Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему же странно? Вы первый человек, Игорь Васильевич, в котором есть пусть и крошечная, но частица древних марсиан. Да не такая уж и крошечная. Видеть картины прошлого — это же мечта многих ученых! Вы — живая машина времени, молодой человек, а такого на Земле никогда прежде не было, да неизвестно, будет ли еще. Жаль, очень жаль, что у нас нет времени побеседовать о природе вашего поразительного дара… Может, позже мы выкроим часок-другой, согласны?
Корин кивнул, ощущая неприятную сухость в горле. Ну конечно же, это надо было предвидеть. Селивестров мечтал переделать природу человека, и он, Корин, может стать одним из его подопытных кроликов.
Селивестров коротко представил гостям пятерых своих заместителей.
— Сейчас мы завершаем проработку плана боевых действий, — закончил он. — Осталось лишь уточнить незначительные детали. Пойдемте ко мне в кабинет, друзья, у нас есть пятнадцать минут на беседу. Алексей, — впервые он обратился к скромно стоящему в сторонке сыну, — сходи навести мать, а затем расскажи нашему штабу все, что ты знаешь о последних планах ЛИМПа.
Алексей кивнул и поспешил по коридору в одну из соседних комнат. А спасатели поднялись вслед за Селивестровым на третий этаж. Там располагался небольшой, но очень уютный кабинет, все овальные стены которого были заблты книгами, а в центре стоял огромный дубовый стол и радом — компьютерная стойка.
Селивестров пригласил гостей сесть на диван, а сам устроился в кресле за столом. Погасив яркий свет люстры, он включил настольную лампу с шелковым абажуром, отчего в кабинете сразу стало по-домашнему уютно.
— Сколько книг… — восхищенно выпалила Марта, обводя полки завороженным взглядом. — Да я уже сто лет не видела ничего подобного! Даже на Луне предпочитают обходиться микрокопиями, а еще чаще — компьютерными сетями.
Селивестров понимающе кивнул.
— Что поделать, я человек старомодный, — произнес он несколько извиняющимся тоном. — Конечно, в обычных путешествиях — а я исколесил почти всю Землю — приходилось обходиться микрокопиями. Но здесь я не смог удержаться от соблазна захватить с собой хотя бы часть библиотеки. Если бы вы знали, какие танталовы муки я испытал при их отборе! Зато теперь будущие жители Новой Утопии смогут читать книги еще сотни лет.
Корин не удержался и брякнул:
— Так вы всерьез верите, что люди сумеют выжить в этом ледяном, почти лишенном света мире из камней и пустоты?
Селивестров строго взглянул на него.
— Если бы не верил, молодой человек, никогда бы не повел за собой почти триста соратников. Люди — очень гибкая и в то же время крепкая порода. На Земле они основывали поселения даже на Крайнем Севере и в пустынях, где выживали далеко не все местные животные. А мы в отличие от своих предков неплохо оснащены. И если бы нам не мешали…
Он выразительно посмотрел на Поплавского. Командир прокашлялся и вкратце рассказал обо всем, что спасатели узнали из откровений Аль-Багдира.
На лице колониста не отразилось и тени эмоций.
— Что ж, о многом мы догадывались… — медленно произнес он. — Но в целом картина прояснилась лишь сейчас. Безумцы, какие же они безумцы! Нет такого хозяина, который не был чьим-нибудь рабом. Кто-то стоит над ними, кто-то управляет этими марионетками типа Аль-Багдира…
— Кстати, он произнес одну странную фразу, — вставил Корин. — «А кто вам сказал, что я — человек?» Интересно, что он имел в виду? Быть может, он… ну, скажем, дальний потомок марсиан, принявший внешность человека?
Селивестров широко улыбнулся — так, что на его щеках появились симпатичные ямочки.
— Вполне разумная гипотеза, — согласился он. — Хотя я склоняюсь к мысли, что это птица более высокого полета. Кто-то же заставил марсиан покинуть свою планету и улететь к звездам? Да и остаток своего космического флота марсиане далеко не случайно спрятали здесь, среди астероидов. Жаль, что мы раньше не знали о его существовании. Первые обломки космолета были обнаружены нашими охотниками всего лишь за три дня до прибытия флота ЛИМПа, и мы просто не успели начать свои поиски.
— Но вы хоть в общих чертах представляете, где могут находиться оставшиеся два корабля? — спросил Поплавский.
Селивестров пожал плечами.
— Да где угодно. Космолет, даже если он раз в пять больше наших, — всего лишь пылинка в космосе. До сих пор мы не имели возможности заниматься подобными мелочами. Сорок шесть поселений на крупных астероидах — пока все, что мы сумели создать после пяти лет упорного труда. Если бы не постоянная помощь наших друзей с Земли, нам бы и этого не удалось осилить. Но кое-какие предположения есть.
— Вы готовитесь к атакующим действиям? — спросил Поплавский.
— С этой минуты — да. До сих пор были серьезные сомнения в том, что поиски ЛИМПа представляют угрозу для Земли. Теперь, когда вы рассказали о марсианском оружии, сомнений больше не осталось. Нужно либо опередить флот ЛИМПа, либо помешать ему. А это значит, придется покинуть нашу крепость на Палладе.
— И вы готовы воевать? — удивилась Марта.
Селивестров вздохнул.
— А что остается делать? Придется еще раз разбудить в себе семя зла, которое мы так хотели искоренить навсегда. Так бывало испокон веков у нас на Руси, когда враги подходили к монастырям. Монахи оставляли свои кельи и брались за оружие.
— Вы считаете себя звездными монахами? — с любопытством спросил Корин.
— Нет, конечно, — улыбнулся Селивестров. — Все колонисты — отъявленные безбожники. Но монахи — наши братья по разуму. Если отбросить в сторону внешнюю сторону их религиозных отправлений, они тоже стремились погасить в себе семя зла. Чистый, безгреховный образ жизни, далекий от мирских соблазнов, постоянное самоограничение и нравственное самоусовершенствование — вот путь наших предков к Богу. Мы подобным же образом намереваемся прийти к Человеку. Не случайно у меня на столе стоит икона одного из самых почитаемых на Руси святых — Сергия Радонежского.
Действительно, в левом углу стола стояла небольшая икона. Рядом находилась гравюра, обрамленная медной рамкой. Приглядевшись, Корин узнал манеру Дорэ.
— Это что, изгнание Адама и Евы из рая? — спросил он.
— Да. Самый таинственный и неясный эпизод в Ветхом Завете. Меня он интересует потому, что я много занимался вопросами генетической природы добра и зла. Уверен, что за историей изгнания первых людей из Эдема стоит какое-то важнейшее событие в истории человечества. Возможно, какие-то гости из космоса — быть может, те, что некогда вытеснили марсиан — однажды затеяли над кроманьонцами некий эксперимент. Скажем, предложили людям проглотить нечто, значительно усилившее их «ген борьбы». Это могло стать мощным толчком к развитию цивилизации, но одновременно породило череду кровавых злодеяний, из которых первое сотворил Каин, убивший своего брата Авеля.
— А кто же тогда изгнал Адама и Еву из рая? — спросила Марта.