Несмотря на исправно работающий лифт, Антон Филиппов отдавал предпочтение лестнице. Дом был новый. Подъезд сиял чистотой. Ровные стены на высоту человеческого роста выкрашены в бежевый цвет, на перилах красуются пластиковые накладки, лампы под матовыми, без единой трещины плафонами. Подполковнику спецназа ГРУ даже доставляло удовольствие взбежать на седьмой этаж. Он поправил бутоны букета роз и шагнул на последний пролет.

– Тише, – неожиданно раздался приглушенный голос этажом выше. – Кажется, идет!

Антон весь обратился в слух. Заселился он сюда недавно. Еще и месяц не прошел. Жильцов почти не знал. Некоторые квартиры до сих пор пустовали, дожидаясь своих новоселов. С другой стороны, с режимом секретности в ГРУ тоже проблем не было, скорее наоборот. В то же время если бы пришел кто-то свой, то ждал дома. Регина никуда сегодня не собиралась. Поэтому вариант, что караулят его, отпадал. Значит, люди, которым принадлежат голоса, явились не по его душу. И все же расслабляться не стоит. Разве мало он отправил на тот свет и за решетку разного рода нечисти, у которой в этом мире остались еще родственники, дружки и просто сочувствующие?

Стараясь ступать бесшумно, при этом не снижая скорости, Антон продолжил путь, не подавая виду, что знает о присутствии в подъезде кого-то. На ходу расстегнул «молнию» куртки. Доставая ключи, отстегнул ремешок наплечной кобуры, удерживающей пистолет.

– Не он, – едва слышно проговорил еще кто-то. – Да и машина не та.

– Вижу! Не слепой, – перебил другой, раздраженный, с придыханием, осипший голос.

Судя по разговору, он принадлежал мужчине, разменявшему пятый десяток и страдающему избыточным весом. Специфика службы развила у Антона способность определять многие физические и психологические качества людей по отдельным фрагментам внешности, манере поведения, разговору. Даже отпечаток подошвы обуви или оставленный окурок мог рассказать о многом.

Подходя к своей квартире, Антон как бы невзначай бросил взгляд на расположенную выше лестничную площадку и заметил, как за шахтой лифта исчез рыжеволосый парень в синей футболке и легкой серой куртке-ветровке. Послышался шепот и осторожные шаги вверх по лестнице. Неизвестные явно не имели желания попадаться кому-либо на глаза.

Антон покосился на дверь соседа. Массивная, с тремя замками, она напоминала те, которые установили в комнатах-сейфах новой резиденции ГРУ. Живший за ней коммерсант Слава Ершов ничем не отличался от людей среднего достатка. Невысокий, кучерявый брюнет, изредка надевавший очки, каждое утро уезжал на машине, которую оставлял во дворе, на той же стоянке, что и Антон. Приезжал поздно. Жена, маленькая хрупкая женщина по имени Лиза, очевидно, занималась домашним хозяйством. В полдень ходила за покупками и с завидным постоянством выгуливала карликовую собачонку, которую выносила на руках. Чем Ершов занимался конкретно, Филиппов не знал, но последнее время стал замечать за ним странности. Началось все неделю назад. Приехав из учебного центра, Антон поставил машину на стоянку и увидел Славика. Он был явно чем-то взволнован и бесцельно слонялся вокруг своей «БМВ». Антон тогда предположил, что причиной беспокойства соседа стал старенький «жигуленок», припарковавшийся у подъезда. Рассеянно поздоровавшись, Славик тогда дождался, когда Филиппов направится домой, и пристроился рядом. Но разговор не состоялся. Антон не стал спрашивать, а Слава говорить, что послужило причиной волнения. Перестала появляться жена. Поначалу Антон подумал, что она попросту уехала вместе со своей собачкой, но сегодня утром, выйдя на площадку, увидел ее. Она словно ждала его. Однако не успел Антон отойти от дверей, как Лиза высыпала в мусоропровод ведро и, спешно поздоровавшись, юркнула в квартиру. Именно тогда он пришел к выводу, что у соседей неприятности, причем серьезные.

Отперев дверь, он шагнул через порог. Регина уже спешила навстречу. Антон протянул ей букет, наклонился и чмокнул в губы. Сегодня ровно восемь лет как он встретил эту голубоглазую невысокую блондинку. Она радостно улыбнулась и вытянула руки, любуясь цветами:

– Быстро мойся – и за стол. Еда стынет.

– Где Сережка?

– Уже спит, – цокая каблуками, Регина ушла в комнату.

Антон проводил взглядом ее фигурку в облегающем розовом платье, снял куртку, туфли, всунул ноги в тапочки и надавил на кнопку видеоглазка. На экране высветилась площадка, часть лестницы, двери лифта. Никого. Филиппов хмыкнул и направился в ванную, по пути заглянув в зал. На небольшом столике стояли бутылка шампанского, два хрустальных бокала, свеча и блюда с закусками. Регина устраивала между ними вазу с цветами.

Раздеваясь, Антон еще размышлял, стоит ли позвонить и рассказать о странных людях соседу, потом отказался от этой мысли. То, что на лестнице несколько мужиков кого-то ждут, еще не значит, что они явились именно к Славику. Выше еще восемь этажей. Не исключено, что эти двое попросту отправили третьего за бутылкой и теперь поджидают его.

Несколько минут Антон постоял под упругими струями, чувствуя, как вода смывает с его сильного, мускулистого тела пот и вселяет бодрость. Не желая долее испытывать терпение жены, он закрыл кран и быстро вытерся. Глянул в зеркало. За эти восемь лет он неуловимо изменился. Вроде те же серые глаза, только вокруг них появилась мелкая, едва заметная сеточка морщин. Так бывает от прищура, когда часто приходится бывать на солнце. Коротко стриженные, пепельного цвета волосы слегка тронула седина. Сейчас, пока голова мокрая, ее не видно. Это не от старости. Нервы. Коричневая от загара кожа задубела на скулах, да и на теле прибавилось шрамов.

– Антон! – голос Регины из зала заставил поторопиться, и через некоторое время они уже сидели напротив друг друга. Свет от горевшей свечи рассыпался на веселые, золотистые брызги, играя на бокалах с шампанским и в глазах. Погрузившиеся в темноту предметы словно пропали, вместе со всем остальным миром оставив их наедине друг с другом. Будто бы из неоткуда лилась тихая музыка. Рай!

– За тебя! – он поднял бокал.

Регина улыбнулась:

– За нас.

Сделав по глотку, они принялись за еду. Регина стала накладывать ему в тарелку салат, котлеты:

– В этом году Сережка в первый класс идет.

– Знаю, – Антон вскинул удивленный взгляд. – Думаешь, забыл, сколько лет сыну?

– Нет. Просто опасаюсь, не окажешься ли ты в этот день в очередной командировке?

– Сплюнь, – пробубнил он.

Филиппов страшно проголодался и стал есть все без разбора, заранее зная, что тем самым сводит на нет всю торжественность обстановки. Но ничего поделать с собой не мог. Ежедневные тренировки, марш-броски и другие спецзанятия с бешеной скоростью сжигали калории.

Неожиданно за стеной раздался грохот. Антон замер. Звукоизоляция в доме была хорошая. Лишь изредка можно было услышать громкую музыку или работу дрели. Сейчас упало нечто большое.