Но теперь грубый шотландец касался ее тела большими ладонями, и Адэр обуревали чувства, которых она не знала прежде. Его губы прижались к ложбинке у основания ее горла, и у него вырвалось нечто вроде медвежьего рыка. Он лизал стройную колонну ее шеи горячим языком, и Адэр ощущала зародившуюся где-то внутри дрожь. Жадный рот сомкнулся на соске, сильно потянул, пока пальцы мяли другую грудь. Адэр тихо заплакала, терзаемая потребностью, которой не понимала. Обжигающий язык скользнул по ее животу, и Адэр тяжело задышала, когда Конал проник в ямку пупка.

Гладкость ее кожи, слабый аромат, поднимавшийся от ее теплого тела, кружили голову. Ее пухлый венерин холмик был розовым и безволосым, как у ребенка. Сомкнутые створки розовой раковины возбуждали его. Конал провел языком по узкой щелке, наслаждаясь вкусом ее любовных соков, разделил створки, увидел между ними крохотный влажный бутон и осторожно лизнул.

Адэр вскрикнула от удовольствия. Эндрю никогда не делал ничего подобного, и все же она не хотела, чтобы Конал останавливался, потому что изнемогала от удовольствия.

– О да! – выпалила она и тут же залилась краской. Конал поднял темную голову.

– Тебе это нравится, моя медовая любовь?

– Д-да, – выдохнула Адэр, закрывая глаза.

Несколько минут он ласкал языком чувствительный бугорок и, охваченный желанием, отстранился. Поцеловал ее в губы, чтобы заглушить протесты, подмял под себя и вонзился в горячую влагу ее лона. Сначала она была слишком тугой, но постепенно ее тело расслабилось и Адэр приняла его вторжение. Он был больше, чем Эндрю, и Адэр поразилась, до чего же легко вобрала его в себя.

Войдя в нее, Конал замер и взглянул ей в лицо.

– Открой глаза, Адэр, – велел он. – Я хочу видеть наслаждение, сверкающее в твоих прекрасных фиолетовых глазах, моя медовая любовь.

– Нет, – прошептала она. – Я никогда не знала того наслаждения, о котором вы толкуете, милорд. Если я разочарую вас, вы отошлете меня обратно к Дугласу, но раньше я покончу с собой.

Из головы неожиданно вылетели все мысли о Стентоне.

– Твой муж не дарил тебе наслаждения? Он был жесток? – удивился лэрд.

– Нет, никогда! Эндрю был мягким и добрым. Я притворялась, что мне хорошо с ним, потому что не хотела огорчать, – призналась она.

– Ах, моя медовая любовь, я уже дал тебе немного наслаждения, лаская твой крохотный бутон. Ты истекала соками, что облегчило вхождение в твое лоно. Доверься мне, и я подарю тебе истинное блаженство, – пообещал Конал.

– Я боюсь, – призналась Адэр.

– О нет, только не ты, – рассмеялся он. – Ты – девушка, не знающая страха, Адэр Радклифф. Может, ты волнуешься, но бояться? Нет! Открой глаза и доверься мне.

Она медленно подняла ресницы, и их взгляды встретились. Конал стал двигаться, сначала медленно, а потом все быстрее. Адэр самозабвенно обвила ногами его торс. Ей вдруг показалось, что они созданы друг для друга. Она остро ощущала длину и толщину его плоти, наслаждалась тяжестью двойного мешочка, шлепавшего ее по ягодицам. И тут вдруг с ней что-то случилось – Адэр показалось, что она сейчас взорвется фонтаном огненных искр, потому что их тела налились яростным жаром. Голова пошла кругом, но тут ее накрыло девятым валом страсти. Адэр пронзительно вскрикнула, когда невыносимое наслаждение овладело ее телом и душой. С уст сорвался мучительный стон. Тело Конала напряглось, и сквозь сладостный туман она ощутила, как он изливается в ее лоно. На пике экстаза ее глаза снова закрылись.

Несколько минут тишину нарушало только их тяжелое дыхание. Конал давил на Адэр тяжестью своего тела, но она была так измучена, что не могла пошевелиться. Наконец он откатился от нее, но тут же сгреб в объятия, так что теперь она лежала на нем. Ее лицо вжалось в изгиб между его плечом и шеей.

Спрашивать не было нужды. Он знал, что она испытала свое первое истинное наслаждение в объятиях мужчины. И Конал должен был признать, что в жизни не испытывал ничего подобного в объятиях других женщин.

– Я не отошлю тебя к Дугласу, – мягко пообещал он. – С этого дня я – единственный, в чьей постели ты будешь лежать, моя сладостная медовая любовь. И больше ты не станешь спать на кухне. Твое место здесь. Потому что ты принадлежишь мне.

– Вы сделали со мной все, что хотели, милорд, – ответила Адэр дрожащим голосом. – А теперь отпустите меня.

– Нет. Ты моя.

– Ошибаетесь. Ваше серебро не может купить моего сердца. Только я могу вам его подарить.

– Мне ни к чему твое сердце! – безжалостно отрезал он. – Все, что мне нужно, – твое тело, Адэр, а его я уже купил. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу!

– Значит, я для вас только тело? – охнула она. Господи, да чего же она ожидала? – спросила себя Адэр.

Любви? За всю свою жизнь она почти не видела любви между мужчиной и женщиной. Только Ричард Глостер питал глубокую и истинную страсть к своей жене Анне. Как она глупа, что заговорила о любви! Она всего лишь новая любовница лэрда, и ничего больше. Он сделал ее своей шлюхой, хотя она клялась, что этому не бывать!

– Да, – согласился он. – Зато это тело ублажает меня так, как ни одно другое. И ты не можешь отрицать, что в моих объятиях ты испытала то, чего доселе не знала с другим мужчиной. А теперь спи, моя медовая любовь. Когда я немного отдохну и восстановлю силы, мне захочется снова испить твоей сладости. Ночь еще не кончилась.

И Конал заботливо накрыл ее одеялом.

Адэр больно прикусила губу. Она не заплачет! Не заплачет!

Проснувшись утром, Адэр обнаружила, что лежит на животе, а рука лэрда обнимает ее. Адэр медленно перевернулась. Сквозь узкую щель в ставнях пробивался слабый свет. Пора вставать и спускаться на кухню. Элсбет уже готовит завтрак. Адэр попыталась осторожно встать, но рука, лежащая на ней, неожиданно напряглась.

– Куда ты? – проворчал Конал.

– Уже светает. Нужно спуститься на кухню, помочь Элсбет.

– Не сейчас! Я хочу еще! – воскликнул он, придавив Адэр к кровати.

– Неужели твоя похоть не утолена? – рассердилась Адэр. – В эту ночь ты брал меня трижды! Я почти не спала, удовлетворяя твои желания! А теперь мне нужно на кухню! Или воображаешь, будто Элсбет оправится в одиночку?

Господи Боже! Она уже чувствует, как твердеет его плоть!

– У Элсбет есть другие. У меня – только ты, – возразил Конал, раздвигая коленом ее бедра. – Лучше я позавтракаю тобой, чем овсянкой, моя медовая любовь.

– Я должна идти, – настаивала Адэр. – У меня полно работы.

– О нет, твоя главная обязанность – ублажать меня, а ты уже готова, – пробормотал Конал в ее спутанные волосы, касаясь кончиком распаленной плоти входа в ее лоно. – Ты жаркая и влажная, и хочешь меня не меньше, чем я – тебя, как бы ты это ни отрицала. – Он глубоко скользнул в нее. – Ведь правда, моя медовая любовь?