– Я верю в то, что мы должны идти вперед, ребята, и верю, что мои усилия помогут в этом благом начинании. Мы строим будущее – в этом наша миссия!

– Миссия «Feller BioTech»? – уточнили из заднего ряда.

– И «Feller BioTech», и моя лично.

– Скажите, мистер Феллер, простому человеку есть место в вашем будущем?

– У меня для тебя большая новость, приятель: мы все простые люди.

– И пингеры?

– Пингеры – это просто слово. Мы все – люди.

– Вы цитируете Орка?

– То, что мы все люди, не чья-то выдумка, а реальность, – неожиданно жестко ответил Биби. – К сожалению, не все об этом помнят и потому воспринимают слова Орка как откровение.

– Что вы о нем думаете?

– Мы не знакомы.

– Говорят, Орк прохладно относится к вашей корпорации.

– Орк появился благодаря «Feller BioTech», не было бы maNika – не было бы Орка.

– Мистер Феллер, пожалуйста, прокомментируйте «закон Томази».

– У нас свободная страна, ребята, и любой гражданин, и уж точно – сенатор Соединенных Штатов, имеет право на любую инициативу.

– Вы разделяете мнение Джанлуки Томази о том, что нужно ужесточить оборот нейрочипов?

– Любой закон требует серьезного обсуждения.

– То есть вы не согласны с сенатором? Странно, ведь вы женаты на его дочери…

– Но это не значит, что я обязан с ним соглашаться.

– То есть в вашей семье наметился политический разлад?

– Я не живу с сенатором, – репортеры снова рассмеялись. – Я не такой горячий парень, как мой тесть. Я прекрасно понимаю, что последние события – некроз Помпео, maNika и пинги – изменили мир. Законы и правила, придуманные для прошлой версии цивилизации, нуждаются в корректировке, но следует действовать с предельной осторожностью и дать миру по-настоящему хорошие законы.

– Вы примете участие в дебатах или слушаниях?

– Если получу приглашение – выскажусь обязательно.

– О чем будете говорить?

– О том, что только что сказал.

– Будете просить сенатора действовать осторожно? У вас есть собственное мнение о «законе Томази»?

– Я верю, что мы сумеем отыскать компромисс и не расколоть общество.

– Это общие слова.

– Это основа общественного договора, ребята: нет нужды раскачивать лодку, все имеют право высказать мнение о законопроекте.

– Даже Орк?

– Если он гражданин США, то даже Орк.

– Что вы о нем думаете, мистер Феллер?

– За последние пять минут мое мнение об Орке не изменилось, – сообщил Биби, начиная двигаться к дверям.

– Мистер Феллер!

– Мистер Феллер!

Однако Биби лишь улыбнулся, ловко проскользнул мимо репортеров и скрылся в глубине Рокфеллер-центра.

///

– Ты настоящая звезда, сынок, – усмехнулся дядя Сол, пожимая Феллеру руку.

– С чего ты взял?

– Ты только что был в прямом эфире трех новостных каналов, ради тебя они сломали сетку.

– Всем интересно, начну ли я войну с тестем.

– Да уж, ваше родство подогревает интерес к происходящему, – подтвердил старик. – Вносит в спектакль дополнительную изюминку.

– Ты поэтому привлек именно Джанлуку?

– И поэтому тоже, – не стал скрывать дядя Сол. – Но главным стало то, что Томази болезненно амбициозен, давно хотел оставить след в истории Америки, и именной закон – это как раз то, что ему нужно. Ради такого приза Томази пробьет любую стену.

– Что верно, то верно, – согласился Феллер и наконец-то кивнул третьему участнику встречи: – Кастор.

– Биби, – отозвался Розен. – Поздравляю с шумным успехом.

– Спасибо.

– Двумя презентациями ты запустил акции «Feller BioTech» в небо…

– В космос, Кастор, – поправил Розена Феллер. – Не хочу хвастаться, но в буквальном смысле – в космос. А могу и еще дальше.

– Мы давно поняли, что «Feller BioTech» генерирует колоссальную прибыль, – обронил старик, небрежно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

– Я уже понял, что деньги тебя не интересуют, дядя Сол.

– Чтобы понять такую простую вещь, ушло чертовски много времени, сынок.

– Ты потребовал от меня пересмотреть взгляды… взгляды на все, дядя Сол. Ты потребовал отказаться от концепции, которую я считал правильной: управлять орками через экономику.

– Это потому что ты – великолепный менеджер, Биби, ты смотришь на мир через призму экономики. Я не скажу, что это неправильно, но иногда – подчеркиваю, иногда – нужно уходить от привычного взгляда на мир.

– Моя семья – одна из самых старых в сообществе, – спокойно ответил Биби, доставая сигару. – Но где бы мы были, если бы не умели проявлять разумную гибкость?

– Хорошо, что ты это понимаешь.

– Я понятливый, дядя Сол, тебе ли не знать?

– Но ты еще сомневаешься в принятом решении, – проницательно произнес старик.

– Да, дядя Сол, сомневаюсь, – сдался Феллер, раскуривая сигару.

– Но почему? – не выдержал Розен. – Почему ты упорствуешь?

– Я не упорствую, я не идиот и подчинюсь решению сообщества, но дело в том… – Биби присел рядом со стариком, дождался, когда владелец «Clisanto» устроится в кресле напротив, и продолжил: – Дело в том, что мы с тобой изменили мир, Кастор.

– Сколько можно это повторять?

– Извини, для меня это важно, – Феллер пыхнул сигарой, внимательно глядя бывшему другу в глаза, пыхнул еще раз и продолжил: – Мир долго оставался статичным, мы его пнули, заставив стать другим, и я – мне не стыдно признаваться, – испытываю гордость.

– Хорошо, Биби, согласен, мы с тобой – гребаные демиурги, – согласился Розен. – Но я не ожидал, что тебя это обстоятельство так сильно накроет.

– Меня давно отпустило.

– Тогда чего ты бесишься?

– Именно потому, что отпустило, – медленно ответил Феллер, стряхивая пепел на пол. – Я перестал смотреть на получившийся мир, как на свою игрушку, и готов дать ему свободу.

– Что? – спросил старик.

– Свободу, – повторил Биби. – Мы создали принципиально новое общество, дядя Сол, так давай дадим ему возможность повзрослеть. Неужели тебе не интересно, куда придет мир, если дать ему немного свободы? Совсем чуть-чуть. Мы ведь никуда не торопимся.

– Что значит повзрослеть? О какой свободе ты говоришь? – не понял Розен. И посмотрел на Феллера, как на сумасшедшего.