— Убирайся отсюда! — заорал один из них, угрожая Фросту рогатиной[31]. Фрост схватился за палаш, готовясь его выхватить. Моряки, сопровождавшие его, увидев, что происходит, выдвинулись вперед и также приготовились к бою.

— Стойте, стойте вы все! — вдруг послышался голос со стороны дома. Навстречу им по дорожке шел сам Радвальд. — Что здесь происходит?

— Я помощник Боброка, командующего эскадрой, — представился Фрост. — Он с утра не появился на своем корабле. На флоте его нет. Корабли уже завтра должны отправиться в плавание, поэтому его долгое отсутствие весьма подозрительно. Однако, люди видели, что он вчера вечером был у этого дома. Хотел бы я знать, был ли здесь Боброк?

— Да, Боброк вчера был здесь, — ответил хозяин дома. — Когда-то, в бытность еще шкипером Союза он вел торговые операции и перевозил грузы от моего имени. Встретив его вечером в порту, я пригласил его выпить вина и вспомнить прошедшие времена. Но через час он сказал, что его ждут неотложные дела, и стал собираться. Я проводил его до дверей, и он ушел в сторону порта. Так вы говорите, что он пропал? Я немедленно отправлю своих слуг на его розыски.

Радвальд вызвал к себе все слуг и приказал им обыскать все улицы города. Фрост, распрощавшись с хозяином, продолжил поиски Боброка в Хевине, осматривая все улицы и опрашивая встречных.

Однако, тщательные поиски ничего не дали. К вечеру Боброка искали уже сотни две человек из экипажей флота и жителей города, откликнувшихся на призыв Радвальда. Был осмотрен весь город, из порта в море вышли десятки лодок, чтобы обыскать прибрежную полосу и все соседние острова. Но все было тщетно. Не считая того рыбака, который видел Боброка у дома Радвальда, в городе не нашлось никого, кто бы видел его в тот роковой вечер. Так в бесплодных поисках прошел весь день. Закончился один день, наступил другой. Тогда Фрост задержал отплытие эскадры на два дня. Все это время моряки и жители города деятельно принимали участие в поисках Боброка. Когда же и второй, и третий день поисков закончился ничем, то Фрост, скрепя сердцем, отдал приказ к отплытию флота на следующий день. Флот был готов к выходу, и откладывать далее его выход было опасно — моры готовы были атаковать, и каждый день увеличивал опасность того, что флот будет перехвачен к пути в Северный предел и разгромлен превосходящими силами врага. Для продолжения поисков Боброка, и на тот случай, если он найдется, Фрост оставил в порту большой хулк с экипажем, который должен был доставить его в Северный предел.

Наступило раннее утро. Погода была великолепной, и большая бухта просматривалась на много миль окрест. На горизонте клубилась легкая дымка, смягчая резкую линию перехода неба в море. Несмотря на осеннюю погоду, солнце светило в полную силу и согревало землю своими лучами. Эскадра стала собираться в путь. На флагманском корабле на ют вышел Фрост, принявший командование над эскадрой. Осмотрев море, он отдал приказ о выходе эскадры в море. На флагмане подняли паруса, и он, снявшись с якорей, направился к выходу из бухты. За ним, распуская паруса, отправлялись один за другим все остальные корабли флота. Выйдя на середину бухты, суда выстраивались в кильватер флагманскому кораблю. Образовав походный строй, флот стал покидать бухту, взяв курс на север. Многие жители Хевина пришли проводить флот, столь долгое время верно служившего Братству, и с которым сейчас уходило несколько кораблей города. Зрители, столпившиеся на набережной, видели, как походный строй флота дошел до горла бухты, после чего стал поворачивать на север. Флагманский корабль исчез за грядой скал, за ним потянулись и следовавшие за ним корабли, пропадая один за другим за скалами. Наконец, замыкавший строй краер, следуя общему движению, свернул налево, и его корпус скрылся за поворотом берега. Некоторое время еще были видны его паруса, но, наконец, скрылись за скалами и они.

