Катюша Маслова на своей шкуре, на своей голове, по которой ее Злата ударила, ощутила правдивость обеих поговорок. Когда она, трясясь от страха, с мыслью о побеге из города, прибежала домой, чтоб собраться и канать из Любимска, Злата пошла за ней, приготовив к убийству в кармане «ТТ». Откуда же ей было знать, что в квартире уже есть двое убийц-подельников и у них для Катюши веревочка приготовлена? Только Маслова открыла дверь, вошла, как Злата, крадущаяся за ней по лестнице, немедленно влезла туда же.

«Кончить, и точка, — думала Злата, когда кралась по лестнице. — Скорее бы минул этот удачный для меня день», — пожелала себе режиссер и, быстро войдя в открытую квартиру за не успевшей оглянуться Катюшей, стукнула ее рукояткой пистолета по светлым волосам.

На волосах появилась кровь. Катюша упала. Злата потащила ее тело по коридору в комнату, чтобы там положить «труп» правдоподобно для милиции, которая констатирует самоубийство Катюши из пистолета в сердце. На пороге комнаты Злата остановилась. Ее прошиб пот — как человека в предынфарктном состоянии. За спиной у нее кто-то был. Злата медленно оглянулась и выстрелила в тень — прямо в живот. Ирка Сидоркина успела вскрикнуть от страха, когда пуля еще летела, и, упав, умерла мгновенно. Славик за ней «отправился». Не мог же он бросить любимую, не мог же отдать ее чертям на сковородку. Ей было бы страшно одной за грехи обоих расплачиваться, жариться в собственном масле. Конечно, он предпочел бы удрать из квартиры, да так испугался, что даже не вскрикнул, когда Злата к нему подошла и выстрелила в живот. Стоял и ждал своей смерти овцой.

«Даже курица в такой ситуации бегает. Без головы бегает», — подумала Злата, чтоб не сойти с ума.

Еще б не рехнуться — за день она расстреляла четырех человек.

Ей стало тошно. На Катюшу у нее уже рука не поднялась. Последним проблеском разума она сообразила, как Катюшу подставить — сунула ей в руку дымящийся пистолет, выбросила из куртки Миррин шарфик. Стараясь не упасть и не наблевать прямо на трупы, кое-как — бог помог — выбралась из ада, ею же созданного.

— Спокойно, спокойно, — говорила она себе и трясущейся белой «девятке» всю дорогу до областного города, до частной квартиры, где ждал ее Коля-статист.

Доехав за час до Коли, она в его сильных загорелых руках и забылась — сбросила стресс наилучшим образом. Для этого она его и взяла в свою тайную поездку, да из-за машины «девятки», которая принадлежит ему, а не Злате Басмановой.

Злате и его жалко было убивать. Его она убила уже на пределе своих сил и возможностей. Если б не яркий секс вначале, наверное, и не получилось бы у нее все чисто проделать с убийством свидетеля ее поездки в соседнюю с Москвой область. В лесу, далеко от дороги из областного города в столицу, Злата остановила машину, предложила Коле напиться. Коля-статист очень хотел получить в новом Златином фильме роль, поэтому любые требования режиссера всегда выполнял охотно. У него была жена и скоро должен был родиться ребенок, который захочет есть. И с каждым новым выполненным требованием Златы Басмановой повышались его шансы на главную роль.

— Ничего, мать, — говорил он перед поездкой плачущей беременной жене, которую всем сердцем любил. — Недолго мне в толпе, вне крупного плана, в кино отсвечивать. Вот получу роль, сыграю ее талантливо, и Злате Басмановой пинком под зад дам. Заметят меня другие крупные режиссеры. А там и до Голливуда рукой подать. Смотри, какие у меня крепкие бицепсы. Чисто Сталлоне.

— Лучше, — трогая его мускулы, нежно мурлыкала беременная жена.

Она тоже надеялась на что-то — смутно прекрасное, звездное, счастливое, как Голливуд.

