Генерал согласился:

– Хорошо, Андрей, действуй по своему плану, не забывая постоянно держать меня в курсе всех событий!

– Ну, это уже обязательно, – ответил Андрей и неожиданно спросил: – Вы из Переславля никаких известий не получали?

Потапов, как показалось майору, немного смутился. Но, выдержав короткую паузу, ответил как ни в чем не бывало:

– Нет! Да еще и не время. Связь с группой прикрытия у меня в 9.00, а с Агеевой в десять. Одно могу сказать, сигнала тревоги с объекта за прошедшую ночь не поступало!

В этом генерал не лгал. Ни капитан Агеева, ни Маргарита Новикова не смогли подать сигнал тревоги. Его подали позже сменщики дежурного наряда, когда обнаружили напарников мертвыми, а затем сообщили о трупах в квартирах Сургина и его соседей сверху, среди которых была и капитан Агеева. От них же прошел доклад о том, что Маргарита Новикова исчезла. Но сейчас Потапов не мог сказать об этом Андрею. Он ответил на вопрос, и этого было достаточно!

Сургин принял ответ начальника:

– Ясно!

– А в чем дело, Андрей?

– Да что-то мысли дурные в голову лезут! Тревога необъяснимая грудь сдавливает, сам не пойму, что происходит.

– Это оттого, что много думаешь о Переславле. А заодно просчитываешь и варианты с Хатани. Ты перегрузил себя, Андрей! Сосредоточься на одном – на пуштуне, и все твои дурные мысли с тревогой отойдут в сторону. Да мне ли тебя учить, как готовиться к акции!

– Я вас понял! Начинаю работу по Хатани.

– Удачи тебе, Андрюша! И до связи, надеюсь, скорой.

– До связи!

Андрей отключил аппарат специальной связи, отложил его в сторону, сжал ладонями голову, начал повторять:

– Хатани, Хатани! Только он! Один пуштун! Риту в сторону, мысли о ней в память. С ней все в порядке, с Ритой все в порядке. Успокойся! Сосредоточься! Цель – Хатани! Головорез Хатани!

Закончив своеобразное самовнушение, майор тряхнул головой, выпил еще чашку кофе, надел укомплектованную содержимым кейса курточку со множеством карманов, закурил, взял «дипломат» и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Часы показывали 6.45.

Сев на стоянке в «Ниссан», Андрей достал тюбик с защитной пастой, нанес тонкий слой на руки. Подержал их немного, подняв вверх, дав пасте засохнуть. Теперь, к чему бы он ни прикасался, отпечатков пальцев не оставит. Паста так же перебьет запах в салоне. Каждый человек выделяет свойственный только ему запах, и современные спецслужбы, да и милиция, уже собирают базу данных по этим запахам. Пусть и этот, не принадлежащий никому запах тоже внесут в базу, если, конечно, Андрею в ходе акции придется расстаться с автомобилем, чего он не исключал. Выехав на Пятницкую и проехав по ней метров сто, свернул в старый дворик, где под аркой быстро сменил номера. Переславские на московские, тоже в ГИБДД не зарегистрированные, так как принадлежали номера списанным в утиль «Жигулям». Выехал из двора и повел «Ниссан» к Раушской набережной, где у схода к реке и остановился. Отсюда центральный вход гостиницы «Балчуг» был виден хорошо. Напротив увидел кафе. Оно работало круглосуточно. Решил убить время, заодно и позавтракать.

К машине Сургин вышел в 7.50. Через десять минут должен проснуться в своих апартаментах Саран-Хатани. А вот что последует дальше, неизвестно. Пока неизвестно. Через какое-то время обстановка прояснится. Должна проясниться. Хатани должен покинуть отель, и это не останется не замеченным майором, при условии, естественно, что пуштун выйдет через центральный вход, а не воспользуется каким-нибудь другим путем, вероятность чего также была велика. Но будем надеяться на лучшее. Андрей встал на стоянке среди дорогих иномарок. К нему тут же подскочил мужчина в униформе:

– Пардон, господин, но эта стоянка предназначена для транспорта клиентов отеля или их гостей. Вы являетесь таковым?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет! Не являюсь! Ни клиентом, ни гостем!