* * *

Боброк очнулся от тяжкого забытья. Голова разламывалась, по ногам и рукам разливалась тяжесть. Борясь с головной болью, он пытался осмотреться вокруг. Но сколько он не всматривался, он ничего не смог увидеть — вокруг него была полная темнота. Однако, под спиной ощущались доски, которые мерно покачивались в такт волнам. Было ясно, что он был брошен в трюм какого-то корабля. Он поднялся и принял сидячее положение. Рука нащупала какой-то бочонок. Тогда Боброк пододвинулся ближе к нему и облокотился об него спиной. Посидев в таком положении некоторое время, он почувствовал, что ему становится легче. Головная боль постепенно проходила, тяжесть покидала его тело. Сидя так, он вслушивался, пытаясь что-либо услышать. Но все было тихо. Тишина нарушалась лишь скрипом рангоута, да ударами волн в борта корабля. Судя по качке, судно было весьма небольшим. Боброк поднялся на ноги и пошел вперед. Вскоре вытянутая вперед рука наткнулась на переборку. Ведя по ней рукой, он наткнулся на бимс, поддерживающий палубу. Пройдя чуть дальше, он нащупал еще одну стенку. Так он обошел все помещение. Помещение оказалось маленьким — не более пары саженей в ширину и столько же в длину, служащее на корабле чем-то вроде чулана, в котором хранились кое-какие припасы. Рука его нащупала запертую дверь, но все попытки ее открыть ни к чему не привели. В конце концов, оставив это тщетное занятие, Боброк сел на палубу и прислонился к стене. Сидя у борта, он вдруг почувствовал, что качка корабля становится все тяжелее, на волнах судно тяжело переваливалось с борта на борт. За то время, которое он сидел, наклон корпуса заметно увеличился, при этом появился небольшой крен на борт. Корабль, несомненно, оседал на корму. Судя по всему, судно медленно тонуло. Однако, будучи запертым в этом чулане, узнать, что происходит на корабле, было невозможно. Боброк снова налег на входную дверь, но она даже не подалась. Руками он ощупывал стены, пол и потолок снова и снова, пытаясь нащупать хоть одну слабину или выломать доску. Но чулан был сделан из весьма прочных досок, и они не поддавались его усилиям. Вскоре появилось подтверждение того, что корабль шел ко дну — в щели между досками стала затекать вода из трюма, разливаясь по полу. Корабль медленно оседал под воду, кренясь все больше и больше. Вода в помещении постепенно прибывала. Затопив весь пол, она поднялась до уровня щиколоток, а затем поднялась до коленей. Судно все больше садилось на корму, под напором воды трещали доски переборок. Стоять на полу стало решительно невозможно — палуба поднялась слишком круто вверх. Боброк был вынужден облокотиться о переборку, а затем и лечь на нее. Лежа ней, он чувствовал, как прогибаются и трещат доски, едва сдерживая поток воды. Вода тем временем все прибывала. В том углу, в котором он вынужден был находиться, воды было больше всего. Теперь вода доходила ему уже до пояса. Крен увеличивался, и переборка, на которую он опирался, стала практически горизонтальной. Боброк понимал, что еще чуть-чуть — и судно, набрав полный трюм воды, пойдет ко дну, но сделать в этой ситуации он ничего не мог. Вдруг послышался ужасающий треск, и под мощным давлением воды несколько досок переборки вылетели из своих гнезд. Вода хлынула в пробоину мощным потоком, затопляя чулан. Боброк понял, что это может стать его спасением. Он попытался протиснуться в пролом, но поток все время отбрасывал его назад. Чулан тем временем быстро наполнялся водой. Постепенно он был затоплен почти весь, и Боброк вынужден был держаться у потолка, где у подволоки еще оставалось небольшое пространство, где был воздух. Когда чулан наполнился водой, поток воды ослаб, и теперь можно было снова попытать счастья. Он сделал вдох полной грудью и нырнул под воду. Нащупывая руками стену, он продвигался вперед. Наконец, его рука нащупала оторванную доску, затем еще одну. Значит, пролом был где-то здесь. Продвинувшись еще немного вперед, он вместо досок переборки ощутил пустоту, в которой еще чувствовалось течение воды, заполняющей помещение. Хватаясь руками за края пролома, он протиснулся в него. Впереди оказалось какое-то большое помещение трюма. Натыкаясь на плавающие в нем пустые бочки и деревянные обломки, Боброк упорно плыл вперед. Ощупывая стену, в конце концов он обнаружил большой проем, ведущий куда-то в следующее помещение. Воздуха уже стало не хватать. Стараясь максимально экономить движения, чтобы воздуха хватило на более долгое время, он протиснулся в проем. Его руки, разведенные в стороны, нащупали стены узкого коридора, и, что было самым важным — его глаза увидели какой-то неясный свет, который освещал поворот коридора. Но плыть становилось все труднее, воздух в легких кончался. От недостатка кислорода в ушах послышался свист. Из последних сил он проплыл коридор и обогнул угол. Перед ним оказался небольшой отсек трюма, в который падал свет из небольшого светового люка, забранного деревянной решеткой. Боброк ринулся туда и через мгновение вынырнул из воды, оказавшись у самого люка. Это пространство еще не было до конца затоплено, и на некоторое время он был спасен. Боброк долго пытался отдышаться, отплевываясь от воды. Вскоре ему удалось восстановить дыхание. Теперь его внимание переключилось на деревянную решетку люка. Корабль имел теперь столь большой крен, что решетка стояла почти горизонтально. Она была плотно закрыта, но Боброк, ухватившись за края проема, стал выбивать решетку ногами. Наконец, решетка подалась его усилиям, треснула и, в конце концов, вылетела из рамы наружу. Боброк выпал из проема люка в море.