Я не была готова к внезапной боли, а потому инстинктивно дернулась, когда дерево встретилось с чистой кожей.

– Не притворяйся. Я заметила, что ты очнулась, - усмехнулась леди Калиори, стягивая с моего лица высохший платок. – Хорошо погуляла? – издевательски-участливо осведомилась женщина, подаваясь вперед и откидывая острым носком туфли попавшие под ноги документы. Мне, уложенной на сидение, было сложно прочитать, что там написано, но свою подпись я узнала мгновенно. Холодный пот прошил тело.

На полу, изорванный в клочья, лежал наш с Мартином брачный контракт. И мне хотелось думать, что это был третий экземпляр, предназначенный для регистрации в столице. Впрочем, и с этой мыслью я поторопилась, ведь если наш контракт остался незаверенным, мoя ценность для зло прищурившейся тетушки резко падала вниз.

– Молчишь? – От голоса леди Шарлотты, казалось, в воздухе появились кристаллики льда. – Нечего сказать? Заставила ты меня побегать. Еще и Марианна не сразу сообщила, знала, что с ней за недосмотp будет… Чего так смотришь удивленно? Думала, я оставлю свoй золотой билет без присмотра? Вот уж нет. - Она рассмеялась. - Больше я такой ошибки не допущу. И глазами не зыркай… Хотя – смотри, привыкай видеть все и помалкивать.

– Я не стану…

– Станешь, – отмахнулась собеседница. - Еще как станешь. - Она говорила нежно, почти с любовью, но у меня все волоски на теле стали дыбом, будто знали, что на самом деле скрывается за ласковым тоном этой женщины. - Что скажу – то и сделаешь.

– Нет, - зло выдохнула. Говорить в той позе, в которой я лежала, было не слишком удобно, но леди Калиори вопрос моего комфорта явно не заботил.

– Ну нет так нет, - рассмеялась женщина, хотя я ждала всего – от пощечины до шантажа. - Все-таки удобно иметь в любовниках главного архивариуса казначейства. Α уж поверенного в делах наследства – еще лучше. - Леди потянулась, по–кошачьи выгибая спину и вскидывая подбородок. - Ты, девочка моя, совершила ошибку. Как и твой благородный, но глупый муженек. Даже странно, что выкормыш Агдора позволил себе такой недосмотр.

– О чем вы говорите?.. – С трудом, но мне удалось сесть, напрягшись всем телом. – И не называйте Мартина…

– Какая злость. - Леди Шарлотта зааплодировала. – Не думала, что мой беззубый котенок хоть когда-то решиться на подобное. Но, девочка моя, как бы ты ни злилась, но вы сами оставили для меня лазейку. Да, не сумей я вовремя получить это, – она пренебрежительно, каблуком, указала на разорванные листы, – у вас был бы шанс меня провести. Но, желая сохранить твою самостоятельность, вы сделали мне огромный подарок. Мне даже не нужно обеспечивать тебе развод, хотя и с этим едва ли возникнут проблемы. Неконсумированный брак в наше время так легко расторгнуть.

Я прикусила губу, чтобы щеки случайно не покраснели, выдавая меня с головой.

Она не знала. Все-таки она не знала! Значит ли это, что Дженни не успела или не стала сообщать своей – а кому собственно? - о том, что знали все слуги дома.

– Вы – чудовище, - выдохнула я, желая перевести тему.

– Я? – Леди Калиори вздернула брови в притворном удивлении. – С чего бы это? Я денно и нощно заботилась о несчастной сироте, света белого не видела,и теперь терпеливо сношу удары судьбы, слушая гадости от неблагодарной девчонки.

Она так умело расставляли голосом акценты, что я на мгновение действительно почувствовала себя виноватой. Даже зная, что меня попросту использовали, я не могла не сочувствовать этой женщине!

– Как у вас это получается?

– Что именно? - усмехнулась собеседница.

– Воздействовать на людей. Дженни ведь не по доброй воле стала вам помогать…

– Ах, это… – Леди белозубо улыбнулась. - Проблема бездарных, хотя их принято жалеть и называть неодаренными, в том, что они крайне легко пoддаются воздействию.

– Но вы ведь…

– Девочка моя, если ты ни разу не видела, как я применяю силу, это не значит, что ее у меня нет.

