корпуса, а другой полевой разведчик в том же корпусе. Им эта война не нужна, семьи уже в Швейцарии, вывезли, но чтобы достойно жить, нужны деньги, а те довольно бедны, живут от зарплаты к зарплате. Трофеи есть, но им мизер достаётся. Вот и решили подзаработать. И не стоит думать, что они евреи, чистокровные немцы, что сильно не любят Гитлера. Что-то там в семье случилось по его вине. В общем, те собираются делать ноги, но пустыми уходить не хотят, вот я и помогаю в меру сил.

- А побег из следственного изолятора в Мценске? Значит, двери открыли они?

- Да. Тот что разведчик. Терять такой источник дохода те не хотели, вот и устроили ему командировку. Незаконную. Если бы попались, могли привлечь, но обошлось, благополучно вернулись.

- Откуда средства для оплаты?

- Мы же наступали. У одного офицера нашли портфель с ювелирными крашениями, дорогие, старинные, золото в основном и брюлики. Почти всё ушло.

- И не жалко?

- Нет, для дела же. Тем более это не мои трофеи.

- Свои бы ты не отдал, - проворчал комиссар, закуривая уже какую сигарету. Как он так может одну за другой смолить?

- Ну да, наверное.

Дальше майор всё выспрашивал, ведя запись опроса, хотел узнать контакты немцев. Как так сразу поверил им, и всё такое. Я же всё описал что «знал», и сказал, что на последнею встречу их посыльный не пришёл. Такое уже бывало, я не расстроился, но может быть так, что те уже убыли. Не знаю как те это смогли сделать с передовой, но видимо могли найти выход, а там в тылу лови их. Вернусь, узнаю, на месте те или нет. Хотя особо бы не рассчитывал на новые встречи. А ювелирка закончилась и те это знали, да и сами намекали не раз, что им пора. Так ещё в течении часа я повторно описывал как встретился, как договорились и всё такое. Ну и потом майор сказал:

- Тот бой со взводов СС в лесу, где ты освободил медиков, нас очень заинтересовал. Наши сотрудники опросили обозников, по их описанию ты был очень недоволен и что-то искал, те даже показали всё на месте. И вот что наши сотрудники нашли.

Тот достал из-под стола гильзу от «Вала» и поставил её донышком на стол. Да уж, красиво меня подводили под этот разговор. Пять часов нервы мотали и когда я устал и морально вымотался, выложили на стол то, из-за чего меня в действительности сюда пригласили, остальное по ходу дела, а интерес их только и только к этой находке. Вздохнув, я расслабился. Жаль спинки у табуретки не было, откинулся бы на спинку как майор, эффектнее бы выглядело. Подловили, глупо отрицать, и тут как бы по-детски я не отговаривался, не знаю, это не моё, это не я, но капкан захлопнулся. Похоже, автомат придётся сдавать, что я крайне не хотел.

- Всегда знал, что небрежность в мелочах меня подведёт.

- Да нет, - майор позволил себе лёгкую улыбку. - Перерыл ты там действительно всё, и нашёл бы. Но именно это гильза, отлетела, но не упала на землю, а отверстием насадилась на ветку и если бы ты поднял голову, ты бы её увидел. Наши сотрудники тоже не нашли, обозник увидел.

- Даже так? Буду знать.

- Итак, возникает вопрос. Где оружие?

- Вот вам оружие, - показал я майору кукиш, а потом комиссару второй. - Вот вам боезапас к нему. Неужели гитлеровские огрызки думали, что я вам вот так всё выложу? Да после Гольцева я вам вообще не доверяю, сразу же в Германию его отправите, рассадник предателей. Так что идите к чёрту.

Майор всё же не выдержал, только хотел высказаться, как его комиссар остановил:

- Я понимаю старлей, что доверие к нам у тебя утрачено. Просто назови лицо, которому согласен его передать. И не стоит говорить, что оружие сгорело в доме, когда тебя немцы брали. Перед тем как его сжечь, те там всё обыскали, искали это самое оружие. Не было его там.

Я тут же закрыл рот, как раз это самое и хотел сказать, только что найдя лазейку. Обложили, гады. Не люблю работать с профессионалами.

- Сталин. То есть, товарищу Сталину отдам.

- Замечательно, как раз товарищ Сталин и желает с тобой поговорить. Где оружие?

- Меня везли ваши сотрудники, да я всё спрятал. Думал снова карцер и всё такое.

- Где оружие?

- Да тут, в Москве, - с кривившись, буркнул я. - С похищением я понял, что могу потерять его, и перепрятал.

- Хорошо. Сейчас в гостиницу, отдохни, потом заберём оружие и в Кремль. Думаю, тебе известно, что оно должно быть разряжено?

- Известно.

- Там охрана примет и при тебе передаст товарищу Сталину.

- Хорошо.

Вот так в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое декабря меня отвезли в служебную гостиницу. Душ принял, поздний ужин дали из чая и бутербродов, но с колбасой, форму в стирку и чистку отдал, да погладить. Шинель и остальное тоже, даже исподнее, и отдыхать. Подняли меня где-то в два часа дня двадцать шестого числа. Дальше завтрак, и в той шинели что мне вернули, действительно в порядок привели, покатались на машине по улочкам, я указал на первый попавшийся дом, и велел сидеть тут, мол, свой схрон показывать не желаю. Дальше поднялся на чердак. Приветливо поздоровавшись с дежурными зенитчиками. Тут пулемётная зенитная установок на крыше была, и покопавшись в углу, вернулся с сумкой. Уверен, скоро чердак этого дома перевернут к верху дном, с лупой всё изучат, поэтому я оставил сидор, с небольшим НЗ и ручными гранатами. Комиссар, что со мной был, в машине лично изучил оружие, я разрядил его, и мы поехали в Кремль. Кстати, когда я собирался в номере, получив выглаженную форму, то надел парадную. В ту, в которой меня награждали медалью Золотая Звезда. Все награды на ней, так что сдав шинель, оружие, оно при мне было, вернули, когда Лубянку покинул, и дальше прямиком в кабинет Сталина. Один из охранников был с сумкой, где «Вал» находился. Комиссар тоже был. Причём я был не в валенках, а в сапогах, зеркально начищенных. Это не из моих запасов, а в гостинице выдали, с возвратом, валенки мои у них остались. Вот так вытянувшись и поздоровавшись, я услышал просьбу показать оружие.