Андрей встрепенулся.

– Что?

– А ты разве не слышал? Парня молодого нашли на «Ваське». Рот зачем-то зашили и на лбу вырезали «триста четырнадцать».

– Роман, – невольно прошептал Андрей.

– Что говоришь? Знал его?

Андрей кивнул.

– Блин. Вот так новость.

– Да это уже и не совсем новость, – ответил Андрей.

– Друг твой?

– Коллега.

Артур надолго приложился к бутылке, а затем сказал:

– Странное совпадение. А я ведь твое сообщение как раз вчера увидел, аккурат после того, как про убийство услышал.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, ничего. Просто знаешь, я вот тут болтаю, а внутри у меня чувство такое, будто ты побольше моего знаешь. Ясное дело, сам изучал историю Москарева и все такое… Не знаю, как сказать. Я бы и рад сам узнать побольше. Я же как ополоумевший стал с этой сектой. Все днями и ночами только об этом и думаю с того дня, как меня вытащили из подвала. Вот только не нашел ни одного подтверждения, что такая секта вообще существует. Я всем сначала говорил, что не помню ничего, что пичкал Москарев меня чем-то… Пичкал и правда, но я боялся рассказать про то, что видел там. Сам до сих пор не верю… Заикнулся как-то в интервью об этом, так меня после этого все говном поливали в Интернете. Кто-то даже говорил, что я сам был соучастником Москарева, а потом и позвонил анонимно, чтобы этого придурка схватили.

– Что ты там видел?

Артур глубоко вдохнул и надолго замолчал, уставившись на почти пустую бутылку. Затем шумно выдохнул и сказал:

– Я вроде мельком только видел, да и темно там было, но знаешь… Это был уже не человек. Знаю, глупо. Его ведь поймали, судили потом… По телевизору показывали. Везде он человек как человек. Вроде и не скажешь, что столько людей погубил. Но там, в подвале, это было что-то другое…

Артур замолк. В глазах его застыл ужас.

Андрей ждал, но, похоже, мужчина не собирался продолжать.

– Я пойду, пожалуй, – сказал Андрей.

– Да, да, конечно, – Артур поднялся и растерянно осмотрелся по сторонам, словно не узнавая места, в котором оказался.

– Артур! – позвал Андрей.

Мужчина поднял голову, но прямого взгляда избегал, словно боялся встретиться с Андреем глазами после того, как сделал странное признание.

– Что? – спросил он.

– Почему Москарева убили тоже, но число на его лбу другое?

Артур пожал плечами, задумался и ответил:

– Думаю, его убийца просто вырезал случайное число. Неумелое подражание. Он же это в отместку сделал, за ребенка. Но знаешь, я думаю, оно и к лучшему, что Москарева нет больше. Всем спокойнее. Хотя теперь вот кто-то новый объявился. И знаешь, страшно как-то. Времени совсем мало прошло с тех пор, как предшественника поймали.

– Еще кое-что. Ты сказал, что Мать спит до поры, и эти убийства вроде бы должны ее пробудить?

– Ну, как-то так.

– А как не дать ей пробудиться?

Артур хмыкнул:

– Черт его знает! Наверное, то количество убийств, что определила секта, не должно произойти. Но какое это имеет значение? Они ведь сами все выдумали. Да и в любом случае: кто знает, сколько именно должно погибнуть человек по их подсчетам?

И тут вдруг Андрей кое-что понял, а точнее – вспомнил число, записанное в дневнике в начале одной из записей. Совсем неприметное за остальным текстом, но, видимо, оно и оказалось самым важным.

– Будь осторожен.

– Что? – спросил Артур и удивленно посмотрел на парня.

Андрей открыл дверь и ступил за порог, затем обернулся и сказал:

– Спасибо за помощь.

12 марта 2009 года

Происходит что-то странное, и это меня пугает даже больше, чем провалы.

Я и правда схожу с ума?

Все стало другим. Почему на моем доме изменился номер? Я жил в доме 23, а вчера я увидел, что номер изменился на XX. Сегодня утром все снова пришло в норму. Я не могу списать это на временное помутнение. Я сделал фото до и после, но почему-то фотография с номером XX оказалась повреждена.

Уже пять дней не было новых провалов, зато я наблюдаю странные изменения. Сегодня я достал купленную вчера бутылку воды из холодильника, а она какой-то другой марки. Я вообще такой фирмы никогда не видел. Воду вылил в раковину. Хотел сварить макароны. Почему «Макфа» превратилась в «XXXXX»?

Светофор на улице меняет свои цвета на фиолетовый, бордовый и синий. Никакого зеленого, красного и желтого!

В магазине ничего не купил. Такие товары я вижу впервые. Вроде бы упаковки те же, но названия другие. Я свихнулся?

Как мне объяснить все это жене и дочери?

Что происходит? Я закрыл дневник, а когда открыл снова, названия и номер дома превратились в какой-то бред! Господи, она добралась до меня! Я просто хочу написать XX. Нет же, просто xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx

xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx

Андрей закончил расшифровку послания, следуя уже ставшим привычным методу, подставляя вместо чисел соответствующие буквы из стихов Киплинга.

Матери сон верни.

Ради нее на что ты готов?

Пусть этот путь закончится там же, где и начался.

Ты обрети покой в своей душе.

Остановиться может не каждый.

Проклятие рода и вина на ней.

Смерть – спасение.

Прощение – смерть.

Андрей вздохнул, отхлебнул чаю и поднялся из-за стола. Этот текст не был ответом, скорее, новой загадкой. Может, он что-то сделал не так?

«Хотя… Чего я ждал? Что мне выдадут пошаговый план, что делать дальше?»

Снова вернувшись к блокноту, Андрей перечитал запись.

Матери сон верни

Тут все вроде бы ясно.

Ради нее на что ты готов?

Ради нее? Если речь о Бездне, то почему нужно быть готовым чем-то жертвовать ради нее?

Пусть этот путь закончится там же, где и начался.

А где начался этот путь? Прямо тут, в этой квартире. Нет, все началось с магазина. Гнилые овощи и фрукты. Странный шум в подсобке. Но разве ответ где-то там? Второй провал произошел на работе. А все началось… Все началось еще раньше. Жуткий сон в метро. Крики бездомного. Знаки ли это или всего лишь прихоть уставшего разума? И был еще момент. Тот самый, перед тем, как Лиза вошла в лифт, их первая встреча. Как тогда сморщился Роман, от гнилостного запаха. Выходит, все началось с нее?