— Акира, периметр, — захрипел Андрей и впервые увидел, как учитель покраснел.

Японец резко развернулся лицом к лесу, туда же направила натянутый лук Лена, а Наташа продолжала сидеть, удерживая Андрея за плечи.

После того как Сурок закончил перевязку, Корчак вновь принялся командовать:

— Сурок, периметр. Наташа, брось фигней маяться, бой еще не окончен.

«Да что ж это я ей вечно грублю?» — подумал он, увидев, как в глазах девушки забота сменяется яростью.

Поняв, что рассиживаться смысла нет, поднялся, заработав еще одну волну боли.

В лесу по-прежнему раздавался треск ветвей и рычание — похоже, егеря вместе с молодым японцем были еще живы и продолжали развлекаться.

— Всем смотреть в оба, я пока займусь пленником, а то подохнет еще ненароком. Сурок, помоги.

Егерь быстро подошел и вопросительно посмотрел на самозваного командира.

— Вырежи из него мои пули.

Сурок кивнул и, дернув на себя тело эльфа, воткнул в него нож. Пуля, которую эльф поймал первой, засела в кости, и егерь потратил пару минут на то, чтобы ее достать. А второй и вовсе не было. Рана оказалась сквозной.

Как только пули покинули тело мага, его корчи сразу же прекратились, и эльф начал приходить в себя. Андрей посмотрел врагу в глаза, а затем устало сел на тело мертвого лучника, чувствуя, как под его задницей расползается крепчайшая броня.

Он молча смотрел на эльфа — и тот неожиданно заговорил. Чужеродные слова царапнули мозг, но все же начали складываться в понятные фразы. Эльф орал, а человек продолжал слушать и лишь спустя пару минут задал первый вопрос.

…Когда Андрей выпустил безвольную голову эльфа из рук и повернулся к зрителям, он увидел на их лицах целую гамму эмоций. Ната уже привычно закрыла Свете глаза и смотрела на Андрея остекленевшим взглядом. Лена лежала на обочине и плакала. В глазах Сурка читалось опасение, а старый японец смотрел на ученика с явным уважением.

— Че вылупились? А за лесом кто смотреть будет?! — зарычал Корчак, с трудом подавляя внутри себя разбуженного пыткой зверя.

Соратники встрепенулись и стали смотреть туда, куда положено. Наташа выпустила Свету. Ребенок посмотрел ему в глаза, и Андрею вдруг стало легче от понимающего и чистого взгляда немой девочки.

«С чем же ты, маленькая, столкнулась, что смотришь на палача так одобрительно? Вон другие настолько офигели, что забыли смотреть по сторонам», — мелькнула в голове непрошеная мысль.

Несмотря на все опасения Убивца, оцепенение засмотревшихся на пытку бойцов ни к чему плохому не привело. Из леса настороженной походкой выскользнули егеря и, быстро оценив обстановку, расслабились. Следом за ними из кустов выбрался Камеко.

Батя пробежался взглядом по полю боя и удивленно посмотрел на Андрея, а затем зло на Сурка:

— Сурок, блин, когда я сказал выйти на дорогу?!

— Командир, вурдалаки так рванули в лес, что я подумал…

— Твое дело приказы выполнять, а не думать, потому что нечем! — распалялся Батя.

— Батя, — постарался отвлечь внимание на себя Андрей. — Вы-то как, справились?

— Мы? Легко. Засели на деревьях и стреляли, как в тире. А вот вас могли положить из-за этого дурачка. Почти все вурдалаки и половина орков должны были уйти в лес, а не кидаться на лучниц.

— Давайте повременим с разборками, — сказал Корчак и, намекая на полученные от пленника сведения, добавил: — А сейчас пора уходить.

Его вновь перекосило от боли, и это подстегнуло Батю:

— Так, Вини, найди тропу, девочки — за ним, Акира прикрывает. Теперь пленницы. — Батя повернулся к освобожденным пленницам и застыл: — А что это с ними?

Вопрос он, естественно, адресовал Андрею, словно тот мог на него ответить.

— Не знаю, но попробую сделать хоть что-нибудь.

У него появилась идея, но тут же возникли серьезные опасения. Он осторожно подошел к ближайшей пленнице и прикоснулся к ее голове пальцем. Женщина вскрикнула от боли, но потом замолчала, и в ее глазах появился смысл.

«Похоже, заклинание сидело крепко, но недостаточно глубоко, чтобы причинить сильную боль или вред», — подумал Корчак и, оставляя объяснения с очнувшейся пленницей на Батю, пошел к следующей девушке.

…Место побоища они покинули только через пять минут. Пришедшие в себя пленницы подняли вой, и Андрей уже пожалел, что рядом нет лучниц, но пара пощечин от Бати и свирепые взгляды от Сурка сделали свое дело. Несколько минут споров — и они все же двинулись вслед за передовой группой.

По разведанной Вини тропе новый караван двигался на удивление быстро и скоро нагнал ушедших вперед бойцов. И все это благодаря лошадкам. Пленниц разместили верхом по две, а на передовую посадили Андрея. Батя взял под уздцы орловскую красавицу с раненым и повел вперед, а все остальные покорно, но резво побежали следом. Животные настолько испугались монстров, что готовы были идти за людьми куда угодно.

Как только они догнали передовой отряд, Свету усадили позади Корчака, а все тяжелые вещи нагрузили на последнюю лошадь. Через несколько минут стало понятно, что это не Андрей везет Свету, а наоборот. Парень от слабости все время клевал носом, а позже вообще лег на шею лошади, и Света старательно придерживала его тело, при этом умудряясь не свалиться самой.

В себя он пришел уже на стоянке. Посреди поляны весело горел костер. Его отблески играли на лицах бывших пленниц, которые, можно сказать, открыв рот слушали байки Вини. Вместе с девушками сидела Света, на ее лице играла ехидная улыбка — она-то уже слышала все эти байки и ядовитые комментарии Бати и Наты. Огонь разожгли явно в психотерапевтических целях, хотя с учетом последних событий это было не очень разумно.

Андрей некоторое время смотрел на всю эту идиллию, а потом повернул голову и увидел Лену. Девушка сидела рядом и пристально смотрела на раненого. Осознав, что он очнулся, она вскочила и убежала в темноту.

«Ох, как все непросто», — подумал мститель и попробовал встать.

Плечо тут же дернула боль, и он лег обратно. Кто-то заботливо подстелил под него каремат и укрыл термоодеялом. Впрочем, Лена убежала не просто так, а чтобы кому-то сообщить важную новость, и Андрей решил расслабиться и подождать: тот, кто хочет услышать новости, сам подойдет.

Его догадка полностью подтвердилась, и через пару минут к импровизированной больничной койке подошел Батя.

— Ну что, вояка, как самочувствие? — искренне улыбнулся егерь и присел рядом.

— Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем боялся, — ответил, принимая сидячее положение. — Батя, а чего это мы стоим и костры жжем?

— Нам, Андрей, боятся уже нечего, — спокойно ответил егерь. — Погоня за нами будет в любом случае, — нужно решать, что делать с женщинами.

— И что, есть какие-то идеи?