20

Ин – он все еще в образе Кина – как-то странно скалит зубы.

И превращается в мальчика из сновидческого отражения в зеркале, то есть превращается в младшего брата Таи из ее же воспоминаний.

– Проверь, как там моя сестра, – просит Ирвин, и просит, что удивительно, взрослым голосом.

Я киваю и переношусь в голову Таи.

35, 36, 37

Я живу и рыдаю во сне.

38, 39, 40

Утомил меня ваш пьяный город.

41, 42, 43

Монстр пьет мою кровь изнутри.

44, 45, 46

Он решил меня полностью съесть.

Никаких мыслей – как и в прошлый раз песенка полностью заполняет собой сознание Таи.

– Она едет на Пасифик Хайтс, – вру я Ину. – В наш с Сэнди домик.

Ин никак не реагирует. Он почему-то меняется в лице. Мне кажется, что это сон – потому что до этого только во сне и в присутствии Ина мне казалось, что я нахожусь на кладбище. И дело не в трупе Ривьеры, возле которого, кстати, собираются люди – мне кажется, или это те же самые люди, что собирались возле моего трупа?

– Нет, тебе не кажется, – отвечает мне Ин.

– Ты еще и мысли читать умеешь?

Ин набирает воздух в грудь и говорит:

– Я обещал, что расскажу тебе все, но это не совсем правда. Кое-что я от тебя скрою – потому что, как я уже тебе говорил, я не хочу лишать тебя надежды.

– Ты при жизни был начитанным мальчиком, правда, Ирвин?

– Правда. А голос мой огрубел после смерти.

Ин смеется и добавляет:

– В мире мертвых не существует детских голосов.

И добавляет вновь:

– Я это говорю на тот случай, если ты вдруг захочешь узнать, почему у меня такой взрослый голос.

Я и вправду хотел это узнать. Неужели у детей после смерти больше возможностей, чем у взрослых? Чтение мыслей, не по годам развитый ум…

– Ага, – говорит Ин.

– Ага, – тупо повторяю я и говорю:

– Давай перенесемся в мой дом. Здесь как-то неуютно.

В это время подъехавшая скорая собирает по частям труп Ривьеры.

– Хорошо. Увидим и Сэнди… и Таю.

Мою сущность переполняет смущение.

Мы переносимся в домик на Пасифик Хайтс, в гостиную. Сэнди дома нет, и Ин любезно вызывается проверить ее состояние. Я соглашаюсь, и спустя пару мгновений Ин делегирует мне, что Сэнди находится в мастерской, пишет какой-то "агрессивный" портрет. Я не верю Ину – и вслух об этом говорить бессмысленно.

– Итак, – говорит Ин. – Момент истины. Большую часть ты уже знаешь. Я подбросил мозги перед твоим домом потому что думал, что вся ваша семья связана с работорговлей. Но как выяснилось, только Клэр имела к ней отношение, и то косвенное. И ты уже догадался о том, что я уже давно знаю о Ривьере и его пребывании в теле твоего тестя.

Я киваю, говорю:

– Да, ты поразительно спокойно отреагировал на это известие.

Затем вспоминаю вопрос, ответ на который хочу услышать больше всего.

– Ты умер после того, как мне подбросили мозги. Как такое возможно?

Ин тяжело вздыхает.

– Ты сразу подводишь меня к самому главному. Ну, если ты настаиваешь…

Он откашливается и говорит:

– Бесконечности не существует. Имею в виду, бесконечности во времени. Когда время оканчивается, оно начинает идти по кругу.

Я долго обдумываю услышанное, затем говорю:

– По моему, это бред.

– Правда? – переспрашивает Ин. – Может, и жизнь после смерти тоже бред?

На это мне нечего возразить.

Хотя…

– Если все действительно так, как ты говоришь, то ты должен был знать, что Генри Ашес на самом деле Ривьера, и вообще, ты не творил бы той ерунды, которая в итоге погубила меня.

– Мне стало скучно, это раз. И два, я немного оговорился, извини. Бесконечности не существует для проклятых мертвецов. В этом и заключается пресловутое проклятие – для обреченных время начинает идти по кругу.

– Но я… я же взял на себя твое проклятие.

– Ну да. У меня уже пошел второй круг, и я подумал использовать тебя…

– Мразь.

–…для того, чтобы перестать жить по кругу… Мразь, говоришь? – Ин плотоядно улыбается. – Ты на моем месте сделаешь то же самое.

Меня воротит от собственной глупости. Стоило Ину пару раз ублажить меня с помощью тела моей любимой, как я сразу же перестал считать его злодеем.

– Злись на себя сколько хочешь, – говорит Ин. – Ты имеешь на это право.

Я пытаюсь вспомнить все, что слышал о проклятии, и первыми на ум приходят слова Кина.

…хочу, чтобы новое поколение нелюдей отказывалось брать на себя чужие проклятия – ведь именно в этом проклятие и заключается…

Я произношу эти слова вслух. Ин хмыкает и говорит:

– Это же не твои мысли, верно? Набрался этой ерунды от тех, кто хочет забыть о том, кто он и какое у него предназначение.

– Ерунды? – переспрашиваю я. – Есть духи, живущие в несколько вечностей больше, чем ты, и им…

Ин смеется, и этот смех, неприятный, взрослый смех мертвого ребенка, обрывает меня на полуслове.

– Бесконечности в любом случае не существует, – говорит Ин. – То, что эти так наказываемые мудрецы…

– Ты живешь в идущем по кругу времени, – перебиваю я. – Откуда тебе знать, есть бесконечность или нет?

– Вдруг не только я, а все вокруг живут в идущем по кругу времени? Вдруг никакого проклятия нет? Как ты проверишь? Никак. И кто тебе обо этом расскажет? Никто. И если окажется, что действительно никакого проклятия нет, то моей вины за то, что произойдет с тобой в дальнейшем, нет и быть не может.

Я не знаю, что сказать. Быть мертвым – все-таки дело сложное. Слушать Ина, Кина или прочих нет смысла. То, что возводится ими в истины, ими же и опровергается.

Я произношу эти слова вслух. Ин согласно кивает и говорит:

– Я тоже об этом думал. Но не волнуйся, ответ есть, и где-то через год ты его узнаешь.

– Ты говорил, что дашь ответы на все мои вопросы, – говорю я.

– Так и есть. И поверь, при моем нежелании лишать тебя надежды, отвечать честно очень уж сложно.

– Лиши меня надежды. Не тяни. Ты втянул меня в свой бред, стоящий в итоге мне жизни, только потому, что тебе было скучно. А сейчас – ты заботишься о сохранении такой расплывчатой идеи, как надежда, однако твои слова вынуждают меня думать о том, что надежды я все-таки лишусь. Поэтому прошу, не тяни с этим…

Ин даже не обдумывает мои слова, даже не пытается мне возразить, он просто качает головой.

– И это