. Мы выходим из офиса, чтобы выпить кофе на солнечном бульваре Ротшильда, среди толкотни электросамокатов. Миссия компании Epistema – расшифровывать путем анализа данных дискуссии, которые ведутся среди специалистов или в научных статьях, чтобы лучше понимать, структурировать и предвосхищать их аргументы. С этой целью Иоав пытается снова ввести в машинное обучение каузальность и логические правила, выйдя за пределы простых корреляций. В этом стремлении они единодушны с Питером Тилем, инвестором Epistema. Однако предельная цель Иоава – реконструировать в алгоритмическом виде порядок «Этики» Спинозы. Мы говорим об информатике, военной стратегии, философии, теологии… «Вот почему мы народ Книги, – заключает Иоав, – мы любим исследовать».

ИИ отвечает стремлениям еврейской культуры: он бросает новый вызов человеческому интеллекту, раздвигая границы науки. А при этом еще и намечает возможность универсального знания, способного, например, не только решать проблемы автомобильного трафика, но и восстанавливать доказательства Спинозы. Если всякий язык сводится к логике, которая может быть воплощена, как полагал Витгенштейн, только в языке, тогда ИИ вполне мог бы привести человеческое познание к вершине. Это даже круче, чем Тора!

Иоав со своей аккуратной бородкой с проседью и расслабленной походкой настолько похож на стартапера, что легко забыть о том, что в армии он был полковником и руководил знаменитым «Талпиотом», израильской оборонной программой, куда набирали самых талантливых студентов. Вот и вторая, более прагматическая причина успеха Израиля в области ИИ: тесная связь военных и гражданских приложений. Мне это объяснил профессор Исаак бен Израэл, с которым я встретился в его офисе в Университете Тель-Авива. Этому корифею военно-технологической экосистемы, физику, генералу и бывшему депутату премьер-министр недавно поручил подготовить национальную программу ИИ. Он убежден, что ИИ должен в будущем стать главным экспортным сектором Израиля. ИИ удовлетворяет всем критериям: может разрабатываться ограниченной элитой, не требует слишком больших инвестиций и создает инструменты для повышения безопасности страны. Поэтому Исаак бен Израэл подчеркивает значение воинского призыва. В 17 лет молодые израильтяне сдают экзамены, в основном по естественно-научным предметам; незначительное меньшинство (примерно 1 %) попадает в элитные отряды, такие как «Подразделение 8200», и в их обучении допускается определенная гибкость. Им предоставляют доступ к самым современным технологиям, и там же они приобретают незаменимый практический опыт. В рамках такой структуры ИИ используется и для разведки, например для выявления террористов. Когда многие из этих талантов оказываются на рынке труда, они используют знания и дисциплину, приобретенные в армии, для гражданских изобретений. Особое молчаливое соглашение позволяет им использовать технологии, покрываемые законом об интеллектуальной собственности, пока они не разглашают государственную тайну. Таким образом, профессор бен Израэл не сомневается в экономической и в то же время военной ценности ИИ. Затем в разговоре он углубляется в семиологический анализ понятия «интеллект» (intelligence), которое обозначает столь разные реалии – секретные службы и ИИ. Такой вот удивительный характер, сочетание абсолютного прагматизма и любви к умозрительным построениям.

Выйдя из офиса Исаака бен Израэла, по счастливому совпадению я смог тут же убедиться в правоте его слов. У меня была встреча в недавно открывшемся стартапе Run: AI, который ставит себе задачу ускорить процедуры машинного обучения посредством «параллельных вычислений». Меня тепло приняла