Через полминуты та возникла на пороге — грудастая, с большими глазами, широко подведенными снизу синей краской, отчего глаза ее казались огромными и неопрятными.

Подбородок у секретарши испуганно затрясся.

— Это что же такое творится, Сергей Иосифович… Беспредел какой-то!

— Ничего, Люсинда, мы переживали и не такое… Переживем и это.

— Я очень беспокоюсь за вас, Сергей Иосифович. Очень! — произнесла Люсинда с выражением. — Когда вы заперлись у себя в кабинете, я думала — не дай Бог! Если бы что-то с вами случилось, я побежала бы в газету и перегрызла там кому-нибудь горло.

— Это лишнее, Люсинда.

— Начальство этой паскудной газетенки заслуживает большой дырки в горле.

— Спасибо за сочувствие, Люсинда! — произнес Бейлис.

Он был тронут: как ни странно, от бесхитростных речей секретарши ему сделалось легче: тяжесть, тупо сжимавшая грудь, глотку, ярмом навалившаяся на плечи, ослабла, он почувствовал себя лучше.

— Вызови-ка ко мне начальника службы безопасности.

По тому, как Люсинда пренебрежительно приподняла одно плечо, Бейлис понял, что отношения между этими людьми, секретаршей и начальником службы безопасности — не самые безоблачные. Жизнь полна борьбы — в ней всегда кто-нибудь кого-нибудь ест… На уровне низов — особенно. Чем хуже живут люди — тем ожесточеннее бывает борьба… Бейлис ощутил, как под глазом у него вновь задергалась жилка, — не о том он думает.

— И чем скорее, тем лучше, — сказал он, отводя глаза от Люсинды.

— Сергей Иосифович, — Люсинда взялась пальцами за круглую рукоять двери, огладила. — В общем, мы за вас!

Начальник службы безопасности вихрем ворвался в кабинет шефа. Прохрипел, давясь воздухом, с порога:

— Чего-нибудь случилось?

Бейлис неприязненно глянул на него, хотел было бросить несколько резких слов — у него в горле вновь вспух горячий комок, но сейчас было не время с кем-то ссориться, тем более с начальником службы безопасности. Он проговорил, стараясь, чтобы голос его звучал как можно ровнее:

— Дня два-три я буду ночевать в офисе. Усильте охрану!

На потном лбу начальника службы безопасности частой лесенкой собрались недоуменные морщины, недоумение длилось несколько секунд, после чего он произнес поспешно:

— Будет сделано, Сергей Иосифович!

— Вместе с Люсиндой возьмите машину и забейте мне оба холодильника в гостевой комнате едой. Все понятно? И выпивкой. Пусть Люсинда купит несколько бутылок хорошей водки.

— Все понятно. — Начальник службы безопасности вспотел еще больше. — И-и… и сколько вы здесь пробудете, Сергей Иосифович?

— А какая, собственно, вам разница? — Подобных вопросов, в лоб, Бейлис не любил, от них прямо-таки исходили токи опасности. — Вы что, хотите мне забить холодильник жратвой раз и навсегда, на всю жизнь, и этим ограничиться?

— Ни в коем разе, Сергей Иосифович. Помилуйте!

— Тогда не задавайте дурацких вопросов!

— Я же должен обеспечить усиленную охрану…

— Вы мне напоминаете одного мужчину из Астраханской области… Я поехал туда на рыбалку, остановился на базе «Бережок», смотрю: дядя на грузовом мотороллере с выбитой фарой едет, навоз везет. Большой, как потом оказалось, интеллектуал. Очень разговорчивый. И знаете, чем он хвалился особенно?

Начальник службы безопасности поспешно мотнул головой: — Нет!

— Тем, что в жизни прочел всего одну книгу, объемом в восемнадцать страниц, на которую потратил три недели.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что вы напоминаете мне этого человека! Увидев, что начальник службы безопасности сморщился, Бейлис резко осадил его рукой:

— Я же сказал, что буду ночевать в офисе два-три дня… Это что, повторить еще раз надо?

— Необязательно, Сергей Иосифович.

— Сергей Иосифович, Сергей Иосифович… — скривив лицо, передразнил Бейлис. — Если понадобится ночевать четыре дня — значит, буду ночевать четыре дня, если понадобиться пробыть четыре месяца — значит, пробуду четыре месяца.

По мобильному телефону он позвонил Хозяину, чего раньше почти не делал, после поездки в Африку было лишь несколько необязательных звонков — поздравления с Новым годом да с днем ангела. Напряженно, с искаженным ртом ждал не менее минуты, когда Хозяин ответит.

— Мне очень надо с вами встретиться, — проговорил Бейлис негромко, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, — с такими людьми, как Хозяин, в разговоре надо избирать официальный тон, деловые люди это очень ценят.

— Сейчас не могу говорить, позже, — раздраженно произнес Хозяин и нажал на кнопку отбоя.

Внутри у Бейлиса все сжалось, ему сделалось так тоскливо, как, пожалуй, не было с поры детства. Он выколупнул из жесткого воротника рубашки пуговицу, открыл рот пошире, стараясь захватить побольше воздуха. Но воздуха не было — из огромного кабинета его кто-то выжал, и тогда Бейлис, вцепившись пальцами во вторую пуговицу, рванул ее, выдирая из ткани с мясом.

Ему показалось, что сейчас у него остановится сердце, он должен умереть, а к смерти он не готов — мы все постыдно не готовы к смерти, к нашей последней минуте на этом свете, не только Бейлис. Но в следующий миг откуда-то снизу, из-под пола потянуло свежим воздухом, вкусный цветочный запах ударил Бейлису в ноздри, и он, невольно застонав, понял, что вне опасности.

Придя в себя, вновь надавил пальцем на аккуратную овальную кнопочку мобильного телефона, увидал на темном мерцающем экране силуэт пустой батарейки — в аппарате сел аккумулятор. Выругавшись матом, выгреб из ящика стола еще четыре аппарата (все были одной марки, маленькие «сименсы», отличались друг от друга только цветом), взял один из них, вгляделся в экран: что там?

Воздух внутри него вновь кончился, будто опять кто-то наступил на шланг, придавил его тяжелой ногой, — Бейлис вновь зашлепал губами.

— Хы-ы, — просипел он натужно. — Хы-ы… — Подцепил пальцами третью пуговицу, также рванул ее с корнем. Пуговица со звонким щелканьем упала на пол, но легче от этого Бейлису не стало. — Хы-ы-ы…

Удушье кончилось так же внезапно, как и подступило, снизу опять потянуло свежим воздухом, Бейлис, вновь зашамкал губами и с облегчением опустился в кресло — жизнь продолжалась.

Он набрал телефон верного человека Хозяина — Фени.

— Что-нибудь случилось? — дружелюбно спросил Феня, в голосе его Бейлис отчетливо разобрал участливые нотки, и настолько искренне они прозвучали, что Бейлис сразу поверил им: Феня ничего не знает.

— Как сказать? И да, и нет. Меня по-хамски приложила газета, дважды — вначале в одной статье, очень крупной, потом в другой — этаком пустячке…

— О-о, и вы, Сергей Иосифович, еще обращаете на это внимание? Я-то думал, вы человек неуязвимый.