– Для такой девушки твои объятия слаще, чем поцелуй старика.

– Но…

– Ступай, – отмахнулся Сакуро. – Мне пора спать. Завтра тяжелый день.

Он уже засыпал, когда в дверь постучали.

– Кто? – недовольно заворчал советник, с трудом фокусируя взгляд на двери.

Вошел тот самый воин.

– В чем дело? – вскинул брови Сакуро. – Не смог справиться с девушкой?

– Отец, – негромко произнес он. – Мне не дает покоя один вопрос.

– Какой? – насторожился Сакуро, усилием воли прогоняя сон.

– Почему рекс приказал казнить тех предателей? – спросил сын. – Теперь все соратники будут биться насмерть за своих господ. А если бы он сохранил им жизнь или даже наградил, кто знает, скольких землевладельцев нам выдали бы их воины?

Сакуро ненадолго задумался. Потом ответил:

– Сейчас наше войско так сильно, что мы не нуждаемся в услугах негодяев.

Они стояли друг против друга, положив ладони на рукоятки мечей. За одним грозно молчали десять воинов с золотыми цаплями на доспехах, за другим – толпа вооруженных соратников Канаго.

– Он должен быть немедленно арестован и передан моим людям! – сквозь зубы цедил рыжеволосый мужчина, его маленькие глазки злобно сверкали, а ноздри топорообразного носа гневно раздувались.

Чубсо почти кричал, стражи наместника за его спиной мрачно сопели, прекрасно понимая, что соотношение сил явно не в их пользу. Но чиновник, словно не замечая, что против его десятка уже сейчас стоит сорок воинов, продолжал наседать.

– Я сейчас же отправлю его в столицу, и пусть отвечает за свое преступление перед Канцлером!

– Он соратник его светлости сегуна Канаго, – спокойно возражал пожилой воин, но в его выцветших глазах светилось плохо скрываемое упрямство. – Я согласен посадить его под арест, но только здесь. В замке. Судьбу десятника Сабуро должен решить его господин!

– После побега государственной преступницы из Канаго-сегу я не доверю вам ни одного арестанта! – отрезал Чубсо.

– Ты обвиняешь нас в неблагонадежности? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проговорил Наино. Его сморщенное личико закаменело, а соратники за спиной гневно загудели.

Атмосфера во дворе замка, где встретились старший дознаватель, вернувшийся от наместника, и временный старший соратник, накалилась до предела.

Чиновник словно обезумел, едва услышал о побеге Сайо, и теперь явно нарывался на ссору. Пожилой сотник Наино уже с трудом удерживался от того, чтобы примерно наказать наглеца.

– Господа! – послышался громкий голос.

Взоры всех обратились в сторону главной башни. В сопровождении пятерых телохранителей с крыльца спускалась госпожа Канаго. Из-под распахнутой на груди песцовой шубы виднелось парадное платье с большой бриллиантовой брошью в виде герба сегуната.

Воины поклонились.

Женщина тоже склонила голову с аккуратно уложенными в виде короны волосами.

– Не нужно ссориться, господа, – мягко проговорила она, обращаясь к чиновнику.

– Пока вы спорите, преступники уходят все дальше. Если наш человек совершил ошибку, он будет наказан. Я сегодня же пошлю гонца вслед за армией моего уважаемого супруга и напишу ему обо всем, что здесь произошло, и о твоем требовании, господин Чубсо.

Её сиятельство чуть поклонилась чиновнику.

– А до тех пор он будет под арестом в замке.

– Но, моя госпожа… – вскинулся дознаватель.

– Подожди, – тихо, но твердо остановила его хозяйка. – Если у тебя есть сомнения, то можешь оставить здесь своих людей. Пусть они охраняют Сабуро.

– Я согласен, моя госпожа, – поклонился чиновник.

– Чубсо-сей, – с легким укором проговорила женщина. – Сейчас как никогда нужен твой опыт службы в Тайном Оке Сына Неба. Когда большая часть соратников ушла в поход, только ты сможешь грамотно организовать поиски преступницы и тех, кто помог ей бежать.

– Моя госпожа, – решительно заявил чиновник, – я должен иметь право допросить любого человека в замке!

– Конечно! – благожелательно кивнула ее светлость.

– От простолюдина до твоего телохранителя!

– Исполняй свою службу, Чубсо-сей! – нахмурилась женщина. – Здесь никто не станет мешать старшему дознавателю Тайного Ока Сына Неба.

Разместив стражей наместника, Чубсо выслушал обстоятельный доклад писаря Митино. Отчитав подчиненного за халатное отношение к службе, он решил навестить арестованного десятника.

Сабуро сидел в темнице в угловой камере. Когда чиновник вошел в низкий сырой каменный мешок, воин встал с кучи свежей соломы и низко поклонился. На нем было надето новое кимо, но без пояса.

– Прости меня, мой господин, – глухо проговорил бывший десятник. – Я подвел тебя и достоин наказания.

– Я рад, что ты это понимаешь, – проворчал Чубсо, оглядываясь, куда бы присесть.

Один из тюремщиков быстро сбегал и принес раскладной стул.

– Как это могло случиться? – спросил он.

– Не знаю, мой господин, – развел руками воин.

– Это еще не допрос, Сабуро-сей, – проговорил старший дознаватель. – Я хочу знать твое мнение. Почему часовой открыл дверь? Почему никто не заметил посторонних в замке? Откуда сообщники Сайо узнали про старинный подземный ход?

– У меня нет ответов на твои вопросы, мой господин, – развел руками десятник. Даже при тусклом свете факела Чубсо сразу заметил, как резко постарел Сабуро. Когда-то гордая спина согнулась, на лице проступили морщины, а глаза, раньше смотревшие гордо и с достоинством, беспокойно бегали на бледном осунувшемся лице.

– Я отправлю тебя в столицу, – пригрозил чиновник. – Там умеют развязывать языки самым упорным.

– Как пожелаешь, мой господин, – пожал обвислыми плечами Сабуро. – Только я в самом деле не знаю, как Сайо удалось бежать и кто помог ей в этом.

Чубсо вздохнул и поднялся, собираясь уйти.

– Но если ты хочешь знать мое мнение, то выслушай его.

Чиновник удивленно поднял брови и опустился на стул.

– Эти стены, мой господин, – бывший десятник обвел камеру руками, – помогают думать.

– И что же ты надумал? – усмехнулся заинтригованный Чубсо.

– Я пытался понять, какая связь между беглой посудомойкой и Сайо? Зачем она доставала мужскую одежду через слуг, если ее можно было принести через подземный ход? Почему те, кто организовал ее побег, не нашли другого помощника, кроме зачуханной служанки?

С лица старшего дознавателя, внимательно слушавшего заключенного, не сходила скептическая улыбка.