поведение с настоящей привязанностью. Помни: всякая дружба при дворе — лишь способ добиться власти и влияния. Они мечтают стать наперсницами самой герцогини, только и всего. Приближаясь к тебе, они приближаются к своему брату, укрепляют свое положение при дворе. Ты для них лишь средство. Не теряй бдительности и не выказывай предпочтения ни одной из них. Уделяй им равное внимание и сохраняй должную дистанцию. Герцогиня ты, а не они. Спроси себя, почему они так упорно ищут твоей благосклонности? Возможно, они окольным путем стараются навредить брату? Или даже тебе?

Неустанно молюсь за тебя.

Твоя любящая мама».

Лукреция поспешно прячет письмо в ящике стола. Время от времени она перечитывает его и гадает: неужели мама права? Скорее всего, Элизабетте искренне приятно ее общество, а Нунциата чувствует себя лишней. И все же червячок сомнения понемногу грызет ее при каждой встрече с сестрами Альфонсо. Чего им надо? В самом деле у них есть скрытые мотивы, как объяснила мама? Вдруг их приглашения и внимание — только ходы в тонкой закулисной игре, награда в которой — власть?

Элизабетта каждый день зовет Лукрецию на конные прогулки за город, а Нунциата, недолюбливающая лошадей, не может присоединиться к ним и посылает в покои Лукреции придворную даму. Однажды, когда Лукреция возвращается с прогулки, вдруг является Клелия и сообщает с низким поклоном, что ей велели прислуживать герцогине Лукреции. Ее почтительный тон ничуть не совпадает с неприкрытым любопытством во взгляде: она рассматривает стол для рисования, мольберт, коллекцию птичьих перьев, тонкий лисий череп цвета слоновой кости на подоконнике. У нее слегка выпуклые глаза, и она раскрывает их так широко, что вокруг радужки видны белки глаз, и ходит тоже престранно: шлепает пятками туфель по полу и тяжко вздыхает. Эмилия, конечно, смущена ее присутствием и всегда внимательно наблюдает, как Клелия выполняет какую-нибудь работу — раскладывает одежду или чистит обувь. Служанки неумело скрывают соперничество за Лукрецию, но она все замечает: каждая спешит напоить Лукрецию утренним напитком, нарезать ей хлеб, заплести волосы, затянуть корсет.

— Клелия родом из знатной семьи, которая попала в трудное положение, — объясняет Нунциата, заглянув к Лукреции проверить, прижилась ли новая помощница. — В ней есть порода, — добавляет золовка, неодобрительно покосившись на Эмилию. — И она прекрасно соответствует твоему положению.

Когда хочется порисовать или почитать, Лукреция посылает Клелию по мелким поручениям: ей мешает постоянное шарканье придворной дамы, а еще привычка смотреть из окна и тягостно вздыхать.

— Потерпи, — советует Элизабетта, выслушав Лукрецию и похлопав ее по руке. — Еще научится. Посмотри, какие чудеса она сотворила с твоими волосами и платьем. Ты заметила?

В тот день Лукреции уложили волосы в феррарском стиле, примерно как у Элизабетты: скрутили пряди, начиная от висков, и закололи множеством острых шпилек. Лукреция не уверена, по душе ли ей такая прическа: от тяжелой короны локонов затекает шея. Но Лукреция не жалуется, только кивает, улыбается и обещает дать Клелии время.

Элизабетта довольно кивает и собирается уходить: у нее важная встреча. Взгляд золовки говорит: «Ты все знаешь, ты догадалась, верно?» Лукреция провожает ее до двери, шагает в такт и без слов отвечает: «Да, догадалась, и никому не скажу».

Тем вечером Альфонсо приходит в ее покои раньше, чем обычно. Лукреция еще готовится ко сну: Эмилия снимает с нее воротник, булавку за булавкой, а Клелия развязывает cintura, который она надевала к ужину.

— Прошу, продолжайте, — успокаивает Альфонсо служанок, застывших при его появлении.

