Хаунд кивнул на едва заметную стену вдалеке:

– Место нашел, завод в ангаре. Но не проверял, занят был. На руке нет мизинца с безымянным, от слова совершенно. Глаз вроде не сильно поврежден, но смотреть пока не могу, слезится и болит. Как дальше – видно будет. И натюрлих, спор ты выиграл.

– Ну, слава яйцам, хоть что-то хорошее, – кивнул Кулибин, – а то я в корень умотался пытаться выдумывать всяческие залепухи со словесными кружевами в адрес нашего мандолиза… мандолиста… мандолиниста… Эдди, как правильно?

– Барда.

– Хуярда. Так, дружок, с тобой вроде понятно. Не ссы, Хаунд, дядя Кулибин тебя немножко починит, сделает, натурально, киборгом.

– Сможешь, йа?

– Ну… – Мастер почесал щеку с щетиной. – Решение на поверхности, шарнирная система, жесткий каркас для тяг и переключателей положений. Рычажное управление в районе за запястьем. Обошьем кожей, может, найдем накладки из серебра с картинками. Все бабы твои будут.

– Они и так мои, если захочу. – Хаунд кивнул, уже рисуя в голове конструкцию. – Нож держать не выйдет. Стрелять? Не хотелось бы использовать интеллект и затраченные усилия для навыка держать ложку и подтирать зад.

– На рынке города скоро начнется бум на пистолеты системы Маузера, модели девяносто шесть Боло. Так, судя по твоим внимательно смотрящим глазам… глазу, ты уже ничего не понимаешь. Это меня не удивляет, ведь я прекрасно помню, что тебе сложно даются простые задачки по механике.

Сделаем удлиненную рукоятку с системой хватки, как у спортивных пистолей, только рассверлим под твои сосиски. Рамочный приклад, складной, как у мини-УЗИ, чтобы ложился на предплечье, не доставая локтя. Так сможешь поначалу точнее пулять.

И система перезарядки у него не как у автоматических, не в рукоятку, а обоймой и сверху в подаватель. Если увеличить магазин, то сможешь таскать с собой патронов двадцать-двадцать пять только в заряженном состоянии. В восхищении, надеюсь, от моего технического гения?

Хаунд кивнул. Перспектива рисовалась куда лучше предполагаемой.

– Вот, знаешь, чего мне жалко в плане твоего буркала?

– Чего?

– Что ты, сука, ни хрена не длинноногая и охренительно красивая блондинка с романтичным подбородком. Иначе сделал бы тебе белую повязку на глаз, да с красным крестом, смотрел бы и вспоминал счастливые молодые годы и любимые фильмы Тарантино.

– Кулибин, – Хаунд затянулся, – признайся, что ты мне завидуешь и ненавидишь?

– Еще как, – согласился тот, – ты здоровый облом с ногами, руками и членом в половину моей руки. А я?

– Подглядывал?

– Да иди ты в жопу, – махнул рукой технарь, – нет у тебя чувства юмора, говорю же. Ладно, покоцанная Элли, встретившая разом Страшилу Мудрого и Железного Дровосека в моем лице, поехали зырить завод.

– А я кто, Храбрый Лев? – поинтересовался Эдди.

– Ты крылатая обезьяна. Хотя, нет, чего я… Ты форменный дуболом, генерал Лан Пирот, перекинувшийся в учителя танцев. Рожу за два дня не обосрешь, плечи в косую сажень, а всего толку – песенки бряцать и баб хендожить. Особенно чужих и в отсутствие мужиков.

– Вы два сраных клоуна и мудозвона, взрывающих мне мозг сразу после того, как я вернулся из Ада, натюрлих. – Пес ухмыльнулся. – Но без вас было скучно.

– Нам тоже. Поехали на завод смотреть.

Про Ерша Хаунд вспомнил одновременно с грохнувшим одним стволом ТОЗом.

– Чо за еб твою мать! – Эдди рухнул на землю.

– Ерш!

– Хаунд, я в плен больше не пойду! Тебе надо, так сдавайся!

– Какой, на хер, плен?!

– Да они ж на танке тут прохерачили, какой! Ты чо, слышь, лапки кверху и все?

– Это моя машина! Мои люди!

– Откуда у тебя танк, блядь?!

– Оттуда! Я Хаунд, Ерш, у меня все наперед просчитано, Кот – случайность. И это ни хрена не танк, а вездеходный артиллерийский специальный автомобильный тягач.

– Ты его догнал? Кота?

– Да. Сдох.

– Ладно, слышишь, подходи.

Кулибин, вытирая лоб, косился на рукав своего бушлата, торчавший наружу ватой.

– Хаунд, а кто этот чудесный юноша, блядь, а? Эй, истеричка, я тебе пинков надаю щас, и не надо смотреть на протезы вместо ног, больнее будет. Ты меня чуть руки не лишил, обморок!

Ерш выглянул из глубины остатков тента фуры, стоящей перед ангаром. Внимательно осмотрел всех троих, уважительно и долго изучая «Ураган», и виновато пожал плечами.

– Это Кулибин, – Хаунд показал на механика, – у него нет ног, он гений и если ты его доведешь, он тебе протез в задницу запихает. А еще не садись с ним бухать. Это Эдди, он добрый.

– И? – Эдди обиженно посмотрел на Хаунда.

– И все. А это Ерш, контрабандист, причем водный, йа, пират в душе и романтик. Он хочет себе чертов баркас и на нем спуститься до Астрахани.

– Что водил? – вдруг очень строго спросил Кулибин. – На чем ходил?

– Да на всем, что по реке шатается. От казанок и до буксира, в Мелекесе подрабатывал как-то. С парусом тоже умею. А чего?

Кулибин и Эдди переглянулись.

– Пока ничего, посмотрим.

Хаунд, пока тоже ничего не поняв, пожал плечами и двинул к ангару.

– Эй, ваша милость, вы куда? – остановил его Кулибин.

– Искать свой завод, натюрлих.

Тот покачал головой, всем видом показывая, насколько кое-кто тут порой туповат. И похлопал рукой по стенке одного из морских контейнеров, жавшихся к ангару.

– Вот он дурило. Вот отметки, они же были в сопроводилках. Вот номер контейнера, это важнее. Щас достанем инструмент, срежем замки и проверим. Ну пойми ты, нехристь, это Россия. Тут даже в войну раздолбаи забивали на инструкции, а уж в мирное-то время… Завод, херзавод, экспериментальное оборудование, бла-бла-бла, привезли поздно или в пятницу, грузчики уже в дрова, день граненого стакана же. Тут и оставили. А утром чик-чирик, хуяк, ку-ку, хера дембель старику, шарик полыхает со всех сторон, всем насрать, а потом все умерли. Понимаешь?

Хаунд сплюнул. Злость внутри клокотала, выкипая через край.

– Не злись. – Эдди похлопал по плечу. – Ты молодец, Пес. Ты смог это сделать, никто бы не справился. На болту ведь прокрутил, получается, думать заставил о другом, делая нужное тебе. Осталось главное – уделать всех и баста.

– Вы, слышь, вообще о чем? – спросил ни хрена не понимающий Ерш. – А?

– Потом, йа, – буркнул Хаунд. – Кулибин?

– Чего?

– «Ураган» целый. Полностью. Я такого не ожидал.

– Сам не ожидал. Мальчишка постарался, выжал все возможное. Интересно только, живой или нет?