— Что за машину он арендовал?

— Забавно… Можно ожидать «лексус» или что-то подобное, учитывая его дорогую одежду, но это был «форд-Таурус». Интересно, да? Он мог бы позволить себе любой автомобиль, но выбор пал на самую неприметную машину, которую только можно найти.

— А какая наличность была у него? — спросил Рой.

— Всего пара сотен долларов. Ничего необычного.

— Хорошо, — твердо произнес Рой. — Я в деле.

— Отлично. — Трой встал и протянул Рою руку. — Если заедешь в управление, я предоставлю тебе копии наших документов, и ты сможешь начать работу с них.

Когда Трой уехал, в комнату поспешно зашла Кори, вопросительно глядя на мужа:

— У него есть для тебя дело?

— И причем не простое дело, — сказал Рой.

Он стоял у окна, наблюдая, как шериф выходит из здания и направляется к парковке. Это было одним из самых интригующих дел, с которым ему приходилось разбираться. Если не самым интригующим.

Оливия готовила кексы из отрубей по рецепту Шарлоты и мыла посуду, подпевая бродвейскому мюзиклу «Король и я». Послышался дверной звонок, Оливия стряхнула мыльную пену с рук и пошла открывать. Она даже не подумала убавить громкость.

Все еще напевая, открыла дверь и обнаружила стоящего на улице Джека Гриффина. Он пришел на несколько часов раньше.

— «Привет, молодые любовники, где бы вы ни были», — пропела Оливия, открывая дверь шире и жестом предлагая ему войти.

— Любовники? Я услышал, как кто-то произнес слово «любовники»?

Он игриво изогнул бровь и зашел в дом. Звучала музыка, и, обняв Оливию за талию, Джек театрально наклонил ее через руку, а затем вновь привел в вертикальное положение.

— О боже, — проговорила она, подыгрывая Джеку. — Ты заставляешь мое сердце биться чаще.

Взяв Оливию за плечи, Джек привлек ее к себе, его улыбка медленно угасла.

— Хочу, чтобы ты вернулась к слову «любовники».

— Я пела «молодые любовники».

— Нет, — сказал Джек, прижимая Оливию к груди. — Забудь о молодых. Есть просто слово «любовники», как ты и я.

Его глаза темнели и становились более глубокими. И Оливия поняла, что это больше не шутка, Джек действительно направлял ее.

— Я…

Жизнь вдруг стала очень сложной. Джек позвонил сегодня утром и предложил встретиться — он хотел поговорить. В первый раз за несколько месяцев его голос звучал беззаботно. Оливия предположила, что это имеет какое-то отношение к Эрику. Несколько недель назад Джек упомянул, что его сын скоро переезжает в другой город. Он сказал, что будет скучать по мальчику, но его голос был довольным, когда он говорил о решимости и удвоенной энергии Эрика. Он был рад получить в свое распоряжение дом.

До того как Оливии удалось ответить, зазвонил таймер на духовке, что дало ей идеальный повод убежать от Джека и его вопроса.

— Кексы, — проговорила она и поторопилась в кухню. Оливия взяла две вязаные прихватки и вытащила противень. Поставила кексы на стойку, чтобы они остывали.

Развернувшись, она заметила, что Джек стоит в дверях. Их глаза встретились.

— Эрик переезжает в эти выходные.

— Я так и думала.

— Я не хотел начинать с вопроса о нас, но ты превосходно встретила меня, когда открыла дверь в танце и пропела про любовников.

Оливия была увлечена, но не хотела, чтобы ее слова поняли превратно.

— Оливия, послушай, — сказал Джек, медленно приближаясь к ней. — Я обожаю тебя.

Оливия чувствовала к нему то же самое, но боялась. Она не была с мужчиной со времени развода — шестнадцать лет назад — и начинала дрожать при мысли о сексуальных отношениях. И все же Оливия хотела испытать страсть и близость.

Сейчас или никогда! — Оливия открыла объятия.

— «Поцелуй меня, глупец», — драматически пропела она.

Джек потянулся к ней, и их губы встретились в диком и невероятно страстном поцелуе. Ее ноги задрожали, а голова закружилась. Прошло так много времени с тех пор, когда они целовались с такой одержимостью, будто оба понимали, что настоящая близость неизбежна. Занятие любовью изменит все между ними…

Музыка закончилась, поэтому при звуке телефонного звонка они оба вздрогнули. Джек проигнорировал это. Он поцеловал Оливию вновь, с той же сумасшедшей страстью, что и раньше.

— Поехали ко мне, — прошептал он, его голос охрип. — Я сменил простыни этим утром.

— Джек! — И это должно было успокоить ее?

— Я мечтал, как мы будем любоваться бухтой и заниматься любовью.

Телефон прозвонил еще пять раз, наконец замолк.

Но молчание казалось громче звонящего телефона. Оливия обеими руками обхватила его лицо и посмотрела ему прямо в глаза.

— Это имеет какое-то отношение к Стэну? — спросила она, ей просто необходимо было знать.

Они спорили о Стэне, и, по ее мнению, Джек был невероятно безрассуден. Он думал, что Стэн хочет вернуть ее, что стало бы новостью для Мардж, которая была замужем за Стэном много лет.

— Нет, — ответил Джек, вновь целуя ее. — Это имеет отношение только к тебе и ко мне. Оставь Стэна в стороне.

— Почему сейчас?

— А почему не сейчас? — в противовес спросил Джек.

Оливия не знала, как ответить. Она пыталась думать ясно, пробраться сквозь туман от его поцелуев и музыки, когда позвонили в дверь. И снова она спасена звонком.

Оливия торопливо открыла дверь и обнаружила на пороге сына Джека. Он выглядел взволнованным и все еще нажимал на звонок.

— Папа?! — закричал он сразу же.

— Эрик, в чем дело? — спросил Джек, возникая за спиной Оливии.

— Шелли. Она рожает. И рядом никого нет.

— Она сама позвонила тебе?

— Нет, ее подруга. Прошлой ночью отошли воды, и она вот-вот родит. В любую минуту. Ее подруга не смогла остаться рядом. — Эрик замолчал. — Я должен быть там, не думаешь? Я могу ей понадобиться.

— Ты прав, — согласился Джек.

— Но она не хочет, по крайней мере, так сказала, когда мы говорили в последний раз. — Эрик взъерошил волосы. — Я должен быть там. Я чувствую это.

— Тогда поезжай.

— Но я собрался и готов уехать в Рино.

— Да, я знаю.

Эрик, казалось, собрался о чем-то попросить, и Оливия прекрасно понимала, чего хочет сын, пусть сам Джек не догадывался об этом.

— Ты хочешь, чтобы отец поехал с тобой?

— А ты можешь, пап?

Оливия еще больше полюбила Джека за то, как он ответил. Он обнял сына, кинул на Оливию виноватый взгляд и проговорил: