— Может, он сам подойдет? Только скажи, где живешь.

Иван объяснил, как его найти, и вернулся домой. Его жгло нетерпение. Скоро, совсем скоро он поговорит с человеком и узнает все про сына. А потом с купцами вернется на родину. Хватит ему мотаться на чужбине. Пусть его косточки похоронят в родной земле, среди русских берез, двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Купец пришел на другой день. Это был худощавый, плешивый мужичишка лет пятидесяти. Маленькие глазки его колюче поглядывали из-под кустистых седых бровей, тонкие длинные пальцы беспокойно шевелились, словно намереваясь схватить подходящую добычу. Вроде неказистый человек, но Ивану он показался самым лучшим на свете, он глядел на него влюбленно и ждал, когда он расскажет ему про его семью.

По такому важному случаю на столе у него было поставлено знатное угощение. Они уселись друг против друга, Иван тотчас стал нетерпеливо задавать вопросы: давно ли из Чернигова, видел ли Агриппину и его сына?

— Агриппина твоя важной особой стала, прямо одно загляденье. Что касается сыночка, то он здоров и по-детски весел и беззаботен.

— Ну а как он с виду? На кого похож — на меня или в мать пошел?

Илья цепко глянул в лицо Ивана, уверенно ответил:

— Твое обличье. И глаза, и нос, и губы — все твое. Даже боевой, как ты. Глянешь на него, сразу скажешь: настоящий князь растет!

— А росточком какой? Ведь ему восьмой годок пошел, большенький стал. Не отстает от сверстников?

— Какое там! Многих перерос и по смышлености всех опережает!

У Ивана на глазах выступили следы, он повторял в умилении:

— Это надо же, какой у меня сын растет! Приеду, все силы ему отдам, все умение передам, ничего не пожалею! Скажи, Илья, когда собираешься на Русь?

— На Русь? Да скоро, судя по торговле, немного осталось сбыть. Если так пойдет, то через пару недель отчалим.

— Забирай меня с собой! Сил больше нет в этих проклятых стенах сидеть да на море глядеть. Деньги на дорогу у меня есть, расплачусь в полной мере.

— Да что ты, князь, какая плата? На судне свободного места много, за честь посчитаю доставить на Русь такого знатного человека.

На том и расстались. Иван далеко проводил дорогого гостя, а потом в волнении долго бегал из угла в угол комнаты, в нетерпении выскакивал в сад, не находя себе места.

Наконец, когда наступила полночь, немного успокоился, лег на кровать, забылся беспокойным сном. И вдруг к утру проснулся от невыносимой боли в животе. Боль была такой жестокой, что он истошно закричал, упал с кровати и стал кататься по полу. Все тело его покрылось липким потом, нутро будто выворачивало наружу, он чувствовал, что вот-вот сойдет с ума.

Внезапно боль ушла, ему стало легко, будто не было никаких страданий. Он понял, что съел что-то скверное, что организм победил недуг и скоро ему будет совсем хорошо. «Ну вот и отпустило, — облегченно подумал Иван. — Значит, буду жить». Ожидая, когда вернутся силы, он лежал неподвижно, глядя в темный потолок. И вдруг потолок будто раздвинулся и показалось яркое сияние, которое закрутилось в ослепительном вихре, подхватило его и понесло по длинной и узкой трубе. Небывалый восторг охватил его, ему было так радостно, как никогда в жизни. Труба закончилась, и его взору открылись милые русские просторы с изумрудной зеленью лесов и лугов, со стальным блеском извилистых рек и широких озер. «Русь, родная Русь, — прошептал он в чудесном сладострастии. — Все-таки я вернулся к тебе, Русь». И из глубины изумрудной зелени явилось ему лицо сына. Теперь наконец-то он отчетливо разглядел его. Ростислав был похож на херувима, красивый, полнощекий, с пухлыми ручками. Он ласково смотрел на отца и звал за собой, и Иван понесся к нему, переполненный счастьем и блаженством.