Злата не стала смотреть, как догорает в машине живой пьяный Коля. Еще завоняет горелым мясом, и она упадет без сознания, не добежит до дороги, не поймает попутку — фуру дальнобойщика, который обратно поедет не скоро, не в этот день. ГИБДД его не остановит, ни о чем и ни о ком подозрительном не спросит. Не скажет молодой веселый шофер, как подвез Злату до железнодорожного вокзала. Оттуда она уехала на электричке в Москву. Как она долго, каким глубоким сном — дурной-то закончился — спала в своей большой квартире — пушкой не разбудишь. На следующий день вернулась в поселок, в родные пенаты — стала жить-поживать, фильм монтировать.

И вот в гости к Злате приехали люди в штатском. С ними Басманов-Маковский увязался. Раскольников шел последним. В желтой машине с открытым верхом, стоявшей во дворе, он заметил в замке ключи, но не стал обращать внимание других на то, что надо бы вынуть ключики.

Из окна второго этажа Злата видела, как шли они гуськом, друг за другом по высокой траве, как первые трое перекидывались словами, к Злате наверняка не относящимися и оттого — страшными для нее. Они уже сбросили ее со счетов жизни. Не той жизни, которой живут все люди, другой — полной блеска, уважения, творчества. Ее-то у Златы не будет.

Конечно, примеры есть. Сильные, умные люди везде просто так не пропадут и в камере найдут себе достойное занятие, лелея мечту о досрочном освобождении. Будут, например, наблюдать все и всех вокруг, делать неспешные выводы, выйдут, снимут фильм с ярким названием «Героиня-2, или Несвобода в разрезе».

«Но не с такими сроками, какой ей грозит, думать в тюрьме о будущем», — вздохнув, подумала Злата и, дождавшись, когда все незваные гости скроются под крышей дома, гнезда, убежища, открыла окно и спрыгнула с крыши в густую траву: в ней поползла, потому что опыт имелся и хотелось умереть свободной.

Услышав шум хорошего, сильного мотора, три муровца и Басманов-Маковский выбежали на веранду — увидели удаляющиеся номера желтой машины, а в ней — Злату. Раскольников тоже бежал по траве к милицейскому автомобилю, завел, не дождался сотрудников и схватившегося за сердце Басманова-Маковского, бросился в погоню за женщиной, убившей шесть человек, что было уже доказано фактами и показаниями многих людей. Оставалось самой Злате признаться и подписать на каждой странице протокол допроса — согласна, согласна, согласна.

«А может, не все потеряно? Что это я так всколыхнулась? — успевала думать Злата и лететь, как ветер, по ровной, ровной дороге. — Если они не нашли дискету, мотива убийства нет и все доказательства, миллион свидетелей в суде подвергнутся сомнению. Неужели нашлась дискета? Неужели в вещах Мирры? Может, дискета была в гостинице «Сатурн», где Мирра жила, а я туда не пошла — побоялась привлечь внимание дежурной? Та должна была запомнить только Маслову. Да, господи боже мой, при чем же здесь Мирра? Она ничего не знала, иначе не пошла бы к Кассандре. Думай, Злата, думай!»

В зеркало заднего вида она не заметила преследующей ее машины, в которой сидел Раскольников. Злата сбавила скорость и съехала с дороги в свой лес, в то место, где ей всегда были рады деревья, животные, небо. На всякий случай она заблокировала двери, закрыла машину сверху, развернула ее фарами на дорогу, облокотилась на руль, сосредоточилась на том самом дне, когда она обнаружила пропажу дискеты.

В тот день в гостиную она спустилась с коричневой сумочкой. Сумка была закрыта на «молнию» и висела на спинке стула. Рядом сидела Мирра. Мирру Злата уже исключила из числа подозреваемых и живых. Леночка ушла в сад. Взрослые дети Басманова-Маковского тоже там резвились. Остались Василий Сергеевич и его жена Лизавета, сидевшие по другую сторону стола. Гриша давился клубникой. Большая клубничина упала на пол, и он за ней полез под стол. Только ли за ней? Вслед за Леночкой Злата спустилась в сад, а когда вернулась, обнаружила, что «молния» на сумочке расстегнута, дискета пропала. Это Гриша, мальчишка, затаил на Злату обиду за то, что она его обманула, в комнате отца за компьютером весело сказала ему, что фокус не получился.