– Тогда, извините, здесь вам стоять нельзя!

Сургин достал удостоверение сотрудника ФСБ, поманил пальцем охранника, чтобы тот нагнулся к окошку. Секьюрити повиновался.

Андрей показал ему корочки в развернутом виде, сказав:

– Мне, уважаемый, можно стоять везде! Ясно?

– Так точно! Теперь ясно!

Человек в униформе отошел от «Ниссана» и стал прогуливаться вдоль ряда дорогих машин. На Андрея он больше не смотрел.

Андрей вновь взглянул на часы: 8.20. Так, Хатани уже проснулся. Наверное, плещется в бассейне. А может, и быстренько собирается покинуть отель. Теперь нужно быть предельно внимательным. Взгляд Сургина замер на отделанных позолотой массивных стеклянных створках дверей гостиницы. Прошло еще двадцать минут. Из отеля и обратно выходили и входили люди. Стоянка почти опустела, а пуштун так и не появился, как не появился его бронированный «мерс», наверняка стоящий в подземном гараже отеля, если таковой, конечно, существует. Андрей достал сигарету и зажигалку, собрался прикурить, как увидел, что прямо ко входу подъехала черная «Волга» представительского класса с номерами, заканчивающимися вместо цифр и букв большой копией российского флага. И тут же из отеля вышли три человека.

Не узнать их майор Москвитин-Сургин не мог. Это были Хатани и его телохранители. Они быстро спустились к «Волге» и сели в нее. Все трое на заднее сиденье. И гордость отечественного автомобилестроения рванулась от гостиницы. Сопровождения не было, лишь на крыше появился синий проблесковый маячок. «Отлично, – подумал Андрей, – прокачаем все ж таки тайный вояж Хатани. Куда? Узнаем! Теперь узнаем!» Андрей вывел «Ниссан» со стоянки и направил его вслед уходящей по Ордынке «Волге». О Переславле и Рите не думал. Он заставил себя нацелиться на Хатани, и сейчас никого, кроме пуштуна, для Сургина не существовало. Впрочем, это не совсем так. Оставался Потапов, которого Андрей не замедлил вызвать по специальной связи:

– Генерал?

– Да, Андрей?

– Хатани-Саран в 8.53 вместе с охраной сел в «Волгу» №… которая в настоящее время уходит в сторону Южного административного округа по Большой Ордынке. Следую за ними «хвостом».

Генерал спросил:

– «Волгу» никто не сопровождает?

– Нет!

– Точно?

– Точно!

– Та-ак! Интересно, куда и к кому направился наш Хатани?

– Скоро мы это узнаем. А пока не мешало бы пробить «Волгу»: номера у нее чиновничьи или депутатские.

Потапов заверил:

– Это пробью. Оставайся на связи. Минуты через три сообщу, кому служит эта «Волга». Смотри, не упусти ее!

– Не упущу! Остаюсь на связи!

Начав движение резво, «Волга» вскоре попала в пробку. Водитель включил сигнализацию. Маяк начал выбрасывать блики синего цвета. Это помогло. Худо-бедно, но по крайней правой полосе «Волга» продвигалась вперед. Андрей пристроился прямо за ней. Это было нарушением правил слежения за мобильным объектом, но в этой ситуации Сургину ничего другого не оставалось. Иначе его «Ниссан» плотно застрял бы на дороге. А так он двигался, не теряя объект из виду, более того, имея его прямо перед собой. И в этом ничего необычного не было и вызвать подозрения водителя или старшего машины не могло. Так поступали многие автолюбители Москвы. Членовозы терпеть не могли пробок и, используя проблесковые маяки с номерами, частенько грубо нарушали правила дорожного движения, чтобы доставить ценных для государства чинов быстрее в их удобные кресла. За ними и пристраивались обычные граждане, успевая какую-то часть дороги проехать без остановок. ГАИ на нарушения машин с флагами страны на номерах обычно внимания не обращала и отсечь пару-тройку простых машин от членовоза не успевала. Этим и пользовались наиболее шустрые водители. Почему бы в роли такого шустряка не выступить и Сургину? Вот и следовал он за «Волгой» спокойно, не отрываясь и не сближаясь, а главное, не вызывая никакого подозрения у пассажиров членовоза.