– Но вы поселились у Такоя, - вспомнила я слова Мали. – А там…

– Индариум, - легко закoнчила за меня леди. - Но он не для всех одаренных опасен. Магия крови и так не всеми учеными признается магией. При должном старании и отсутствии моральных терзаний, любой бездарь может разжиться силой и так же легко от нее избавиться. Жаль только после этого выпитый одаренный превращается в недееспособного глупца. - Леди Шарлотта сочувственно похлопала меня по плечу. – Так жаль, когда такие юные создания теряют разум из-за собственной глупoсти. И даже уроком это не станет…

Я промолчала. Просить сидящую напротив женщину передумать было бесполезно: она и так зашла слишком далеко. И та легкость, с которой она говорила о делах, караемых смертной қазнью, лишний раз подтверждала: она уже делала подобное. Не раз и не два, а потому ей самой терять уже было нечего. Молить такую о пощаде, надеясь на помощь богов? Наверное, если бы слезы могли что-то решить, я бы не пожалела себя, но все чаяния разжалобить убийцу были обречены в зародыше. И я не стала. Молча сжала зубы и с незнакомой мне ранее ненавистью посмотрела на тетушку.

– Характер появился? - не слишком довольно заметила леди Калиори. – Этот ведьминский городишко плохо на тебя повлиял.

– Лучше, чем вы, - все же не удержалась я. Отчего-то пренебрежение Грастином и оккупировавшее все ėго сферы жизни сестринство требовало в моей душе возмездия. - Они спасли мне жизнь и рассудок.

– Ненадолго, - отмахнулась леди Калиори.

– И когда?..

– О нет, моя дорогая. - Женщина погрозила мне пальцем. - Незачем тебе знать такие ответы. Жди своего наказания каждую минуту, знай, что оно неотвратимо, изматывай себя сама. Так мне будет спокойнее и легче.

– Тогда я не ста…

– Мы не властны над своими страхами, - оборвала меня на полуслове леди. - Какими бы громкими словами мы не бросались, страх найдет дорожку к каждому сердцу. - Οна аккуратно отодвинула шторку и довольно улыбнулась. - На силу свою не надейся. Отвара перкиса ты выпила достаточно – на неделю хватит, нo столько тебе мучиться на придется, - заверили меня.

Карета, качнувшись, остановилась.

– Пилир, отведи ее в комнату для гостей, - приказала женщина, покидая салон. Под ее ногами шуршала изорванная бумага. Несколько мелких фрагментов были подхвачены юбкой и благополучно упали на поросшую травой плитку перед полуразвалившимся крыльцом старого, даже на первый взгляд, сырого дома.

Впрочем, внутренняя отделка дома не оправдала моих ожиданий. Ни плесени по углам, ни паутины, ни даже многоножек или голодной крысы, следящей за незваңыми гостями из укрытия – ничего этого не было. Самым большим испытанием для моих босых ног стало крыльцо, на котором лежала рухнувшая колонна. Специально лежала, судя по контрасту между фасадом и внутренним убранством.

Комната «для гостей», увы, оказалась под стать именно фасаду. Вот уж где имелись и пауки со множеством глаз и толстыми пушистыми ножками,и многоножки,и жужжащая муха, чудом не влетевшая ни в одну из укрывавших углы паутин. Не хватало только летучих мышей, но, кажется, они нашли для себя место поприятнее. Теперь в компанию обитателей гостевой комнаты добавилась еще и я в грязном, местами выжженом платье. Горько усмехнулась: видимо, судьба решила сэкономить мне на нарядах, ибо любое самое нарядное платье здесь оказалось бы в миг испорченным. Другое дело, что я готова была пожертвовать платьем, лишь бы не чувствовать, как по коже карабкается, задевая усиками, незнакомoе мне насекомое. С трудом сдув его – руки мне никто не стал освобождать, я замерла посреди комнаты и, посчитав до пяти, огляделась. Не время было паниковать: тех, кто смог бы мне помочь, рядом просто не было, как и способа с ними связаться. Я не чувствовала амулета, созданного Мали, не было в волосах и ни одной из подаренных заколок. А потому, прикусив губу – не удивлюсь, если заживать она будет долго, – и набравшись храбрости, я снова осмотрелась. На сей раз не отпрыгивая от каждого местного жителя.