В подвале было тихо и полутемно, лампочка едва горела. Прошло полчаса, или час, и вдруг раздался страшный грохот, с моря стреляли линкоры и крейсера, судя по калибру, тяжелые снаряды рвались, как казалось, совсем недалеко, дом трясся, как при землетрясении, осыпалась штукатурка.

-Стекол не останется - сказала Симона, едва успокоив напуганных детей - эти русские могли бы и предупредить, я бы срочно оклеила бумагой!

Обстрел прекратился. Но стали слышны пулеметные очереди, в той стороне, где был немецкий опорный пункт и комендатура. И шум с берега, похожий на прибой. Я решился все же выглянуть наружу, дверь не была заперта, и часовой отсутствовал - значит, русские все же не считали нас пленниками?

Пляж и причалы были заняты множеством плавсредств самого разного вида, от яхт и рыбачьих лодок до буксиров и самоходных барж, и с них горохом прыгали на берег солдаты. При кажущемся хаосе, в итоге был железный порядок, толпа мгновенно превращалась в взводы, роты, имеющие свои задачи, с пляжа исчезали бегом, таща минометы, пулеметы, ящики с боеприпасами, какие-то части бежали по дороге, влево или вправо, или за дома. Вдали снова вспыхнула стрельба, быстро завершившаяся, очевидно это были последние минуты немецкого патруля, что десяток немцев мог противопоставить такой силе? В той стороне, где комендатура, что-то сильно горело, и я мысленно поблагодарил себя, что не снял виллу там. Тогда я просто желал реже видеть немцев, сейчас же представлял, какой ад там творится, ведь несколько бортовых залпов линкора должны были снести не только немецкие укрепления, но и несколько кварталов вокруг.

-Идите спать, мсье Кусто - сказал мне уже другой русский, на столь же ломаном итальянском языке - если немцы прорвутся, мы вас разбудим, и вывезем в безопасное место, конечно же, с вашей семьей и командой.

Утром я обнаружил вокруг оживление. На соседней вилле похоже, расположился русский штаб, на берегу и во дворе стояли малокалиберные автоматические зенитки, задрав стволы к небу, на причале кипела работа, русские солдаты разгружали баржу, таская ящики и мешки, тут же их грузили в подъезжающие автомобили - американские "дожди" и реквизированные немецкие - в одном из них, со следами пуль на кузове, я узнал "Опель-блиц", в котором еще вчера мимо проезжал патруль. Наша же вилла была занята той самой командой, что побеспокоила нас ночью, впрочем, они не сильно нас стеснили - самым неприятным для меня было то, что русские заняли нашу мастерскую, вместе с оборудованием, и не дозволяли нам туда заходить. Зато нас кормили завтраком и обедом из полевой кухни, пища была простая, но сытная - очень густой суп, который русские называли "борщ", подобие мясной каши, именуемое "гуляш", картошка, черный хлеб. На востоке гремело, все сильней и ближе, на западе было тихо. Два или три раза появлялись немецкие самолеты, и сразу исчезали, провожаемые бешеным огнем русских зениток. Затем мне показалось, что я слышал и с моря звуки канонады, после я узнал, что это русско-итальянский флот разбил тулонскую эскадру, и с сожалением подумал о судьбе своих бывших сослуживцев, которых немцы наверное, заставили идти в бой.

Мне все же удалось увидеть, что русские делали в нашей мастерской. На второй день меня позвали помочь разобраться с нашим компрессором. И я с удивлением увидел на стеллажах целый десяток русских аппаратов, явно серийной, заводской сборки, очень похожих на мой "акваланг"!

-Сожалею, мсье Кусто, но мы были первыми - сказал русский - АВМ-1 (прим. - в альт-истории первые советские акваланги сделаны по образцу АВМ-5. Но поскольку первая модель, то и обозначение соответствующее - В.С.), состоят на вооружении советского флота с сорок второго. Ну а вы, насколько мне известно, впервые испытали свой, лишь в апреле сорок третьего.

Я был чрезвычайно удивлен. В СССР известно о моей работе? Ответ на этот вопрос я получил несколькими днями спустя.

7 апреля стрельба на востоке стихла. А к вечеру того же дня на шоссе появились колонны русских танков. Низкие, с длинными пушками, они выглядели гораздо мощнее наших довоенных. Впрочем, мне довелось видеть и те старые машины - мы все, я, мои друзья, наши семьи, стояли в толпе нарядных жителей Ниццы, когда генерал Де Голль торжественно вступал на французскую территорию во главе своих войск. Генерал ехал на танке В-1, как было объявлено, том самом, на котором сражался в сороковом году, еще два таких же танка шли следом, во главе строя русских Т-34, но с французскими опознавательными знаками. За ними двигалась мотопехота, на американских "студебеккерах", солдаты в черных беретах кричали и махали руками.

-Принимай нас, прекрасная Франция - сказал русский, которого отчего-то называли английским именем "Брюс" - впрочем, как товарищ Сталин решит, так и будет.

Вечером того же дня меня посетил уже другой русский, судя по всему, высокопоставленный чин их тайной полиции НКВД, или контрразведки. Впрочем, он был весьма вежлив, и сведущ в морских делах.

-Разве вы не слышали, мсье Кусто, что у нас в СССР задача освоения морских богатств была поставлена еще задолго до войны? Сделать правда удалось немного - но замыслы были интересные и широчайшие. Может быть, у вас во Франции издадут романы нашего Беляева - про человека-амфибию, и подводные фермы. Или Григория Адамова - про "изгнание владыки": подводные города и заводы, с многочисленными портами-ангарами для подводных лодок класса "пионер", подводно-подземные тоннели, для круглогодичной навигации по Севморпути. Это конечно фантастика - но идеи были всерьез. Ведь "нам нет преград - ни в море, ни на суше". И если товарищ Сталин приказал покорить океан - мы это сделаем, ну кто мы такие, чтобы нарушить волю Вождя?

Я слушал и кивал. Не понимая пока, что же требуется конкретно от меня.

-Мсье Кусто, сейчас идет война - сказал русский - и никто не может оставаться в стороне. Есть мнение мобилизовать вас и ваших людей в инженерно-гидрографическую службу "свободной Франции". Генерал Де Голль не возражает - но поскольку он пока не располагает военно-морскими силами, получать задачи и довольствие вы будете от командования Средиземноморской эскадры СССР. Или от флота "народной Италии", что по сути одно и то же. Если уж у вас есть документ Международного Комитета, подписанный итальянским адмиралом Таоном ди Ревелем - то возможно, вам больше подойдет формально подчиняться итальянцам? Вы вправе оставить с собой ваших людей - и конечно же, должны будете принять в свою команду наших, по штату. Корабль с экипажем, для обеспечения водолазных спусков, мы выделим. Мсье Кусто, я знаю, что вы заняты сейчас своими экспериментами по усовершенствованию своего аппарата - но у нас, как вы видели, есть серийный образец, и писанное наставление по погружениям с ним, все вполне нас удовлетворяет. Впрочем, если вы найдете, что можно улучшить, мы будем этому рады. Если вы согласны, то собирайтесь, считайте себя уже на службе. Базироваться будете пока в Специи, а там посмотрим.

-А если бы я не согласился - спросил я у русского уже после, когда наша колонна из двух "студебеккеров" с имуществом, двух наших автомобилей, и броневика с охраной, двинулась на восток.

-Тогда, мсье Кусто, нам пришлось бы обойтись с вами, как с гражданином Еврорейха, отказавшимся сотрудничать - был ответ - ничего страшного, всего лишь заключение в лагерь военнопленных, до окончания войны.