– Сэр, не желаете освежить свой коктейль?

Мужчина в белом фраке буркнул что-то неопределенное.

Улыбаясь, официант подлил ему в стакан лимонно-дынного пунша. В лучах утреннего солнца блеснули белесые волоски на тыльной стороне его руки. Затем он зашел за ряд высоких итальянских кипарисов и незаметно вылил остатки пунша на землю. Официант почти успел вернуться на виллу, когда звуки общего смятения – сначала внезапная тишина, затем пронзительные крики – сообщили ему, что бизнесмена хватил удар.

– Ataque del corazón![43]– крикнул кто-то.

«Да, справедливое предположение, – подумал про себя человек, переодетый официантом. – Действительно, со стороны это будет похоже на сердечный приступ. Даже коронер придет к такому же заключению». Официант поспешил позвать на помощь. И правда, почему бы не сделать это, особенно если жертве уже ничем не помочь.

Расстегнув черную нейлоновую сумку, Андреа Банкрофт достала из нее портативный компьютер и положила его на квадратный столик, застеленный одноразовой скатертью. Они с Уолтером Саксом сидели в глубине зала второсортного вегетарианского ресторана Гринвич-Вилледжа. Похоже, Сакс выбрал это заведение только для того, чтобы можно было над ним поиздеваться. Кроме них, в зале никого не было; дежурная официантка время от времени поглядывала на них, убеждаясь, что ее услуги не требуются, и тотчас же снова утыкалась носом в экземпляр «Больших ожиданий» Диккенса в мягком переплете.

– Ты его купила? – спросил Сакс. – Неплохая модель. Однако за те же деньги можно было бы найти что-нибудь получше. Тебе следовало бы сначала посоветоваться со мной.

Уолтер Сакс повадился стричь свои седовато-русые волосы коротко по бокам, оставляя вверху длинными, отчего его вытянутое, угловатое лицо становилось еще более вытянутым и угловатым. От массивного подбородка веяло силой, что как-то не вязалось с узкой грудью. Ягодицы у него были плоскими – Андреа было стыдно за то, что она обратила на это внимание, но она ничего не могла с собой поделать. Уолтер натянул брюки повыше, но они все равно свободно болтались сзади. Словно решив перебороть стереотип компьютерного гения в неизменных очках, он перешел на контактные линзы, но, очевидно, так и не смог полностью к ним привыкнуть. Глаза у него были красные. Быть может, слизистая оболочка у него слишком сухая, а может быть, выпуклость линз была подобрана неправильно. Однако Андреа не собиралась это выяснять.

– Это не мой компьютер.

– Понял, – весело заявил Уолтер. – Укрывательство краденого.

– В каком-то смысле, – подтвердила Андреа.

Уолтер внимательно посмотрел на нее.

– Андреа…

– Я прошу тебя об одном одолжении. На этом компьютере хранятся какие-то файлы, и мне бы хотелось их прочитать. Но только они зашифрованы. Вот в чем проблема. Сколько тебе еще нужно информации?

Почесав подбородок, Уолтер взглянул на молодую женщину с восхищением.

– Как можно меньше, – сказал он. – Ты ведь не делаешь ничего плохого, ведь так?

– Уолтер, ты же меня хорошо знаешь, – слабо улыбнулась Андреа. – Разве я когда-нибудь делала что-нибудь плохое?

– Замечательно. Больше ничего не говори.

Ну как могла она что-либо ему объяснить? Она ничего не могла объяснить себе самой.

Быть может, все ее подозрения беспочвенны. Однако эти красные муравьи продолжали копошиться. И нужно было что-то сделать, чтобы от них избавиться, – или же проследить за ними до их логова. Андреа приняла решение, повинуясь сиюминутному порыву, чего никак нельзя было сказать о том, как осуществила она это решение на практике.

Это был выстрел наобум: Андреа подменила портативный компьютер «Хьюлетт-Паккард», принадлежащий одному из контролеров фонда Банкрофта, идентичным, на котором она предварительно полностью вычистила жесткий диск. Естественным предположением будет сбой диска; данные восстановят с резервных копий, и на этом все закончится. На то, чтобы отключить компьютер от локальной сети, потребовалось меньше десяти секунд. Андреа проделала это, когда владелец отправился обедать в столовую на соседний этаж. Все оказалось проще простого. Если только не считать предательски колотившегося в груди сердца, пока Андреа возвращалась на автостоянку с украденным компьютером в сумке. Она не просто ступила в новый мир; она стала другой Андреа Банкрофт. Она не знала, чтó ей предстоит узнать о фонде Банкрофта. Однако она уже многое узнала о себе, и то, что она узнала, ей совсем не нравилось.

Уолтер уже копался в корневом каталоге компьютера.

– Здесь много всего. В основном файлы данных.

– Начни с самых последних, – попросила Андреа.

– Все они зашифрованы.

– Как я и говорила.

Она подлила себе «напитка безмятежности» – похоже, это был обыкновенный чай с ромашкой, но только в вегетарианском ресторане все блюда имели заковыристые названия. Прикосновение глиняной кружки к губам показалось ей неприятным.

Уолтер перезагрузил компьютер, держа нажатыми несколько клавиш: «Shift», «Alt» и каких-то других, которые Андреа не разглядела. Вместо картинки стандартной загрузки на черном экране появилась одинокая командная строка. Уолтер перешел к работе на машинном уровне. Набрав несколько команд, он посмотрел на экран и кивнул с умным видом.

– Стандартный шифр, – сказал он. – Обычный коммерческий, с асимметричным открытым распределением ключей.[44]

– Вскрыть сложно?

– Проще, чем банку сардин, – отчаянно заморгал Уолтер. – Без консервного ножа, одними ногтями.

– Здорово. Много тебе нужно времени?

– Трудно сказать. Надо будет натравить на ублюдка «Си-плюс-плюс». Подсоединить к моей «Большой Берте». В царстве программного продукта есть несколько очень приличных открывашек. Я загружу с десяток этих файлов и стану швыряться в них всяким дерьмом. Что-то вроде того, как разбить стекло, чтобы отпереть замок входной двери. Я имею в виду, по сути дела, речь идет о том, чтобы подобрать обратный криптоалгоритм и получить рычаг, с помощью которого можно будет вклиниться между двумя 1024-битными случайными числами, приведенными по простому модулю, что и есть самое сложное.

Андреа склонила голову набок.

– Я не поняла ни одного слова из того, что ты сказал.

– В таком случае, наверное, я просто разговариваю сам с собой. Со мной такое уже не впервые.

– Ты просто прелесть.

– Я ведь не попаду по твоей милости в кипяток, правда?

– Ну, разумеется. Я бы ни за что не пошла на такое. Ну, в теплую воду, это да. Может быть, в горячую. Против горячей ты ничего не имеешь, да?