– Летти, пойдем погуляем, пойдем побродим по берегу. – Стив наконец успокоил пса, потрепав его по загривку.

– Пойдем, – охотно согласилась она. – Ты, случайно, плавки не взял?

– В машине, – кивнул Майлз.

– Отлично, я сейчас купальник переодену, мы с тобой искупаемся. Вода теплая-теплая.

Они побрели по горячему песку, пес носился где-то в дюнах, слепило солнце, ветра почти не было. Они подошли к самому берегу, скинули одежду и вошли в воду. Десятки, сотни раз Летти была на этом пляже. Десятки и сотни раз она ощущала это щекотание пены, этот холодок песчаного дна, преодолевала сопротивление упругих волн, но никогда еще это не приносило ей такого удовольствия. Она входила в воду, словно окуналась в купель, откуда выйдет обновленная, сильная, готовая к другой жизни.

– Скарлетт, – порыв ветра отнес слова Майлза в сторону, но она расслышала их. Более того, она поняла их, она уловила то, что вдруг зазвучало в голосе Стива.

– Да, – обернулась она к нему.

– Скарлетт. – Стив оказался совсем рядом, берег теперь был далеко, а ее тело вдруг ответило слабостью и желанием.

– Я люблю тебя, я очень тебя люблю! – шептал Стив ей на ухо.

Но и эти слова умудрился подхватить ветер, она же их тоже услышала, но уже ответить ничего не смогла. Сопротивляться волнам и сильным руками не хотелось, а хотелось отдаться этому новому и теперь неизбежному, что приготовила ей жизнь.

– Я люблю тебя, люблю, – повторял Стив, и она почувствовала, как ее подхватили сильные руки и солнце заглянуло в самые глаза.

Она так и не вспомнила, как называется этот самый ветер, который приходит к ним и приносит ледяной холод, делает тусклым солнце и выбеливает песок. Она не вспомнила, хотя и силилась.

– Сколько здесь живу, столько головной болью его встречаю и столько же не могу вспомнить, как он называется, – пожаловалась Летти и придвинулась ближе к Стиву.

– Значит, не надо тебе это знать. – Он обнял ее, бережно подоткнул одеяло. – Тебе не холодно?

– Нет, – пробормотала она, – мне хорошо. Даже несмотря на этот ветер.

– Что он нам теперь? – усмехнулся Стив. – Нас двое. Он нам не страшен.

– Двое, – почти прошептала Летти.

Их действительно стало двое.

Майлз приехал к Летти еще раз – через месяц. Он приехал и не узнал дом.

– Я заменила всю мебель и сделала ремонт. Только фотографии Дика, его дипломы и награды – все это в гостиной.

– Пришла пора? – Стив посмотрел на нее.

– Да, – просто ответила она, – я помню его. И стены его помнят. Но ты прав – пришла пора.

Стив приехал и привез еще один букет цветов, а также маленькую коробочку.

– Что это? – спросила Летти, с удовольствием поглядев на характерный бирюзовый цвет, который так любит знаменитый ювелирный дом.

– Это кольцо. Скарлетт, я делаю тебе предложение руки и сердца, – произнес Стив Майлз и принялся искать по карманом свою трубку.

– Ты – мне?! – Летти посмотрела на старого друга. Он, о романах которого ходили невероятные слухи и который состоял в неформальном клубе закоренелых холостяков, делал ей предложение. У них была пара свиданий, и знали они друг друга двадцать четыре года – почти жизнь. И этот срок вполне заменял все те необходимые ритуалы, которые должны предшествовать брачному предложению.

– Летти, погоди, выслушай меня. Я тут речь приготовил. В другой раз я не смогу тебе всего этого сказать.

– Слушаю, Стив. – Она стала серьезной.

Майлз откашлялся.

– Летти! Ты ж знаешь, что после ухода Дика у меня нет никого ближе тебя. Так случилось, что вы оба заняли в моей жизни самое главное место. Это место обычно занимает семья. Моя семья – это были вы. Теперь – ты. Будь я посмелее, а смелости мне, видно, хватает только на то, чтобы орать на актеров, я давно бы сказал тебе про свою любовь. Но я труслив, слаб и очень боялся потерять то, что так долго связывает нас – нашу дружбу. Дружба – плохая замена любви, поверь мне. И не верь, когда восторженно рассуждают о нашей дружбе. Мне надо было говорить тебе о любви, о страсти, о том, что всю свою жизнь я мечтал о тебе, но так и сумел сказать тебе это. Если бы я был смел, я бы увел тебя у Дика. Если бы я был смел, я бы не допустил твоего одиночества после его смерти, не разрешил бы тебе улететь в Петербург. Если бы я был смел, я бы насильно удержал возле себя, пока не успокоится твое больное, твое измученное сердце и пока уход Дика не предстанет как фатальная неизбежность. Но, Летти, я был малодушен, я боялся рассердить тебя, боялся напугать тебя. Я и сейчас этого боюсь. Но, Летти, я иногда смотрю на календарь, я иногда вспоминаю, сколько мне лет. Цифры пугают, и вместе с тем я понимаю, что я полон сил, а потому должен наконец сделать решительный шаг. И я его делаю. Я хочу сказать тебе то, что ты знаешь давно, но никогда не слышала от меня. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Майлз замолчал и вздохнул с облегчением. Видно было, что речь далась ему тяжело.

Летти стояла и вертела в руках коробочку.

– Можно, я посмотрю? – Летти передала Стиву цветы, а сама вскрыла упаковку. Там было простое колечко с ее инициалами. Летти примерила его.

– Ты угадал с размером, – сказала она и забрала у него цветы.

– Что ты мне ответишь? – Майлз не нашел трубку и теперь не знал, куда деть руки.

– Стив, я поношу колечко и решу, – капризным тоном сказала она.

Майлз в замешательстве молчал. Что это могло значить?

– Господи, – рассмеялась Летти, заметив его выражение лица. – Господи, какой ты серьезный! Стив, давай просто вместе жить. А там посмотрим? Согласен.

– Ну, если ты так хочешь… – неуверенно сказал Майлз.

– Стив, так будет лучше. И еще, – Летти стала серьезной, – из этого дома я никуда не уеду. Ты меня понимаешь?

– Дик? – Стив посмотрел на нее.

– Солнце, – пожала она плечами.

«В ее жизни было двое мужчин. И с каждым из них она была счастлива». Классику можно перефразировать и отнести ко мне», – подумала Летти, но ничего не стала говорить Стиву.

И они остались в этом доме вдвоем. И было все, как говорила Летти. Завтраки на террасе, прогулки по берегу. Огромный пес бежал впереди, залетал в воду, потом возвращался к ним, брызгал на них каплями и песком. Они гуляли долго – им так много надо было сказать друг другу. Создавалось впечатление, что все эти годы они готовились к этим отношениям.

– Так оно и было, – сказал Стив, когда Летти заметила это, – и вины в этом ничьей нет, и беды тоже.

– Нет, – согласилась Летти, – просто так получилось.

Стив не спал, он лежал и смотрел на нее. В его взгляде была печаль, словно не дано было ему узнать всю правду об этой женщине.