в сторону. Будь она здорова, едва пошатнулась бы, но ее впечатывает спиной в стену и она съезжает по ней вниз, приземляясь на задницу.

– Твою мать, – шепчу и, на автомате сунув телефон в карман, бросаюсь к Геле. – Отошел от нее! – рявкаю на чувака, который уже склонился, чтобы помочь. Он мог бы поднять ее, но сделает это наверняка рывком, а это ей противопоказано.

Чувак, глянув на меня, отскакивает от Гели, как от огня, а я тут же склоняюсь над ней. Она пытается встать, но безуспешно. Слышу, как тяжело она дышит, и вижу стоящие в глазах слезы.

– Тихо-тихо, – приговариваю, беря ее под мышки и медленно помогая выпрямиться. Геля роняет трость. – Стой так, – прислоняю к стене и подаю трость.

– Спасибо, – тихонько всхлипывает она.

Я загораживаю ее собой, чтобы никто не видел момент ее слабости. Знаю, что Ангел не любит демонстрировать чувства на публике. Она быстро вытирает ладонями влажные от слез щеки и смаргивает новую порцию. Пытается одной рукой шарить в сумочке, и я перехватываю ее трость, второй рукой обнимая за талию, давая опору. Геля достает из сумочки салфетку и быстро вытирает глаза и щеки. Дует на них, выпятив нижнюю губу, и я не удерживаюсь. Подаюсь немного вперед и тоже начинаю медленно дуть на ее глаза. Ангел судорожно выдыхает.

– Поехали, отвезу тебя домой, – произношу тихо, но даже в гомоне студентов она слышит меня и легонько качает головой.

– У меня консультация по экзамену.

– Давай провожу до аудитории.

– Я сама дойду. В смысле с Агатой, она сейчас должна подойти.

Наклоняюсь еще ближе и провожу носом по ее щеке, втягивая аромат Ангела. Знаю, что пользуюсь положением, но ничего не могу с собой поделать.

– Я так скучаю, Ангел, просто пиздец, – шепчу ей на ухо, и от моего дыхания мелкие волоски, не собранные в хвост, колышутся.

– Мне… пора, – выдавливает она из себя тихо.

Еще секунду простояв так, вручаю ей трость и заставляю себя оторваться от Ангелины, чтобы свалить. Не смотрю на нее, иначе не смогу уйти. Останусь тут с ней и снова начну навязывать свою заботу. Но раз моя помощь – и я сам – ей не нужны, значит, настало время откланяться.

Вечером после тренировки я еду не домой. Придурок, знаю. Но дистанцироваться от Ангела – это как оторвать себе руку. Или отпилить ржавым ножом.

Паркуюсь возле соседнего с ее домом, выхожу и, присев на качели на детской площадке, закуриваю, глядя на ее окна. Можно было бы зайти к ней, если бы не псы ее отца, которые дежурят тут практически круглосуточно. На тренировке Герыч сказал, что его парни проследили за ее домом и выяснили, что Полкан поставил охрану, которая отлучается только когда сама Геля уезжает из дома. Сопровождают ее повсюду. Кроме, судя по всему, универа. Там она была одна.

В одном из окон ее квартиры горит свет, и мне адски хочется, чтобы она подошла к нему. Дрожь от этой потребности прошивает все тело, заставляя содрогаться каждую мышцу.

– Давай, маленькая, – шепчу в темноту, – покажись. На минутку, чтобы я просто увидел тебя.

Словно услышав меня, Ангел подходит к окну. Тонкая, хрупкая фигурка замирает за большим стеклом, обнимая себя за плечи. Достаю телефон и отправляю сообщение на ее новый номер, который для меня сегодня пробил Артур.

Демон: “Ангел, я адски скучаю. Просто подыхаю”

Быстро отправив, поднимаю голову, жадно впитывая силуэт. Геля поворачивает голову в сторону, берет свой телефон в руки, и экран подсвечивает ее лицо. С такого расстояния мне его не рассмотреть, но я все равно глазею, затаив дыхание. Отложив телефон, снова обнимает себя руками, но теперь ее плечи вздрагивают, как будто она плачет.

Отбросив окурок, я вскакиваю на ноги и начинаю метаться из стороны в сторону. Потребность обнять ее и защитить просто взрывает мне мозг. Она заставляет кровь быстрее курсировать по телу, с грохотом врезаясь в виски. Невозможность оказаться рядом с ней прямо сейчас убивает.

Она снова плачет из-за меня. Нахуя я отправил это сообщение?! Ну а как еще она узнает, что для меня ничего не изменилось?! Мне кажется, мои чувства даже стали крепче.

Но то, что она плачет… это же хорошо, правда? Конечно, хорошо. Свидетельство того, что Ангел неравнодушна. Ей не наплевать на мои чувства и на меня самого. Значит, у нас еще есть шанс.

Следующие два дня я штурмую эту крепость. Раз уж она не позволяет быть рядом физически, я использую единственную возможность, которую она мне оставила. Телефон. Она не заблокировала меня, и это еще один знак, что чувства Ангела ко мне остались прежними. Я же помню, как она смотрела на меня раньше. До того, как узнала, кто я.

Так что забрасываю ее сообщениями. Извиняюсь, говорю, как скучаю, как хочу снова почувствовать ее в своих руках, целовать ее, войти в нее, чувствовать ее кожу под пальцами. Мне вообще не свойственна вся эта романтическая херня, но с Гелей во мне просыпается сопливый чувак, который сдохнет, если не выразит ей то, что чувствует.

Она игнорирует мои сообщения. Я вижу, что читает, но не отвечает ни на одно из них. Решив, что сопли себя исчерпали, начинаю писать ей всякую чушь. Про то, как пишется дипломная работа, что защиту мне поставили на конец июня. Что мне повезло с дипломным руководителем, и тему я выбрал нормальную. В общем, все, только бы она продолжала читать. Это единственное, что дает мне надежду на ее неравнодушие.

Вечером второго дня я отправляю ей свою фотографию на фоне афиши театра оперы и балета.

Демон: “В пятницу будет постановка “Жизель”. Понятия не имею, что это за телочка, но ты же любишь балет. Мы могли бы пойти”

Откладываю телефон, даже не надеясь на ответ, и снова погружаюсь в дипломник, чтобы поправить его согласно методичке по нормоконтролю, как телефон внезапно оживает входящим сообщением.

Ангел: “Ты забыл? Я не люблю классический балет”

Сердце грохочет, когда я читаю ее ответ, а на губах расплывается широкая улыбка.

Демон: “Не помню, чтобы ты мне говорила”

Ангел: “Да? Значит, говорю”

Демон: “Тогда пойдем не на классический”

Ангел: “Я была на выступлении своей труппы”

Демон: “Это не то. Ты смотришь на действо другими глазами. Волнуешься, как они выступят. Надо идти туда, где ты будешь просто зрителем”

Ангел: “Тогда мне нужно на хип-хоп баттл, вот к чему я точно равнодушна”

Она