наворачиваются слезы обиды.

— Сколько тебе осталось? — спросил он.

— Что? — Я сразу не поняла, что он имеет ввиду.

— Фото. Сколько осталось до погашения долга?

— Три, а что?

Не говоря больше ни слова, Саша подошел ко мне, приподнял мой подбородок и поцеловал в губы, отстраненно и небрежно. Я хотела было вырваться, потому что главным сейчас было объясниться, а не целоваться — да что вообще на него нашло? — однако Саша обхватил мою талию и крепко прижал меня к себе. Через мгновение послышались щелчки телефонной камеры. Один, два, три.

Отстранившись от меня, Саша продемонстрировал мне сделанные фото и спросил:

— Пойдет? Или надо в разных местах?

— Зачем ты это делаешь? — спросила я, уперев руки в его грудь.

— Чтобы избавить тебя от долга. — Саша отпустил меня и сделал несколько шагов назад, будто ему было противно стоять рядом со мной.

На некоторое время он завис в телефоне, а затем, подняв на меня взгляд, сказал:

— Фото отправил. Можешь быть свободна.

Мой телефон оповестил о входящем сообщении, но я на это никак не отреагировала.

— Саш…

— Уходи.

— Саша…

— Иди работать, Аня! — громче произнес Ларский, отвернувшись от меня. Вроде бы на «ты», но звучит так отстранено, по чужому.

Подчинившись, я шагнула к двери, но на мгновение остановилась.

— Никита спрашивал, почему ты не берешь трубку. Перезвони, а то он волнуется, — тихо сказала я и вышла из кабинета Ларского.

Остаток дня прошел в полнейшей тишине. Никто из коллег так и не решился обсудить произошедшее на совещании. Пусть Сергея, Жаны и Оксаны не было в конференц-зале, информация до них дошла мгновенно, я уверена. Просто я не хотела в нее верить, а остальные, видимо, не хотели ее обсуждать.

О том, что Демидов просил меня зайти к нему, я вспомнила уже дома. Первым моим порывом было позвонить ему, но желание это сразу же пресекла мысль, что, если бы ему действительно было нужно, он бы уже сам несколько раз позвонил.

Глава 23

Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя.

Джордж Оруэлл «1984»

Со следующего дня Саша перестал приходить на работу. В его кабинете обосновался Алек, а в кабинете Алека — девушка Ирина, переведенная из отела маркетинга. По словам Кати, которая взяла отпуск, чтобы быть рядом с Никитой, Ирина была дочерью Романа Викторовича и раньше встречалась с Демидовым.

Первое, что сделал Алек на новой должности, — поменял местами Оксану и Сергея. Этой рокировке я была удивлена, потому что полагала, что Алек пересадит либо всех нас, оставив тем самым, свою команду секретарей, либо заменит Сергея Жанной.

— Вы просили меня зайти к вам, но я забыла, простите, — сказала я Демидову, стоящему рядом с моим столом.

— Ничего, я и сам забыл, — улыбнулся он. — Слишком много дел навалилось. Поговорим, когда я хоть немного освобожусь.

Немного странно было теперь работать с Оксаной. Странно и тяжело, потому что, в отличие от сообразительного Сергея, девушка долго соображала и часто совершала ошибки. Приходилось каждый раз все за ней проверять и даже переделывать.

Под конец этого странного дня я была выжата как лимон. Выйдя из здания компании, я потопталась на месте и после долгих раздумий позвонила Саше. Шли гудки, но он не брал трубку. Интересно, он перезвонил вчера Никите? Как себя чувствует? Ел ли?

Сразу же вспомнился его пустой холодильник. После моей ночевки у него осталось много продуктов, но будет ли он из них готовить? Почему-то мне казалось, что нет.

Доехав на метро до дома, я быстро поела с братом и сестрой, а затем принялась за готовку. Сварила куриный суп, сделала салат из морковки и редиса, нажарила драников. Разложила все по контейнерам и поехала к Саше.

Разумеется, я понимала, что он не желает меня видеть, но волнение за него не унималась, поэтому я понадеялась хотя бы услышать его голос через домофон.

Стоя у двери Сашиной квартиры и сжимая в руке сумку для ланч-боксов, я сделала глубокий вдох и позвонила в звонок.

— Что ты здесь делаешь? — вскоре донесся из домофона сердитый голос Саши.

— Ты ел? Я принесла ужин.

— Спасибо, не надо. Уходи.

— Уйду, конечно. Я просто еды принесла, — пролепетала я.

Молчание.

— Саш? — робко позвала его я.

Ларский не ответил. Либо игнорирует, либо уже ушел. В любом случае, я получила, что хотела. Голос его был услышан, пора и честь знать.

Вздохнув, я повесила сумку с едой на ручку двери и ушла.

Так продолжалось всю неделю.

Каждый день после работы я ехала домой, готовила и отвозила Саше еду, к которой он так ни разу и не притронулся. Однако я упорно продолжала ездить к нему и привозить ужин.

В субботу я решила завезти еще и обед, но мне внезапно позвонил Алек и спросил, есть ли у меня планы на сегодня.

— Эм, да нет особо, — неуверенно ответила я.

— Тогда давай поговорим? — предложил Алек. — У меня всю неделю не было на это времени из-за кучи дел. Ничего, что зову тебя в твой выходной?

— Ничего, — ответила я. — Куда мне приехать?

— Я скину адрес сообщением, — обрадовался Демидов и отключился.

Посмотрев на нарезанные для тушения овощи, я вздохнула и выключила плиту.

Мне и самой надо было серьезно поговорить с Алеком. Я хотела понять, причастен ли он к козням его матери и, если нет, расспросить его о том, как Демидова узнала о болезни Саши.

Такси привезло меня в место, где были одни гаражи. Уточнив у водителя, точно ли это то место, куда я просила меня отвезти, я вышла из машины и огляделась. Казалось, что сейчас из-за угла выскочит кто-то жуткий и неопрятный и налетит на меня с ножом.

Позвонив Демидову, я сообщила, что на месте.

— Отлично, синий гараж номер 39, - сообщил он свое точное местоположение.

Убрав телефон в карман, я осмотрелась и сразу же приметила нужный мне гараж. Его железная дверь была открыта нараспашку и оттуда доносилась веселая музыка. Заглянув внутрь, я увидела Алека в драных джинсах и грязной футболке. Он лучезарно улыбнулся мне и помахал рукой в рабочей перчатке. Позади него стояла наполовину разобранная машина. Мои познания в этой области были скудными, но эту машину я узнала даже в разобранном виде.

— Это ЗИС, да?

— Он самый, — кивнул Алек. — 1950 года. Он принадлежал деду моего друга. Был в плачевном состоянии, но я пообещал превратить его в конфетку.

— Не знала, что у тебя есть