У меня было такое ощущение, что сейчас задымятся мозги. Что она несет?! Бред несусветный! Как связана Олеся и моя мать? Да никак!

— Мелисса, я же сказал, что мы с Олесей расстались и находимся в разных странах. И вообще, я никогда ее всерьез не рассматривал. У нас разный менталитет, она не знает французского языка и учится в университете в России, — тут даже я понял, что собираю все подряд и несу какой-то бред. Но сознаваться в этом не желал, наоборот, состроил максимально серьезное лицо, чтобы она испугалась и отстала.

— Разве это проблема? — Развернувшись ко мне лицом, эмоционально выплеснула мачеха. — Когда тебя останавливало расстояние или менталитет?

И тут она запнулась, вытаращив на меня глаза, да еще прикрыла рот рукой.

— Только не говори, что ты весь этот бред успел сказать ей! Крис, но разве это по-мужски!..

Благо в этот момент у меня в руке зазвонил телефон и я, схватившись за него, как за спасательный круг, ответил абоненту и вылетел за дверь. Но осадок на душе остался неприятный.



От лица Олеси

С рассеянным видом я собиралась на банкет Алефарова. Наряжаться не хотелось, чтобы еще больше не привлекать к себе внимание опасных людей. А их там должно было быть не мало. Но и выглядеть оборванкой на празднике жизни богатых и знаменитых не хотелось, все-таки я женщина.

От джинсов и футболки я отказалась сразу — не вариант. Поэтому выбирала из двух комплектов: элегантного черного комбинезона и голубого костюма с брюками. И не знала, что одеть, все казалось бесцветным и неприглядным, как мое настроение, которое не менялось уже больше недели.

Я откинулась на кровати и снова закрыла глаза. Проспав всю ночь, я все равно чувствовала невероятную усталость и апатию. Постоянно хотелось отключить окружающий мир, чтобы мысли не травили и так загнанную душу.

Для выступления я выбрала несколько песен на французском языке певицы Indila, и пусть они были не совсем в тему мероприятия, зато полностью отражали мое нынешнее болезненное состояние. А Алефаров, ничего потерпит, раз пригласил. Решила я.

— Олеся, можно войти? — За дверью раздался мамин голос, а я приняла вертикальное положение, одернула шорты и потёрла еще не накрашенные глаза, чтобы выглядеть немного бодрее.

— Да, входи, — крикнула в ответ, сдвинув вещи на край.

О том, что я собралась выступить на банкете чиновника, родители не знали, и я бережно хранила тайну, чтобы они не волновались.

Мама приоткрыла дверь и ступила внутрь, держа в руке тарелку с нарезанными фруктами и стакан компота из яблок.

— Привет, — улыбнулась она, ставя еду на стол, — вот принесла тебе подкрепиться, — мама подсела рядом и заглянула в глаза. — Дочка, что с тобой происходит? — Спросила прямо, как принято в нашей семье. — Ты вся осунулась, бледная, молчаливая, ходишь, как тень, вся потухла. Что с тобой, моя девочка? Кто тебя обидел? — Обняла за плечи и притянула к себе. А мне снова так жалко себя стало, что на глазах навернулись слезы.

Может быть раньше я бы с удовольствием рассказала маме о своей первой любви и разбитом сердце. Поплакала на ее плече, погоревала, позволила бы себя утешить. Но сейчас все было иначе. Я не могла сознаться ей, что связалась с взрослым мужчиной, который старше меня на десять лет, уехала с ним на край света, доверилась, отдалась, а он, попользовавшись, выкинул меня за ненадобностью, как непотребную салфетку. Стыд не позволял сказать, как глупо я себя повела и как низко пала.

— Все нормально, мам, просто экзамены. Я мало сплю и много занимаюсь, — как можно правдивее соврала я, чувствуя себя еще хуже. — Все пройдет, — пообещала наверное себе, а ней ей, — со временем все пройдет, — вздохнула, опустив голову на ее плечо.

Мама крепко обняла меня двумя руками и чмокнула в висок, молча делясь флюидами любви и заботы.

— Ты же знаешь, что мы тебя очень любим и всегда готовы выслушать и помочь? — Уточнила она, покачивая меня как маленькую. — Всегда, — повторила снова, поглаживая по голове.

А я вдруг подумала, что может зря не пришла к родителям в тот день, когда разбила машину Кристиана. Может они придумали бы для меня выход, помогли с деньгами и ничего не произошло. Мы бы с Кристианом просто разошлись, как два корабля и забыли бы об этом неприятном инциденте. Только что теперь сокрушаться, принятые решения не отменить и не повернуть время вспять.

Мы еще немного так с мамой посидели, а потом она вернулась на кухню, но зато заглянула сестра.

— Можно? — Проскользнув в комнату, Алинка уселась в мое компьютерное кресло. — Что делаешь? — Посмотрела на вещи, лежащие на постели, и утащила из тарелки дольку мандаринки.

Я устало пожала плечами и, взяв телефон, посмотрела время. До четырех оставалось полтора часа, а я еще даже не красилась и не определилась с нарядом. Надо было торопиться, но не было желания.

— Ты со своим поругалась? — Неожиданно прямо спросила Алинка, а я перевела на нее удивленный взгляд.

И откуда в этой девчонки столько проницательности? Сразу меня вычислила.

— С чего ты взяла? — Я попыталась сделать безразличное лицо, но вышло плохо, поэтому я просто отвернулась к окну и уставилась вдаль, где на площадке играли маленькие дети, а мамочки, сбившись в кучку, о чем-то увлеченно болтали.

— Да у тебя на лбу все написано, — хмыкнула сестра, подбирая под себя ноги. — А еще я слышала, как ты ночью плакала, — честно созналась она, смотря на меня с сочувствием. А мне стало не по себе.

Неужто стена между нашими спальнями настолько тонкая, что даже инкогнито пореветь нельзя? Или я слишком громко рыдала? Как неловко! Смутилась я, прикусив нижнюю губу. А в комнате повисла напряжённая пауза.

— Ты, наверное, не расскажешь мне, что случилось, — прервала тишину Алинка, констатируя факт. — Но если ты его любишь — прости, не надо так себя мучить. Все ошибаются, и он тоже не исключение. Если тебе без него плохо, так дай ему еще один шанс, — посоветовала она, даже не зная, в чем дело. Но я не стала ее переубеждать, пусть лучше думает, что мы просто немного повздорили, чем то, как низко пала ее старшая сестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