Он садится в кресло прямо на аккуратно разложенную одежду, но ни Лукреция, ни Эмилия, ни Клелия не решаются ему сказать, что он мнет ткань. Клелия убирает cintura в шкатулку на столе возле кресла, и Альфонсо поднимает свой подарок, перебирает пальцами золотые звенья и рубины.

— У вас новая прическа, — внезапно замечает он.

Лукреция стоит посреди комнаты в нижнем платье и юбках.

— Да, — отвечает она, повернувшись к мужу. — У меня новый стиль.

Она ждет, что он одобрит или не одобрит изменение, или заметит, что у Элизабетты такая же прическа, однако Альфонсо молчит. Потом встает с cintura в руках, идет к окну и рассматривает ее со всех сторон.

— У меня для вас чудесные новости. Бастианино прибудет завтра утром писать ваш портрет.

— Да, я слышала. И…

— Слышали? — Альфонсо останавливается на полпути. — От кого же?

— От Нунциаты. Она сказала…

— А она откуда узнала?

— Если не ошибаюсь… — Лукреция уже жалеет о своих словах. — Ее друг заказал работу у Бастианино, однако Бастианино будет здесь, у нас, поэтому не успеет вовремя с…

— Ясно.

Альфонсо ходит по комнате кругами, от камина к окну, к двери, креслу. Служанки опускают головы, торопятся, им неймется поскорее убраться. Лукреция хотела бы отпустить их: чем быстрее Альфонсо сделает то, за чем пришел, тем скорее уйдет, — но муж добавляет:

— Говорят, вы много времени проводите с моими сестрами.

Лукреция замирает. Это вопрос или утверждение? Как лучше ответить?

— Я… Да, наверное.

— С Нунциатой?

— Да.

— Только с ней или с Элизабеттой тоже?

— С обеими. Элизабетта первой… — Лукреция умолкает, повинуясь предчувствию.

— Продолжайте.

— Первой… Элизабетта… захотела со мной общаться. Она очень радушно меня встретила, а потом… Нунциата… — Лукреция колеблется. Как все ему объяснить? Какое объяснение он, собственно, хочет услышать? А еще она боится по неосторожности сказать что-нибудь не то. — Нунциата… решила к нам присоединиться. И теперь…

— Теперь? — поторапливает муж.

— Они… Она… Они обе… великодушно… составили мне компанию…

— Вы всегда втроем?

— Иногда.

— А когда вдвоем?.. Вы одна с Нунциатой? Или с Элизабеттой?

Лукреция кивает.

— С вами еще кто-нибудь бывает?

— Нет, — поспешно отвечает она. — Да. Иногда присоединяются компаньонки Элизабетты. Или… или придворные. Например, тот поэт, который нравится Нунциате.

— А с кем вы проводите больше времени: с Нунциатой или с Элизабеттой? Или одинаково?

— Наверное… больше с…

— Элизабеттой? — подсказывает Альфонсо.

— Да, пожалуй.

— И чем вы занимаетесь?

— Мы… гуляем… по лоджии. Меня приглашают… на вечера в ее салоне.

— Несколько раз в неделю вы вместе уезжаете из castello, верно?

— Да.

— На лошадях?

— Да.

— Катаетесь?

— Да.

Альфонсо кивает, обдумывая ее ответ, cintura скользит из одной руки в другую. Потом он берет Лукрецию за руку и ведет ее в спальню.

— Уже поздно. Вы, наверное, устали.

— Ваша светлость, не могли бы вы немного приподнять подбородок? Выше. Чуточку выше. Отлично, отлично, вот так! Теперь повернитесь, пожалуйста, к окну, медленно, медленно… Да! Прошу, ваша светлость, замрите.

Художник стоит посреди Salone dei Giochi[56], залитого солнечными лучами. Лукреция видит его неподвижную фигуру лишь краем глаза: она повернута лицом к стене, ноги вместе, руки подняты, как перед прыжком в воду или акробатическим