class="p1">— Серьезно? Так банально? — удивилась я, зайдя внутрь.

В квартире царил полумрак из-за задвинутых штор. В гостиной было так грязно, словно здесь недавно была вечеринка подростков. Всюду валялись крошки, фантики, упаковки от чипсов и лапши быстрого приготовления, а на столе, словно солдаты в неровном строю, стояли пустые бутылки из-под алкоголя. На разобранном диване, раскинув руки в стороны и посапывая, спал Ларский. Просто спал, ничего такого страшного с ним не случилось. Телефон, кстати сказать, лежал на столе рядом. Видимо, он просто выключил звук.

Вмиг мое беспокойство сменилось злостью. Хлопнув по выключателю, я шагнула к шторам и одним уверенным движением распахнула их, впуская в эту затхлую берлогу алкаша солнечный свет.

Ларский сразу заворочался, недовольно нахмурился и приоткрыл глаза.

— Проснись и пой! — крикнула я ему на ухо, от чего он вздрогнул и сразу же принял сидячее положение.

— Аня? — пробормотал он, щурясь.

— Нет, белочка! Пришла тебе задницу надрать, за то, что ты не просыхаешь и игнорируешь звонки!

Ларский от моего крика быстро пришел в себя и виновато глянул на телефон.

— Тебе Никита со вчерашнего дня звонит, а ты даже не потрудился ответить. У него послезавтра операция, забыл? Его нельзя волновать! Ты вообще хоть о ком-то, кроме себя, любимого, переживаешь? Знаешь, как мы все за тебя волнуемся?

— Все? — грустно ухмыльнулся Саша. — Кто все-то?

— Никита — твой лучший друг! — принялась перечислять я. — Катя, его девушка, которой он поручил проведать тебя. Сотрудники «Элли», особенно Жанна, которая постоянно у меня спрашивает, как твои дела. И… — я вдруг остановилась, решив, что добавлять еще одного человека в этот список не стоит.

— И? — потребовал продолжения Ларский.

Уставившись в потолок, я намного тише произнесла:

— И я. Летела из дома сюда, даже не умывшись.

— Фу-у, — протянул Ларский с наметившейся улыбкой на губах.

— Фу — это у нас ты, — не осталась в долгу я. — Лохматый, проспиртованный и наверняка не принимавший душ. Ты похож на бабайку-алкоголика.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Мы замолчали, сверля друг друга взглядами: я — злым, а Ларский каким-то загадочно безумным. Спустя, наверно, минуту, он спросил:

— Так что, ты волновалась за меня?

— Угу, — тихо ответила я, отвернувшись в сторону.

— Думала, что мне плохо?

— Да.

— И что, выскочила из постели и сразу ко мне побежала?

— Угу.

— Прям рванула?

— Да! ДАДАДА! Рванула к тебе, потому что сердце было не на месте, или душа, или какая там часть тела отвечает за любовь эту дурацкую! — не выдержала я.

Улыбка Ларского сделалась такой широкой, что мне от обиды на себя и на него захотелось, чтобы у него щеки треснули.

— Любишь меня, — заключил он.

— Нет! — воскликнула я, жалея, что сорвалась и высказала то, что было на уме.

— Любишь.

Я усиленно замотала головой. Ларский встал, шагнул ко мне и крепко обнял. Надо было бы вырваться, приличия ради, но я не захотела. Несмотря на обиду, я ужасно соскучилась по нему.

— Я тоже тебя люблю, — шепнул Саша мне на ушко. — Прости меня, пожалуйста. Я такой дурак.

— Дурак, да, — согласилась я, крепко обнимая его широкие плечи, обтянутые черной футболкой, от которой несло пивом и несвежестью.

— Вместо того чтобы выслушать твои объяснения, я прогнал тебя и заставил думать, что ты мне не нужна, но это вовсе не так, — пробормотал мне в волосы Саша. — Может, ослепленный обидой из-за слов моей тети, я и думал, что смогу без тебя, но дни в изоляции дали мне понять, что никак я без тебя не смогу. И дело вовсе не в том, что ты каким-то образом избавляешь мня от панических атак, нет. Я просто не могу не быть с той, которой дорожу и которую люблю.

— Это все дико мило и я ужасно польщена, но давай ты сначала примешь душ, почистишь зубы и тогда будешь говорить мне все эти приятные слова и дышать на меня хоть сутки напролет, — попросила я, отстранившись.

— Хочешь сказать, от меня воняет? — вскинул одну бровь Ларский.

— Именно, — кивнула я.

— Быть не может, я перед сном три пачки мармелада съел.

— Поверь мне, от тебя пахнет не мармеладом, а перегаром. Так что быстро в душ!

Картинно вздохнув, Саша с неохотой выпустил меня из объятий, взял телефон и, набрав Никиту, который сразу же ответил на его звонок, направился в душ, а я решила прибраться в его свинарнике.

***

Спустя примерно полчаса Саша вышел из душа с влажными волосами, в ареоле приятных запахов и в свежей одежде. Оценив его преображение, я чмокнула Сашу в щеку, и он довольно заулыбался.

— Позавтракаешь? — предложила я. — Пока ты мылся, я испекла твои любимые оладьи.

Ларский кивнул и, осмотревшись, удивленно спросил:

— Когда ты еще и убраться успела?

Я скромно зашаркала ножкой.

— Ты идеальна!

— Но-но! — тут же воскликнула я. — Это не значит, что надо делать из меня домработницу.

— Ни в коем случае, — заверил меня Саша. — Только если жену.

— Жену? — икнула я от неожиданности.

Ларский загадочно ухмыльнулся и устремился к тарелке с оладьями на столе. Съев четыре штуки, он причмокнул и вдруг поинтересовался:

— Ты, наверно, хочешь спросить про аварию?

В горле сразу же образовался ком. Почему он об этом заговорил сейчас?

— Аня, — мягко обратился ко мне Саша. — Думаю, нам надо это обсудить, чтобы в дальнейшем избежать недопонимания между нами.

— Наверно, да, — неуверенно кивнула я.

Саша подождал, пока я начну его расспрашивать, но, так и не дождавшись этого, откашлялся и произнес:

— Я узнал, кто твои родители, когда посмотрел твое резюме. Это было в твой первый рабочий день. Тогда я лишь немного удивился тому, что дети, чьи родители вместе погибли, теперь будут работать бок о бок. О том, что мы станем настолько близки, я даже подумать не мог.

— Конечно, ведь я в первую же нашу встречу произвела плохое впечатление, — усмехнулась я.

— Просто ужасное! — произнес Саша, весело глядя на меня. — Кто же мог подумать, что у меня окажется фетиш на подобное. — Он помолчал, глядя на меня и улыбаясь, а потом его улыбка немного потускнела и Саша продолжил: — Я хотел потом рассказать тебе о своих родителях, но испугался, что ты после этого не сможешь быть со мной. Еще одна глупость с моей стороны…

— Забудь об этом. — Я протянула руку и накрыла тыльную сторону его ладони. — Я здесь, рядом, и уже никуда не уйду, обещаю. Даже если окажется, что ты пьешь кровь своих секретарш.

Саша рассмеялся и сказал:

— Тебе это в любом случае уже не грозит, ведь работать секретарем тебе осталось совсем немного.