— Идет. Не забудьте про пропуск.

— Не забуду, адвокат-ренегат.

— До встречи. — Гордеев вышел из лифта и направился к выходу. По пути он заглянул через окошко в будку консьержки. Женщина смотрела по телевизору новости. Передавали репортаж с места убийства Варганова. Мимо камеры пронесли на носилках тело в черном пакете, застегнутом на «молнию».

Гордеев сжал кулаки до хруста и, засунув их в карманы пальто, быстро вышел на улицу.

В кабинете Турецкого было, как всегда, накурено. Синий дым висел в воздухе широкими лоскутами, лениво покидая помещение через распахнутую настежь маленькую форточку.

— Здорово! — Турецкий поднялся из-за стола, протягивая Гордееву руку.

— Здоровее видали, — закашлялся Юрий, пожимая желтые от никотина пальцы следователя.

— Ну извини, забыл, что ты у нас спортсмен. Рыцарь здорового образа, так сказать.

— Не то чтобы здорового, — Гордеев старался пореже вдыхать, — но по крайности не такого печального.

— Ладно, не ной, — проворчал Турецкий и принялся открывать окно. — Вот застужусь из-за тебя — и страна лишится талантливого сыщика. Будете потом локти кусать и памятники ставить; Нерукотворные.

Закрашенные шпингалеты с трудом поддавались, и Гордеев в ожидании, пока Турецкий справится с ними, разглядывал фотографии, лежащие на столе. Черно-белые снимки убитого Варганова с извечными линеечками рядом. Гордеев увидел среди них фото затылка убитого. Точнее, того места, где должен быть затылок.

«Вот еще один аргумент в пользу ухода с этой работы», — подумал он и отвернулся.

— Что, не ндравица? — Турецкий вернулся к столу, открыв настежь створки окна. — Мне тоже. Говорят, убитый был весьма порядочным человеком.

— Правильно говорят, — подтвердил Гордеев.

— Ты защищал его на процессе. Вел все его дела в последнее время. Расскажи что знаешь.

Гордеев выложил все, что ему было известно про дело о «взятке». Потом переключился на историю с «изнасилованием». Рассказал о том, как нашел в Питере Ангелину Толстых. Как выудил из нее сведения о заказчиках спектакля в поезде.

— Она сказала, что на эту работу ее подписали близнецы. Они хотели подшутить над знакомым…

— Близнецы? — перебил Турецкий и нарисовал на листе бумаги среди других рисунков пару человечков. — Интересная деталька.

— И еще она сказала, что разговаривала с каким-то краснолицым человеком.

— Просто этюд в багровых тонах какой-то!

Гордеев увидел, как следователь пририсовал к человечкам жирный плюс и написал: «красная рожа».

— Это что, новая форма ведения протокола допроса? — насмешливо поинтересовался Гордеев.

— Нет, это я так, для себя. Успеется с протоколом-то. Опять же прочтет кто-нибудь, кому не следует. Скажи мне лучше, как бывший сыскарь, ты ничего необычного не заметил в момент убийства?

— А что, сам факт такого преступления прокуратура рассматривает как нечто обыденное? — изумился Гордеев.

— Да, это я, пожалуй, загнул. — Турецкий передернул плечами. — Чтой-то зябко. Я закрою окно?

— Давай я… — ринулся Юрий.

— Сиди-сиди. Вспоминай. — Следователь поднялся из-за стола.

— Да нечего. Все же быстро произошло. Мне только показалось, что Варганов за доли секунды до выстрела как-то странно повел головой.

— Как будто увидел что-то? — Турецкий быстро вернулся к столу и начал рыться в бумагах.

— Кажется, да… — задумался Гордеев.

— Интересно… Значит, вероятно, кто-то мог заметить и убийц. Правда, как назло, все смотрели в одну сторону — на Варганова…

— Интересно, а куда надо было смотреть? Все ведь встречали именно его.

— Лучше было бы, если хоть кто-то догадался оглянуться… — проворчал Турецкий.

— Что, еще кто-то отметил, что Варганов узрел нечто странное?

Турецкий кивнул и выдернул заполненный лист протокола.

— Да, свидетель, стоявший справа от Варганова, заметил что-то похожее на солнечный блик на его лице.

— Странная штука. — Гордеев невольно посмотрел на фотографии. На снимке было запечатлено лицо Варганова. Вместо левой глазницы зияла кровавая дыра.

— Такие странности нам только на руку. Чем больше необычного, тем легче найти концы. — Турецкий сел за стол и закурил.

— Ну блик мог быть от осветительного прибора, например…

— Мог, мог… — подтвердил Турецкий, — или солнечный зайчик от неожиданно появившегося солнца… Версии, дорогой Юра, могут быть разными, в том числе и абсолютно неправдоподобными. На то они и версии.

В кабинет, постучавшись, вошла девушка в форме работника прокуратуры. В вытянутой руке она несла пакетик с пулей, прикрепленный к листу бумаги с заключением экспертизы.

— А, Тамарочка, красотка моя! — заулыбался Турецкий, принимая из рук влюбленно глядящей на него девицы пакет и бумагу.

Гордеев усмехнулся, подумав о том, что начальство не устает радовать Александра Борисовича симпатичными практикантками.

— Тэкс, креке, факс, — разочарованно произнес Турецкий, пробежав глазами заключение эксперта. — Ничего интересного, ничего необычного. Нормальная карабинная пуля. Специалисты хреновы! Ой, извини, Томочка!

— Ничего, Александр Борисович. Может, на повторную отнести?

— Обязательно. Но не этим коновалам. Это работа для доброго старого доктора Гаспара.

— Это кто? — спросила практикантка.

— А это, дорогая Тамарочка, волшебник и маг, который живет в пещере и на глаз по пуле определяет не только тип оружия, но и даже время, которое прошло после выстрела. Да-да, с точностью до получаса.

— Да ну вас, Александр Борисович, все бы вам шутить. А я развесила уши как дура… — Девушка улыбнулась и скрылась за дверью.

— Эх, святая простота… — прочувственно произнес Турецкий, глядя ей вслед, — вот и я когда-то был таким же наивным.

— Таким ты не был, — поспешил развеять заблуждения Турецкого Гордеев, — пол не соответствует…

— Какие мелочи…

Тамара, однако, тут же вернулась в кабинет, держа в руках поднос с двумя чашками чаю, сахарницей и блюдечком с печеньем.

— А вот это как раз кстати! — воскликнул Турецкий, посылая девушке воздушный поцелуй.

— Пулю Фаготину повезешь? — спросил Гордеев, стараясь направить разговор в нужное русло.

— Ему, родимому, — задумчиво произнес Турецкий, разглядывая пулю. — Тут кроется какая-то тайна, — с загробно-мистической интонацией добавил он и подмигнул девушке: — Спасибо, Томочка, иди. И поищи мне всех близнецов, которые проходили у нас по уголовным. Думаю, их не очень много.