Миссионеры относились к таким демонстрациям с особенным негодованием. Христианские культуры Европы считали нормальным подвергать людей разнообразным жестоким публичным казням, но в атавистическом ужасе отшатывались от дерева, увешанного трупами животных.

Обнаружить такие места археологическими методами обычно очень трудно, но одно из них замечательным образом сохранилось на острове Фросен на севере Швеции (тот самый остров Фрейра, который мы упоминали выше в связи с топонимами). Когда внутри средневековой церкви проводили перестройку, потребовалось снять пол, и прямо под алтарем археологи обнаружили хорошо сохранившийся пень березы, окруженный сотнями костных фрагментов. Радиоуглеродный анализ показал, что дерево было срублено в конце XI века — то есть примерно в то время, когда здесь построили первую деревянную церковь (и близко ко времени существования описанной у Адама Бременского жертвенной рощи в Уппсале). Захоронения костей датируются X веком, а значит, ритуальная деятельность вокруг дерева без всяких сомнений относится к эпохе викингов.

Кости принадлежали значительному количеству животных нескольких видов, и, вероятно, копились на протяжении многих лет — не исключено, что туши подвешивали на ветвях. Всего были найдены останки одиннадцати кабанов, двух коров и пяти овец или коз, а также головы шести североамериканских лосей и двух оленей и целые туши пяти медведей. Можно предположить, это было выдающееся зрелище. Кроме того, землю усеивали части тел белок, северных оленей, лошадей и собак. Тревожным образом коррелируют с имеющимися текстами найденные человеческие кости — очевидно, среди подношений на дереве Фрейра были люди. Недавнее исследование останков животных с острова Фросен показало, что убийства проводили сезонно, особенно весной; это ясно указывает на то, что ритуалы могли быть частью vårblót — весеннего жертвоприношения. Некоторые кабаны (священное животное Фрейра) были выбраны из-за необычной длины и остроты клыков — здесь снова важную роль играла зрелищность.

Дерево, несомненно, должно было находиться у всех на виду — оно стояло в самой высокой точке острова, откуда открывался вид на озера и горы. Об этом говорит и топоним места — Хов, то есть hof слово, обозначавшее храм-зал. Также не случайно именно на этом месте христиане построили свою церковь (вероятно, они же срубили дерево) и даже возвели алтарь точно над пнем. Специалисты часто говорят о синкретической религии — слиянии разных традиций или верований, которое облегчает переход от одного к другому, — но найти археологические следы этого процесса удается крайне редко, а здесь обнаруженные материалы позволяют говорить скорее о насильственной апроприации. Очевидно, христиане не всегда напрямую разрушали духовные обычаи Севера и в некоторых случаях пытались убедить своих приверженцев в том, что они неосознанные (неправильно понявшие истину) предшественники новой веры и обращение требует лишь небольшого изменения привычек, а не полного отрицания своей сущности.

Огромное место в картине духовной жизни викингов занимало колдовство и практиковавшие его женщины и мужчины-ergi. Несмотря на то что они играли важнейшую роль в жизни и в представлениях скандинавов, им до сих пор не уделяли должного внимания. Эти особенные женщины и мужчины намного лучше окружающих были осведомлены о том, какими нитками сшит окружающий мир. Они знали, в каких местах аспекты реальности накладываются один на другой и где между ними возникают разрывы. Очевидно, по причине своей непохожести на обычных людей они были вытеснены на окраину общества, но именно там находили свою силу. Можно сказать, они в каком-то смысле перешагивали реки, разделяющие миры, и оставляли следы на обоих берегах.

Разговоры со сверхъестественными силами велись посредством колдовства, а не культа. Много чернил было пролито в тщетных попытках классифицировать или дать определение скандинавской магии, но при этом всегда упускали из виду, что те, кто практиковал эту магию, скорее всего, никогда не пытались ее классифицировать, а значит, и нам вряд ли стоит это делать. В простейшем виде колдовство представляло собой средство или метод, набор приемов, которыми люди пытались повлиять на Иных или принудить их исполнять свою волю. В эпоху викингов этим занимались не официальные представители священства или королевской власти, а обычные люди из обычных соседских общин.

Данные о колдовстве в эпоху викингов трудно оценить, поскольку они в подавляющем большинстве взяты из средневековых саг и стихов, но даже эти тексты глубоко насыщены магией. В большей или меньшей степени колдовство присутствует почти в каждой истории и часто описывается в самых живых и ярких выражениях. Так, в одном эпизоде «Саги о Вёльсунгах», когда начинает твориться колдовство, мы читаем, что «воздух и пути ожили, переполненные магией». Удивительная сила древнескандинавского языка переплетается здесь с искрящим напряжением в момент соприкосновения Иного мира с нашим. Конечно, это нельзя назвать прямым репортажем с места событий, но поразительно, насколько отраженный в литературе мир скандинавской магии не похож на средневековое европейское колдовство, каким его воспринимали во время создания саг. В сущности, изображенная в сагах материальная культура тоже согласуется скорее с миром эпохи викингов, чем с тем средневековым миром, в котором жили авторы, и это веский довод в пользу того, что саги хотя бы в основе своей отражают реальные исторические обстоятельства, память о которых сохранилась в устной традиции.

Еще одной отличительной особенностью колдовства, как показывают источники, было его разнообразие. Существовало множество разных видов магии. Некоторые из них охарактеризованы достаточно внятно, другие так же расплывчаты, как термины, которыми мы пользуемся сегодня. Всеми ими занималось огромное количество людей, и часть из них были крайне узкими специалистами.

Рис. 15. Смерть колдуньи. Погребальная камера Bj.660 из Бирки, Швеция, — возможно, захоронение заклинательницы, идентификация проведена по железному посоху и ожерелью из амулетов. Реконструкция: Торхаллур Траинссон (Pörhallur Präinsson)

Самой высокой, самой ужасной магиеи была seiðr — сеид, которой владели Один и научившая его этому Фрейя. С помощью этой магии можно было увидеть будущее, предсказать судьбу, получить богатый урожай или наполнить фьорд рыбой. Сейд могла и лечить, и причинять вред. Она могла приносить удачи или неудачи. Она позволяла разговаривать с умершими. Ею можно было воспользоваться, чтобы соблазнить, очаровать или сексуально подчинить человека. Сейд могла сбить с толку, заставить растеряться в роковой момент, затуманить разум ужасом. Она могла придать мышцам небывалую силу или лишить человека всяких сил, подарить одному сверхъестественную быстроту и ловкость, а другого превратить в бесполезную развалину. Она могла закалить оружие или, наоборот, сделать его хрупким, как лед. Сейд могла нанести рану, могла убить, могла воскресить убитого. Это была магия поля битвы, крестьянского поля, плоти и плотских утех, разума. Не случайно она ассоциировалась с богами войны, плотской любви и рассудка.