– Если не считать того, что его девушку убили, – добавил я.

– Да, – не стала спорить Лив. – Возможно, скоро нам придется еще раз переехать, Генри…

– На этот раз они не отпустят нас так легко. Если сейчас мы исчезнем, у нас на хвосте будет ФБР.

На какой-то короткий момент эта перспектива погрузила обеих мам в молчание.

– Кто был тот человек в ресторане? – спросил я.

– Частный детектив, которого я наняла, – пояснила Лив. – Он гей. Его мне рекомендовали члены сообщества. Он в курсе почти всей этой истории. Если в двух словах, он следит за теми, кто следит за нами…

Детектив-гей… Я подумал о романах Джорджа Бакста и Ричарда Стивенсона, которые иногда валялись в гостиной.

– У меня еще один вопрос, – сказал я. – Вас кто-нибудь шантажирует?

Мамы вытаращили глаза.

– Откуда ты это узнал?

– Говори сначала ты.

– Да.

– Он шантажирует вас тем, что связано со мной, да? С нашим секретом… У вас есть какие-то догадки, кто это может быть?

– Ни малейшей.

– Сколько времени это продолжается?

– Несколько месяцев, – ответила Лив. – Теперь моя очередь спрашивать. Повторяю: как ты это узнал?

Я рассказал им о наших приключениях в лесу и в горах. Я не рассказал про Нэта Хардинга и его вечеринки. В глазах Лив я прочел изумление и недоверие.

* * *

Я снова поднялся к себе в комнату. Оставил открытой свою страничку на «Фейсбуке» – в противоположность той, что была озаглавлена «Я – убийца», которую модераторы так еще и не закрыли, – и увидел, что у меня новое сообщение.

Ник отправителя представлял собой несколько случайных символов: Clcdjkdoieç_’hj’’2e. Без сомнения, выбраны первые, попавшиеся под руку…

Я кликнул на значок, ожидая новых оскорблений, но на этот раз там было скорее предупреждение, краткое и недвусмысленное.

Не доверяй им. Они обе лгут.

– Здесь.

Крюгер внимательно уставился на экран компьютера. На первом видеоролике можно было видеть Генри, который держит Наоми за руки, в самом левом краю изображения, встряхивая ее, как грушу, посреди волн и порывов ветра. И ее расширенные испуганные глаза, в то время как туловище опасно опрокинулось назад, над бортовым проходом. За ее спиной можно было заметить огромные волны. С камеры, укрепленной над постом управления, снимающей носовую часть, Генри было видно со спины, повернутого в три четверти. Камера находилась далеко, и шел дождь. С этого ракурса не представлялось возможным разобрать выражение его лица.

Затем Наоми оттолкнула Генри. Он упал на пятую точку, она обогнула его, чтобы оказаться на лестнице, ведущей к закрытым палубам, исчезнув из поля зрения камеры, за нижний край экрана. Техник поставил видео на паузу. Время съемки было обозначено в углу: 18.02.

– Здесь, – уже сидя, повторил техник; шеф Крюгер и Крис Платт стояли по обе стороны от него.

Вторая видеозапись: с камеры слежения наверху лестницы. Техник нажал на кнопку. Видеозапись начала проматываться в ускоренном режиме. Он переключил на нормальную скорость, и на отметке 17.58 все увидели сперва, как работник в форме паромной компании торопливо спускается по ступенькам, повернувшись спиной к камере. Это был тот, который накричал на Генри. Он пояснил, что его предупредил рулевой, который услышал внизу шум. В тот вечер на борту не было представителя Министерства внутренней безопасности, как это часто бывает на паромах штата Вашингтон начиная с 11 сентября. Затем в 18.02 Наоми появилась внизу лестницы и начала подниматься по ступенькам, становясь на экране все крупнее. Вид у нее был перепуганный. Поднявшись, она повернула направо, в единственно возможном направлении, и в 18.03.19 покинула поле зрения камеры.

– Здесь.

Теперь одна из камер, снимающих главное помещение. Общий план от бара до передних иллюминаторов, едва различимых в глубине. Повсюду пассажиры, сидят и стоят, ходят туда и сюда. Техник включил ускоренный режим, и вся толпа, будто охваченная бешенством, забегала во всех направлениях. Затем он снова включил нормальную скорость и наставил палец на точку на экране. Наоми появилась из закутка, где была лестница, ведущая на нижнюю палубу, двинулась по проходу между столами прямо на камеру, повернув налево и исчезнув в туалете.

Техник снова ускорил режим воспроизведения.

В 18.23 было видно, как все встают. Из-за ускоренного режима казалось, будто они страдают пляской святого Витта. Зал быстро опустел. Толпа пассажиров хлынула к лестницам. Техник снова включил нормальный режим: Наоми, выходящая из туалета…

Он включил видеозапись, где в углу экрана была лестница; Наоми спускалась в числе последних пассажиров.

Техник проделал какие-то операции, и появились две другие видеозаписи, на обеих – нижние палубы, где находилось около ста сорока машин. Первая камера охватывала один из боковых проходов, другая – большой центральный проход. Техник кое-что показал Крюгеру на видео: боковой проход, Генри Уокер и Чарльз Сколник терпеливо ожидают в салоне «Форда» Генри. Техник указал пальцем на вторую видеозапись: Наоми выходит с лестницы в центральный проход, оказавшись вне поля зрения своих друзей, направляясь вглубь, к последним машинам. Туда, где находилась камера, свисающая с потолка перед проходом. Было видно только море крыш, к тому же обзор периодически перекрывал не то грузовик, не то микроавтобус: невозможно было увидеть, в какую машину села девушка.

– Итак, Генри сказал правду, по крайней мере относительно того, что произошло на пароме, – подытожил Платт. – Она скрылась в туалете и сделала все, чтобы остальные ее не нашли…

– И они с Чарли искали ее на совесть, – заметил Крюгер. – Как они перерывают весь паром, можно заметить на множестве других записей, даже в ускоренном просмотре. Вместе с братом Ника.

– Если хотите, я могу все показать с нормальной скоростью, – предложил техник.

– Нет, и так хорошо, – отказался Крюгер. – Что меня интересует – это машина, в которую села Наоми.

Техник включил в ускоренном режиме запись с камеры, показывающей заднюю часть центрального прохода: там можно было видеть балет машин, одна за другой выбирающихся из чрева парома, едва тот прибыл к месту назначения. Затем в нормальном режиме было видно, как приближаются последние машины. Мокрые ветровые стекла, отблески, блики – ни одного из сидящих там просто не различить.

– А камера на пристани, которая укреплена на галерее?

– Я четыре раза прокручивал запись, пытаясь улучшить четкость изображения. Без толку… Из-за темноты и дождя, который шел в тот вечер, все еще хуже, – ответил техник.

– Однако известно, что она покинула паром на машине, но мы не знаем, на какой, – вновь подвел итог Платт.