- Скажу прямо. Тебя хотели в тыл куда отправить, поставили бы командиром охраны какого важного объекта, но немцы уже больно желают тебя найти. Поедешь обратно в дивизию. Тем более комдиву обещали, нужно выполнять. Постоянно запросы шлёт, когда тебя вернут.

- Приманкой? - с хмурым видом уточнил я.

- Да, - коротко ответил тот.

- От снайпера никакая охрана не поможет.

- Не будет снайпера. Гитлер лично распорядился чтобы тебя живого к нему доставили. Живым будут брать, а мы посмотрим. Вот держи бумаги, тут всё оформлено, проездные, продаттестат и всё что нужно. Без тебя сделали. Эшелон на Тулу уходит через пять часов, хватит времени посмотреть квартиру, что тебе государство в столице выдало. Свободен.

Что есть, то есть, квартирный ордер я получил, нужно найти управдома, тот выдаст ключи и квартиру покажет. Если мебели не будет хватать, привезут и установят. Как дважды Герою мне такая квартира была положена по закону. Не я его писал, но не скажу, что недоволен. Вполне рад даже. Убирая документы в нагрудный карман, я услышал вопрос:

- Не хочешь узнать, что по тем умершим раненым и девочке-медсестре? Вижу хочешь. Сам вёл расследование. Нашёл я и тех обозников, что их вывезти должны были, и ответственного медработника. Все наказаны были. Два расстрела и три статьи. Твари!

Последнее тот выдал с чувством, с внутренней энергией. Я же молча кивнул и покинул кабинет, направившись вниз. Выдав дежурному бумажку-пропуск, его помощник вещи вернул, и собравшись, покинул здание. Закинув лямки сидора на правое плечо, я направился к дому, где была выделенная мне квартира. Транспорт не нужен, тут минут пять идти, рядом совсем. Так и дошёл. Управдом был у себя, в своей квартирке, тот суетясь, проверил документы и ордер, и дальше сорвав бумажку с двери, квартира опечатана была, всё показал. Так что осмотрел приобретение. Действительно не хватало некоторых предметов обихода. Там зеркала в ванной комнате нет, или что по мелочёвке, квартира в четыре комнаты была, две спальни, кабинет и гостиная, а кухню-столовую и санузел, он совмещённый, не считаю. Два балкона ещё, квартира на четвёртом этаже. Сам дом в шесть этажей. Неплохо. Так что тот записал всё, я даже принял душ, у меня всё было с собой, и вода горячая в трубах была, и перед тем как покинуть дом, проследил как дверь снова опечатали, и направился на вокзал. Пролётка ждала, её управдом нашёл. Добрался, дальше эшелон, повезло, было место в купейном вагоне, и в полночь, уже когда шестое января наступило, был в Туле. Вообще нам бы дальше, но пути повреждены, ещё восстанавливали, так что дальше своим ходом или автотранспортом. На ночь глядя ехать не хотелось, но уж больно удобно попутный обоз выходил, да ещё моей же дивизии, причём командовал им как раз знакомый техник-интендант, успевший получить третий кубарь в петлицы, и медаль «За боевые заслуги», чем не преминул похвастаться. А было за что. Обозников не награждают, от слова совсем. Тот обрадовался моему появлению, выдал место в санях, я там сидор оставил. Сейчас сани, это тогда по бедности в основном повозки, саней мало, всего семь штук было. А сейчас сорок саней, загруженных, и вот в два часа ночи двинули. Я шёл рядом со старшим обоза, впереди, мы и общались, узнавал где дивизия стоит, какие новости имеются. Заодно, как бы между прочим, выяснил по «красотуле», что за меня замуж хотела. Буду я ещё до штаба дивизии ждать, меня любопытство снедает. Так как разведчики язык за зубами не держали, видимо мой командир разрешил, вся дивизия, а на данный момент и вся армия, знали подробности от начали до конца, вот тот и рассказал.

Предысторию вы уже знаете, так теперь чем всё закончилось. Я немного ошибся в предположении что было в землянке, но не суть. Так вот, когда убивец прокрался в землянку, часового на посту не было, а у него нож был и сумка, приказ доставить мою голову, то на него из темноты кинулись. И какие бы тот единоборства не знал, его никак не учили отбиваться от женщины в период гона. А так его спутали, шинель комсостава, фигурами мы схожи. Сама хищница хоть и девкой была, но обученной, ещё бы, имея пять старших сестёр, так что швырнула на койку и прыгнула сверху, сказав, что: ты всё равно будешь моим. Убивец даже и не понял, как с него вся форма слетела. Ну а потом он сбежал. В прострации вернувшись к своим, забыв и нож, и сумку. Только оплеухи вернули его к жизни. А рассказал тот что с ним было, вызвав у остальных если не шок, то близко. А тут те притаились, НКВД прибыло, и потом их разведчики скрутили. Были там умельцы в равзедроте. Первый же допрос вызвал истеричные признания, причём тот убивец требовал оформить всё как его заявление об изнасиловании. Ситуация конечно комичная, но комдиву разбираться было некогда, наступление идёт, главное его командир не виноват, это зафиксировано документально, так что оправил всех в штаб армии по линии Особого отдела. А «красотуле» начштаба оформил перевод, и кажется даже на другой фронт. А та орала, что это всё подлог, на самом деле с ней я был и никто другой. Совсем та крышей поехала. В общем, убрали, и дальше воевали без этих страстей. Вроде бы и смешно, но как-то грустно всё это. Хотя конечно я рад, проблема как пуля у виска свистнула, обошлось, и именно это радует.

Дальше я вернулся к своим саням, тут у возницы старый тулуп, замотать ноги можно, что и сделали, устроился поудобнее, и покатили. А на санях комфортнее чем на телегах и повозках, я оценил. Сам я был в новеньком белом овчинном полушубке, шапке-ушанке, на ногах командирские синие галифе и валенки, так что ноги прикрыть нужно, с остальным фиг продует. Причём, полушубок получил ещё в столице. Свой, трофей из дома бандитов, я ношу, но редко, по ночам. Не светил его. На лице шарф, хотя он в уставную форму не входит, но без него тяжко, мало того, что градусов тридцать, так ветерок ещё, что всё тепло выдувал. Пусть на лошадях попоны, у некоторых мешковатые защиты на головах, но такой ветер вымораживал, вставать надо. Обозники это тоже видели, так что поторопились дойти до ближайшего укрытия, а все