Энджи смотрела на меня из-за очков своими большими карими глазами. Они были влажными и очень выразительными. Этими глазами Энджи творила со мной что хотела: могла потешно вытаращить их и заставить меня смеяться, или взглянуть кротко и печально, так что жалостно щемило сердце, а то посмотрит вожделенно и томно, и у меня учащалось дыхание от желания.

Именно таким был ее взгляд в эту минуту.

Я медленно сел, придвинулся поближе, и мы обнялись. Наши губы встретились. Целовалась Энджи потрясно. Знаю, что повторяюсь, но об этом стоит напомнить. Мы с ней во время нашего целования не раз офигенно заводились, но дальше до сих пор дело почему-то не заходило.

Сегодня мне хотелось зайти далеко. Я нащупал нижний край ее футболки и потянул вверх. Энджи подняла руки над головой и чуть отклонилась назад, чтобы мне было удобнее. Я ждал, что она это сделает, — знал, что так будет, еще с той ночи в парке. Может, потому и останавливался всякий раз, понимая, что Энджи без тормозов, и немного стремался.

Но сегодня меня понесло. Напряжение последних дней, осложнения с родителями, подготовка к пресс-конференции, внезапное внимание всего света к тому, что я делаю, брожение, от которого бурлил огромный город, — все это щекотало мне нервы и заставляло кипеть мою кровь.

А Энджи такая клёвая девчонка, красивая, смешная, умная и близкая, и я все больше влюблялся в нее.

Она наклонила голову, помогая мне стащить с нее футболку, тряхнула волосами, чуть прогнувшись, заложила руки себе за спину, покопошилась там немного, и бретельки лифчика соскользнули с плеч. У меня перехватило дыхание, я на секунду замер с широко раскрытыми глазами, но тут Энджи вцепилась в мою футболку, стянула ее с меня через голову и прильнула грудью к моей голой груди.

Мы повалились на кровать, крепко прижимаясь друг к другу, и оба невольно застонали. Энджи принялась целовать мне грудь, а потом настала моя очередь, и я уже ни о чем не думал, ничего не помнил, и весь мир для меня сосредоточился в ее теле у меня под руками, губами, языком.

Но этого нам обоим уже было недостаточно. Я расстегнул пуговицу и молнию на джинсах Энджи. Она проделала то же самое с моими и, встав на колени, стянула их с меня, а свои приспустила. Я довел процедуру до конца. Еще несколько мгновений, и мы остались совершенно голые, если не считать моих носков, которые уже по ходу дела я стащил пальцами ног.

Одним неловким движением я толкнул прикроватную тумбочку, стоявшие на ней электронные часы с грохотом свалились на пол и укоризненно уставились на нас светящимся циферблатом.

— Черт! — вырвалось у меня. — Через две минуты начало!

Я не мог поверить, что собирался перестать делать то, что собирался перестать делать. То есть если бы мне сейчас сказали: «Маркус, ты конкретно в постели с женщиной в самый что ни на есть первый раз в твоей жизни, но срочно завязывай с этим, так как через две минуты прямо здесь взорвется ядерная бомба», — я бы твердо и однозначно ответил: «Да пошли вы со своей бомбой, дайте потрахаться!».

И тем не менее мы с Энджи не стали трахаться, будто нас ожидало нечто пострашнее ядерной бомбы.

Она схватила меня за голову обеими руками и присосалась к моим губам так, что я думал, сейчас отключусь. Но в итоге мы оба очухались, кое-как оделись и принялись щелкать клавишами и кнопками мыши, торопясь на «Пэтчай-Питс-маркет».

Неопытные в игре журналисты заметно отличались по тому, как неуклюже двигались их персонажи, пьяно покачиваясь и подскакивая, будто в невесомости. Случайно нажатая неверная кнопка заставляла их частично или полностью расставаться со своим инвентарем, обниматься с незнакомцами либо давать им пинка.

Икснетовцев тоже можно было легко опознать. Мы все играли в «Пиратов», когда выпадал свободный час (или не хотелось делать уроки), и потому наши продвинутые персонажи были обвешаны оружием, способным размазать по стенке любого врага, а из заплечных мешков у них торчал разнообразный инвентарь.

Когда появился мой персонаж, на экране высветилось системное сообщение: НА ТЕРРИТОРИЮ «ПЭТЧАЙ-ПИТСА» ПРИБЫЛ M1K3Y — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, МОРЯК! ЗА ХОРОШИЙ ПОДЗАВОД В ОБИДЕ НЕ ОСТАНЕШЬСЯ. Все геймеры на экране замерли, а потом столпились вокруг меня. Градом посыпались строчки текста. Я подумал, не включить ли голосовой чат, и уже потянулся за наушниками, но вовремя сообразил, что при таком количестве желающих, «эфир» превратится в кашу. Воспринимать текст гораздо проще, а кроме того, журналисты не смогут исказить мои слова (хе-хе!).

Мы с Энджи заранее обследовали рынок и присмотрели штабель из ящиков с солониной, с которого удобно выступать, так что все меня видели. Очень здорово, что со мной была Энджи, и мы могли подзаводить друг друга.

> Всем добрый вечер и спасибо, что приняли мое приглашение. Меня зовут M1k3y, и я никакой не вождь. Среди нас много икснетовцев, которым есть что сказать по поводу нашей встречи не меньше моего. Я пользуюсь икснетом потому, что верю в свободу и Конституцию Соединенных Штатов Америки. Я пользуюсь икснетом потому, что ДНБ установил в нашем городе полицейский режим и держит нас всех за террористов. Я пользуюсь икснетом, поскольку считаю, что нельзя защитить свободу, разорвав на мелкие кусочки Билль о правах. Мне преподавали Конституцию в калифорнийской школе и научили любить нашу страну за ее свободу. Если у меня и есть какая-то философия, то вот она:

> Правительство осуществляет свою власть с согласия тех, кем оно управляет. Если форма правления становится гибельной для цели самого своего существования, народ имеет право изменить или отменить ее, учредить новое правительство, основанное на этих принципах, и установить власть в такой форме, какая, по его мнению, лучше обеспечит его безопасность и благоденствие.

> Я не автор, но сторонник этих слов. ДНБ правит без моего согласия.

> Спасибо.

Я написал это накануне вечером, перебрасываясь черновиком туда-обратно по е-мейлу с Энджи. Отправить текст заняло одно мгновение, еще несколько секунд ушло на то, чтобы его прочитали все присутствующие в «Пэтчай-Питсе». Многочисленные икснетовцы, потрясая саблями, приветствовали мое послание дружным пиратским «ура!», от которого любимые попугаи с пронзительными криками сорвались в воздух с плеч хозяев.

Журналисты еще некоторое время переваривали суть сказанного. Строчки бежали по окну чата так быстро, что я едва успевал их читать. Многие повторяли самые популярные лозунги икснетовской блогосферы, типа: «Даешь!», «Люби Америку или вали отсюда!», «ДНБ, отправляйся домой!», «Америка, вон из Сан-Франциско!» — и тому подобное.

> M1k3y, это Прайя Раджниш из Би-би-си. Вы утверждаете, что не стоите во главе движения. Значит, движение все-таки существует? Этим движением является икснет?

Посыпались ответы. Кто-то из икснетовцев говорил, что нет никакого движения. Многие считали, что есть, и давали ему разные названия: «икснет», «братишки», «сестренки», но лично мне больше всего по душе пришлось «Соединенные Штаты Америки».