По очереди попивая пивко, мы приближались к концу поселка. Вахтанг давно хотел повернуть назад, убеждая меня, что с другой стороны тоже будут такие же отдельно стоящие жилые дома, как с нашей, но я упорно шла вперед.

– Раз уж сюда дошли, надо проверить до конца, – заявила я ему. – А вдруг?

– А обратно как пойдем? – ныл Вахтанг. – Ты – молодая, а я – старый, больной человек…

Были бы все такие старые и больные, как Вахтанг Георгиевич, так профессия врача, наверное, давно бы отпала за ненадобностью, подумала я про себя, но промолчала. И вообще, я устремила свой взор вдаль: там начинался лес.

– Поймаем попутку, – сказала я, отвечая на вопрос Чкадуа.

– Какую попутку?! – закричал Вахташа. – Ты хоть одну машину видела, пока мы тут шли?

– В центре поселка что-то стояло, – пожала я плечами. – Да и техника сельскохозяйственная у них есть. А на заводе должны быть грузовики. Они же не только этот поселок снабжают своей продукцией? Подойдем, попросим подкинуть. Здесь же явно все знают про гостиницу. Что там иностранцы живут. – Я усмехнулась.

– А чем расплачиваться будем? Они ведь не берут тут ни доллары, ни рубли.

– У меня есть латы в номере.

– Слушай, дорогая, – заорал Вахтанг. – Ты думаешь, я позволю женщине платить за мой проезд? За себя платить? Не позволю! Ни за что! Пешком пойду, свалюсь в канаву, умру от разрыва сердца, но не позволю!

За этой речью последовала тирада по-грузински, а затем Вахтанг погрузился в угрюмое молчание. Мы как раз проходили мимо одного из отдельно стоящих домов. Хозяйка, по всей вероятности, слышала гневный монолог иностранца и выглянула в окно. Я подошла поближе. Вахтанг остался стоять на дороге.

Хозяйка приоткрыла окно, понимая, что я собираюсь что-то спросить.

Я обворожительно улыбнулась латышке средних лет, сухой и подтянутой. Как я обратила внимание, в Латвии сразу же можно было определить, кто латышка, а кто – русская. Латышки выглядели более подтянутыми и лучше следили за собой. Взять хотя бы нашу хозяйку Винету. У нее шесть коров, не говоря уже о других домашних животных и птице, а утром зарядку делает (представьте русскую крестьянку с шестью коровами, которая еще и спортом занимается), водой холодной обливается, вечером, когда с постояльцами своими общается, глаза подведены, волосы уложены, одета совсем не как сельская жительница… Латышка, разговаривавшая со мной на этот раз, тоже появилась не в ситцевом застиранном халатике, а в блузке и юбке. Ее шею украшали янтарные бусы.

– Добрый день! – поздоровалась я.

– Добрый день, – ответила она с сильным акцентом.

– Мы приехали сюда отдохнуть, живем в гостинице, – сказала я.

– Да?

– Сегодня первый раз вышли прогуляться, хотим дойти до леса. Но боюсь, что не рассчитали силы, обратно нам будет тяжело идти. Вы не подскажете, как нам договориться с кем-нибудь насчет машины? У себя дома в таких случаях мы обычно ловим попутку, но у вас, пока мы шли, не встретили ни одной машины…

Латышка взглянула на часы.

– Через полтора часа трактор пойдет на ужин. – Она улыбнулась. – Рабочие поедут домой. С кем-то договоритесь. Если согласитесь поехать на тракторе.

– Конечно, согласимся! – воскликнула я, ни разу в жизни этого не делавшая. – А если вдруг не увидим… или пропустим…

– Потом машины на молокозавод будут возвращаться. Но это позднее…

– А легковые?

– Зайдите в любой из домов, – пожала плечами латышка. – Здесь у всех машины. Сколько сыновей – столько машин. Как же тут жить без машины?

Да, тут без тачки никак, а мы приехали только на одной, которой единолично пользовался дядя Саша. В общем, он имел на это право: именно он ее раздобыл.

– Вон зайдите, например, к Озолинсам. – Латышка показала на третий от леса дом. – У них сейчас сын из Риги гостит. Точно дома. Или сам Юрис дома.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Большое спасибо.

– Девушка, – позвала меня латышка, когда я уже собралась отойти.

– Да? – Я повернулась к ней.

– Только не предлагайте денег тому, кто согласится вас подвезти. Это обидит человека. Если вам окажут доверие, то ваше предложение заплатить будет воспринято… не так, как вы хотите.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я ее. – Мы этого не знали.

Я попрощалась с ней и вернулась к ждущему меня на дороге Вахтангу. Я передала ему разговор с местной жительницей, успокоила его, что здесь не принято брать деньги за то, что соседа подкинули до дома, и показала на дом Юриса, к которому следует обращаться, если пропустим трактор или заводские машины.

– Но все равно человека угостить надо будет, – сказал Вахтанг. – Человек нас подвезет – мы должны ему добром отплатить. Нальем виски – ты же не всю бутылку еще потребила? Вместе выпьем, поговорим. Как они живут, как мы.

Я подумала, что нам лучше не принимать на грудь лишнего сегодня вечером, потому что, возможно, придется пуститься в бега, но я точно знала, что Вахтанга бессмысленно отговаривать от выпивки с «хорошим человеком». Тем более ему тут разговоры разговаривать было практически не с кем (за исключением Друвиса и моей персоны). Молдаване целый день проводили на работе, вечером двое мужчин удалялись со своими женами в отведенные им комнаты, а у остальных женщин мужья были или на заработках в других городах (в основном в Москве на стройках), или таковых вообще не имелось. На Вахташу уже, определенно, положили глаз как на потенциального спутника жизни, а он не стал им рассказывать про свою царицу Тамару, ожидающую красна солнышка в Тбилиси. По крайней мере, Вахташа трудился на славу, утоляя женский голод. Ему и за это должны быть благодарны. Появится, может, месяцев этак через девять какой-нибудь Вахтангович с фамилией Коряну или Вистру. Результат дружбы народов.

Размышляя на эту тему, я заметила:

– Постарайтесь сегодня не брать себе на ночь бабу.

– Чего? – Вахтанг проснулся от своих дум.

– Бабу, говорю, из молдаванок к себе сегодня не приглашайте. Один день воздержания вам не повредит.

– Эх, Наталья, мало тебя били в детстве! Правильно Саша говорит: яйцо курицу учит. Ты мне будешь указывать, как устраивать личную жизнь? Ты, пигалица…

– Вахтанг Георгиевич! Но я же о деле тревожусь! Можно подумать, я претендую занять место в вашей койке…

Выражение лица Вахтанга изменилось. Он посмотрел на меня другими глазами – кобелиными – и оглядел с головы до ног на предмет участия в конкурсе претенденток. Не знаю уж, какое место в его хит-параде я заняла, но господин Чкадуа выступил с конкретным предложением:

– Наташа, давай сегодня ты переночуешь в моей комнате.

– В дяди-Сашиной кровати, – тут же уточнила я. – И вы дадите слово джентльмена.

– Ой, девчонки обидятся! – покачал головой Вахтанг.