Он и сегодня не сомневался, что при желании может уйти от наружки. И что? Куда? Из России ему не выскользнуть. В Чечне у него связей нет, а без поддержки путь через воюющую землю, несмотря на весь бедлам, творящийся на границе с Турцией, чистое безумие. Либо просто убьют, или ограбят, посадят в вонючую яму, и через сутки менты и контрразведка узнают о неизвестном заложнике. Можно двинуть в Сибирь. Но без всяких документов уйти в Китай или Монголию не удастся. Осесть в тайге? Чужак, не приспособленный к подобной жизни, он погибнет при первом же столкновении с властью или уголовниками.

У Гурова ничего нет, он лишь пугает, ждет, пока убийца не наделает глупостей. В Москве беспредел, каждый оперативник на счету, кто позволит полковнику держать столько людей на пустом месте и ждать неизвестно чего?

Когда он стрелял на телевидении, то был убежден — свидетелей нет. Но там же муравейник, его вполне могли видеть, и какой-нибудь шаткий свидетель сегодня у Гурова имеется. Возможно, есть и второй свидетель, сегодня в силу различных причин отсутствующий, но завтра он появится. И какая гарантия, что Грек станет молчать до конца? Все зависит от цены, которую ему предложит Гуров. Грек, конечно, профессионал, но он обыкновенный наемник, и мент может его купить. И что, у ментов не хватает дел? Чего они уперлись, словно он, Кирилл Пузырев, единственный убийца, разгуливающий на свободе. Нет, здесь, как часто случается, все зависит от одного человека. Чертовы газетчики плеснули в полковника помоями, он "человек чести".

Убийца всегда боялся фанатиков. В любом деле человек обязан соответствовать, быть рациональным. В жизни он дважды сталкивался с "упертыми". Один служил в МОССАДе, другой работал рядом с Пузыревым. Еврея он убил просто, а с коллегой повезло, его пистолет дал осечку. Снова никчемные воспоминания, следует сосредоточиться на сегодняшнем дне.

Гуров... Если полковник исчезнет, в машине кончится бензин, она некоторое время прокатится по инерции и остановится. Из группы заберут одного человека, затем второго, вскоре какой-нибудь генерал стукнет кулаком по столу, мол, хватит тратить силы и время на бредовые идеи покойника. Да, он был не без способностей, но много о себе возомнил.

Пузырев знал, что у полковника нелады с руководством.

А убили? Работа такая, сколько он человек за решетку посадил? Кто-то освободился и решил свести старые счеты. Заведем уголовное дело, проинструктируем агентуру, может, где и проклюнется. Генералов, министров убивают, а тут полковник-розыскник. Еще странно, что он столько лет прослужил.

В шесть часов он поднялся, поправил на Насте одеяло, сделал гимнастику, побрился, принял контрастный душ, начал готовить себе завтрак.

Неожиданно в дверях кухни появилась Настя. Она смотрела широко открытыми глазами, ежилась от холода, пытаясь удержать на обнаженных плечах одеяло. Еле выговаривая слова, сказала:

— Кирилл, мне такой ужас приснился!

— Спи, девочка, еще рано, — он обдал горячее яйцо холодной водой.

— Не помню что, но просто кошмар, — бормотала Настя.

— Ляг на другой бок, приснится, как мы сегодня покупаем тебе сережки.

Она чмокнула его в щеку и зашлепала босыми ногами в комнату.

Настя внесла разнообразие в его жизнь.

Своими разговорами о жизни и любви. О том, как мать встретит известие, что ее Настенька выходит замуж за старика.

Любил ли он девушку? Любил. Мы же любим своих кошек, ухаживаем за ними, кормим, гладим и вычесываем, расстраиваемся, если они заболевают или плохо едят.

Пузырев был состоятельным человеком. Он привез из-за рубежа солидную сумму долларов, на себя не тратил даже те деньги, которые получал ежемесячно от конторы, плюс пенсия и зарплата в спортобществе. Девать деньги при его образе жизни было некуда. До появления Насти некоторая сумма уходила на продажных девочек. Они раздражали его своим сиюминутным стремлением урвать кусочек побольше. Он не выносил, когда у него хотели что-либо отнять. Настя ни разу у него ничего не попросила, даже мороженое. Она принимала подарки с восторженным удивлением и недоверием. И когда хотела надеть новую кофточку, спрашивала у него разрешения. Все его попытки объяснить девушке, что теперь эти вещи принадлежат ей, не имели никакого воздействия. Она лишь улыбалась, кивала и продолжала вести себя по-прежнему.

Ему доставляло удовольствие покупать ей все новые и новые безделушки. Когда мы чешем кошку за ухом, нам приятно слышать, как она мурлычет и трется о нашу руку. Еще ему нравилось вынимать из кармана пачку долларов на глазах у ментов. Он все ждал, когда же они сорвутся, задержат его, потребуют объяснений. Их у Пузырева имелось предостаточно. Но видно, Гуров запретил оперативникам приставать к "объекту" с глупыми вопросами.

Он любил обедать в дорогом ресторане, заказывать бутылку шампанского, икру и другие деликатесы и оставлять половину на столе, так как сам не употреблял. Настя выпивала бокал, остальное оставалось. Ел он мало, девушка есть стеснялась. Он видел, как оперативники пьют чай или минеральную воду. Дважды в ресторане появлялся Гуров, садился у Пузырева за спиной, и он чувствовал на себе спокойный изучающий взгляд сыщика. Полковник всегда сидел отдельно от своих людей и уходил так же бесшумно и внезапно, как и появлялся.

Кирилл съел яйцо, похрустел тостами, выпил кофе, неумело закурил, кашлянул и тут же погасил сигарету. Он никогда не пил спиртное, теперь начал добавлять чуть-чуть коньяка в кофе.

Он убрал со стола и вымыл посуду, подошел к окну, отдернул занавеску, взглянул на знакомую фигуру мента и решил — с Гуровым пора кончать. Как именно кончать, он не имел понятия, да техника его не волновала, важно решение.

Как любой профессионал, он не мог объяснить, почему поступает так, а не иначе. Если спросить у пианиста, футболиста или певца, каким образом он выполняет тот или иной прием, профессионал просто не поймет вашего вопроса.

Пузырев знал, что может убить Гурова, как и любого смертного, когда пожелает. Исключение составляли президенты, короли и шейхи, поскольку не являлись простыми смертными.

У убийцы, помимо арестованного Грека, существовал аварийный канал связи.

Днем он позвонил из телефона-автомата и сделал заказ. Так в хорошей гостинице заказывают завтрак, с той лишь разницей, что завтрак вам приносят быстро, а на выполнение заказа Пузырева требовалось дней пять.

Котов немедленно связался с Гуровым и сообщил о звонке. Сыщик сказал:

— Спасибо, — положил трубку, взглянул на сидевшего за своим столом Станислава. — Поздравляю, он сломался, — будто и не понимал, что оказался под дулом пистолета.

— Так мы историю с проверкой документов отменяем? — спросил Станислав.

— Зачем? Все остается в силе, — ответил Гуров. — Я не хочу, чтобы он понял, что мне известны его намерения.

Во второй половине дня, после обеда, Настя и Пузырев зашли на Тверской в ювелирный магазин, купили сережки и колечко с изумрудами. Вещички были не дорогие, но и не дешевые. Настя смотрела на них, широко распахнув глаза. Помолчала, облизнув полные губы, с трудом проговорила: