— Ладно. По правде говоря, не отказался бы.

У меня не было неотложных дел, да и Мэйси могла тем временем вернуться.

Он открыл дверь, мы с Сэмми вошли за стариком, который опустился в свое кресло и попросил достать из холодильника пиво.

Я принес пиво и сел напротив старика на диван. Он выключил вечерние новости. Сэмми улегся на ковре у ног Харви.

— Вы обедали сегодня? — спросил я.

— Не очень-то хочется есть последнее время.

— Как насчет пиццы?

Он подумал немного над предложением и пожал плечами:

— Все равно, какая разница, можно и пиццу.

Я достал мобильный телефон. За последние годы одиночества я часто пользовался одним из сервисов по доставке пиццы. Сделав обычный заказ, я снова уселся на диван.

— У нее есть укромное место, где она прячется от всех, когда расстроена, — сказал Харви. — Не знаю, где это. Никогда мне не рассказывала, но полагаю, что это прогулка вдоль Хад-канала. Но она быстро вернется — кошки скоро потребуют еды.

Я поставил пиво на стол и отважился на вопрос:

— Вы любите ее, не так ли?

Старик все время это усиленно опровергал. Он фыркнул и посмотрел мне прямо в глаза.

— И вы тоже.

Я начал было спорить, и вдруг понял, что веду себя точно как Харви. Прячу свои истинные чувства, свою неуверенность, замешательство. В нашей семье Ханна вносила ясность во все наши отношения. И теперь приходилось самому разбираться, искать свой путь в новой жизни.

Харви буровил меня пронзительным взглядом.

— Признайтесь. Вы любите ее.

— Да, кажется, люблю, — неохотно признался я.

Старик потряс головой.

— Чертовски обидно, — пробормотал он.

— Почему?

— Потому что она тоже вас любит. А я всегда таил надежду, хоть и слабую, что она выйдет за меня.

Его серьезная мина поначалу ввела меня в заблуждение, пока я не понял, что он так шутит. Харви — и шутит? Это была новость.

Старик ухмылялся — картина редкая. Его обычно бесстрастное лицо казалось окаменевшим и неспособным больше улыбаться. Что я сделал, чем заслужил его улыбку, лучше не гадать.

Мы просидели минут тридцать, пока ждали пиццу.

— Перед смертью моя жена оставила для меня письмо.

Почему вдруг решил ему об этом сказать, я и сам не понял. Вдруг потянуло на откровенный разговор. И прежде чем остановился, я вдруг взял и рассказал все Харви. Поскольку читал и перечитывал много раз ее письмо, я повторил его наизусть.

Он слушал, ни разу не перебив вопросами.

— Мне понадобилось много времени понять, почему Ханна включила в список Мэйси.

Он приподнял брови, как будто услышал нелепое замечание.

— Вы поймете это очень скоро. Вы еще молоды, лет через тридцать поумнеете.

Я засмеялся. Если он хотел меня обидеть или оскорбить, ему это не удалось, я не принял его оскорбление.

— Вы женились на умной женщине, — продолжал он.

— Я знаю.

И как всегда, когда кто-то вспоминал при мне Ханну, ощутил горечь утраты. Воспоминания о ней остались для меня драгоценным даром на всю жизнь. И вдруг меня как громом поразило, я внезапно понял, что жизнь дает мне второй шанс стать счастливым. Вместо того чтобы ухватиться за него, я всячески сопротивляюсь и могу его безвозвратно потерять. Я вскочил, как будто пробудившись от глубокого сна.

— Куда-то собрались?

— Нет… Я вдруг кое-что вспомнил…

Через мудрость Ханны и волею Бога я нашел Мэйси. На улице хлопнула дверца машины, я достал бумажник, чтобы расплатиться за пиццу.

— Это Мэйси, — объявил Харви, выглянув в окно.

Я не стал переспрашивать. Открыл дверь, поспешно сбежал вниз по ступенькам и устремился ей навстречу. Она остановилась, увидев меня, замерла в нерешительности, не зная, чего от меня ожидать.

Я не медлил ни секунды. Не давая ей возможности запротестовать, я обнял ее за талию, поднял на руки и спрятал лицо на ее плече, вдыхая запах лаванды, красок и… Мэйси.

— Прости, что сбежала, — прошептала она, — мне надо было подумать.

— О чем?

— Я… испугалась.

— Меня?

— Да. И нет. Я испугалась, что влюблена в тебя по уши.

Я поставил ее на землю и ладонями приподнял ее лицо.

— Я так ужасен?

— О, совсем нет. Ты замечательный. Даже слишком.

— О, Мэйси…

— Ты устаешь от меня и сердишься. Потому что я другая, не такая, как ты.

— Ты прекрасна.

— Но…

— Ты можешь замолчать, чтобы я смог тебя поцеловать?

Она улыбнулась, и, прежде чем успела что-то ответить, я наклонился и прижался губами к ее губам.

Звонок по мобильному раздался в понедельник, во время перерыва на ланч. До этого, съев тарелку куриного супа в кафетерии госпиталя, Линн отправилась на прогулку. Последняя неделя июня выдалась холодной и ветреной. Хотя согласно календарю лето началось неделю назад, на северо-восток тихоокеанского побережья оно еще не прибыло. Здесь настоящее лето наступит только к концу июля. Решив, что все-таки надо больше двигаться, она надела теплый свитер и пошла гулять.

Выйдя с территории госпиталя, Линн отправилась к торговому комплексу на Пасифик-Плейс. Она не собиралась ничего покупать, да и мало что могла себе сейчас позволить, просто бродила из магазина в магазин, думая о своем.

Майкл Эверетт не появлялся уже пару недель, кажется, они оба поняли, и, к счастью, вовремя, что их совсем не тянет друг к другу. Когда она зашла в очередной магазин, зазвонил мобильный телефон, он был в сумке, и пока Линн его доставала, потеряла время, поэтому, найдя, не стала смотреть на дисплей, боясь, что не успеет ответить.

— Слушаю, — торопливо произнесла Линн.

— Линн, это Мюриел. Прости, что беспокою тебя.

Звонила ее бывшая свекровь, но голос был странный, какой-то сдавленный.

— Я рада, что вы позвонили, — уверила ее Линн.

— Как у тебя дела?

Линн вышла из торгового комплекса на улицу, где связь была лучше.

— Все в порядке. А как вы?

Мюриел молчала.

— Что-то случилось? — опять спросила Линн, настороженная тем, что не получила ответа.

Молчание. Может быть, связь пропала?

— Мюриел? Вы слышите меня?

— Да, я здесь.