Днем 10 июня попутно с минными постановками был совершен налет на саму военно-морскую базу. Шесть Ju-87D и четыре Ju-88A, летевшие в сопровождении истребителей, атаковали корабли в бухте Батарейная. Вероятно, целью атаки были тральщики, производившие разминирование фарватеров. Так жителям Кронштадта и морякам напомнили о событиях восьмимесячной давности. Вой сирен пикировщиков, надрывная пальба зениток, взрывы и огромные столбы воды снова сотрясали петровские форты. Правда, на сей раз все 33 бомбы взорвались в воде.

На перехват вылетели флотские истребители, и затем старший лейтенант К. П. Присяжнюк и младший лейтенант В. И. Ткачев заявили об одной сбитой «Штуке» и одном истребителе. При этом собственные потери ВВС КБФ составили один ЛаГГ-3.

В ночь на 11 июня немецкие самолеты совершили уже десятый налет с целью минирования фарватеров, сбросив 35 мин разных типов. А поутру, в 11.35, в небе появились четыре Ju-87. Зайдя со стороны солнца, они спикировали на стоянку боевых катеров в бухте Батарейной. Три мощных взрыва прогремели за кормой катера МО-103. Корма «морского охотника» была разворочена, и вскоре он затонул на мелководье. Зенитные батареи на сей раз выпустили около 1700 снарядов и заявили о двух сбитых «Штуках». Пилоты 4-го Гв. ИАП и 21-го ИАП ВВС КБФ произвели в тот день 77 боевых вылетов, но все они завершились безрезультатно.

После небольшой паузы самолеты Люфтваффе в ночь на 14 июня сбросили последние мины в районе Кронштадта. Всего с 29 мая по 14 июня бомбардировщики 1-го воздушного флота в рамках операции «Лягушачья икра» выполнили 11 ночных минно-постановочных налетов на район Кронштадта, совершив 316 самолето-вылетов. Советские посты ВНОС зафиксировали падение 413 донных мин, из которых примерно треть взорвалась при падении на береговые отмели. При этом русские летчики и зенитчики «скромно» заявили в общей сложности о 75 сбитых самолетах, из которых 51 приходился на долю зенитной артиллерии и 24 – на истребительную авиацию! Получалось, что они должны были уничтожить аж две немецкие авиагруппы в полном составе.

Понятно, что командование ПВО страны расценило действия зенитчиков как особенно успешные. 18 июня 6-й ЗенАП подполковника Ермолаева был переименован во 2-й Гвардейский зенитно-артиллерийский полк. Став, таким образом, всего лишь вторым по счету артполком в войсках ПВО, носившим звание «Гвардейский». Получили награды и офицеры. Так, командир 42-й батареи 1-го ЗенАП лейтенант К. П. Трифонов был удостоен ордена Ленина.

Траление мин, выставленных немцами за 11 ночей в конце мая – начале июня, впоследствии велось до конца 1942 г. Однако успехи оказались весьма скромными. Тралами и взрывами глубинных бомб удалось обезвредить только 59 «адских машин». В то же время дивизион деревянных тральщиков потерял два корабля – «Воронин» и «Пикша», подорвавшихся на минах. Все это окончательно сделало невозможным выход в море крупных надводных кораблей Балтийского флота.

В соседнем Ленинграде июнь прошел более или менее спокойно. Авиация 1-го воздушного флота произвела всего три беспокоящих налета одиночными машинами. Сброшенные ими пять фугасных бомб убили 10 и ранили 46 жителей города. После этого в течение четырех месяцев в небе Кронштадта и Ленинграда царило затишье.

В конце июля было нанесено несколько точечных ударов по кораблям Балтфлота и местам их стоянок. Так, 28 июля была повреждена канонерская лодка «Сестрорецк», обстреливавшая германские войска в районе Ленинграда.

Днем 28 октября три немецких самолета сбросили бомбы на завод «Электросила».[120]При этом, несмотря на своевременное обнаружение их РЛС «Редут», истребители ПВО в воздух не поднялись, а огонь зенитной артиллерии оказался неточным и беспорядочным. Затем в ночь на 31 октября одиночный бомбардировщик на высоте около 5000 метров беспрепятственно пролетел над позициями 115-го и 189-го ЗенАП и сбросил бомбы на Малую Охту. Прожектористы «частично» осветили самолет, но наблюдатели приняли его за «свой». В итоге стрельба велась уже вслед уходящему противнику.

По этому поводу 31 октября командующий войсками Ленинградского фронта генерал-полковник Л. А. Говоров и секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов писали командующему Ленинградской армией ПВО: «За период с 21 по 30.10 части армии, израсходовав 3279 снарядов, не сбили и не подбили ни одного самолета противника, дав ему возможность безнаказанно производить разведку боевых порядков средств ПВО и бомбометание по объектам города».

Между тем беспокоящие налеты продолжались. Всего с 28 октября по 11 ноября 1942 г. бомбардировщики Люфтваффе совершили на южную окраину и центр Ленинграда 12 налетов, в том числе пять в дневное время. Было сброшено в общей сложности около 100 фугасных и 190 различных зажигательных бомб. В результате были частично разрушены заводы «Красный нефтяник», «Сало-нин», «Электросила», ГЭС № 5, завод № 222. По советским данным, при бомбежках погибли 40 человек, еще 275 получили ранения.

20 ноября 1942 г. приказом № 0251, подписанным все теми же товарищем Ждановым и командующим войсками Ленинградского фронта Говоровым, была установлена единая система управления и наведения истребительной авиации Ленинградской армии ПВО, ВВС КБФ и ВВС Ленинградского фронта. Отныне для отражения налетов на Ленинград и Кронштадт должна была применяться вся авиация с аэродромов, расположенных не только вокруг города, но и на островах Финского залива и даже с восточного берега Ладожского озера!

Невыполнимость и нереальность данного распоряжения видна при беглом изучении географии. Даже новые истребители Ла-5 и поступавшие по ленд-лизу американские Р-40 «Киттихаук» вряд ли бы успели, поднявшись с аэродромов в районе Новой Ладоги, вовремя достичь Ленинграда, не говоря уже о старых бипланах И-15 и поношенных «ишаках» И-16.

Тем временем самолеты-разведчики Люфтваффе продолжали полеты над Ленинградом. Так, в 16.00 26 декабря, несмотря на отличную погоду, благоприятствовавшую действиям ПВО, над западной частью города пролетела «четверка» Bf-109F. Затем в 18.55 появился уже одиночный «Мессершмитт», который, сделав круг над устьем Невы, спокойно удалился.

Немцы понимали, что одними ударами Люфтваффе парализовать работу ладожской трассы не удастся. Посему было принято решение активизировать действия надводных сил на Ладожском озере, которые должны были атаковать советские суда и производить минные постановки на маршрутах их движения и около портов. Но фокус был в том, что никаких таких германских «надводных сил» на Ладоге просто не существовало. Единственной же боевой единицей финского флота на озере был торпедный катер «Сису» – полностью морально и технически устаревшее судно, построенное итальянцами в далеком 1917 г.