– Гаррис был признан виновным по всем статьям обвинения, включая вымогательство, мошенничество, контрабанду и преступления против разумного вида.

«Дыши! Не думай об этом. Думай о насекомых снаружи. Думай о чем угодно!»

– И правильно, что его осудили, черт возьми! – сказал Дженкс. – Полный козел!

– Кто? – поднял было подбородок Медведь.

– Опусти голову! – пробормотала Киззи, держа во рту несколько прядей его волос.

– Этот тип из «Фобоса», – сказал Клюв. – Который продавал оружие тореми.

– А, точно, – сказал Медведь. – Это полный козел!

– Я не знаю, о ком идет речь, – вмешалась Зола.

– Ты когда-нибудь слышала о топливной компании «Фобос»? Одной из крупнейших поставщиков амби?

«Второй по объемам продаж во владениях человечества», – мысленно поправила Розмари.

– Кажется, слышала, – подтвердила Зола.

Медведь указал на пиксели.

– Так вот, тип, которому принадлежит эта компания, похоже, вел на стороне нелегальную торговлю оружием. Вот откуда поступали настоящие деньги.

– У тебя тоже есть нелегальное оружие.

Клюв скрестил руки на груди.

– Зола, есть большая разница между тем, чтобы изготавливать оружие в качестве хобби, и поставками генных уничтожителей обеим сторонам кровопролитного межзвездного конфликта.

– Генные уничтожители? – удивленно подняла брови Зола. – Но это же… ого! Это же хрен знает что!

– Точно, – подтвердил Медведь. – И теперь этот тип и его дружки навсегда отправятся за решетку.

Дженкс покачал головой.

– Ну почему люди не могут довольствоваться одними пулями и энергетическими зарядами?

– Потому что среди людей есть козлы, – сказал Медведь, прилежно держа голову опущенной. – Девяносто процентов всех проблем создают козлы.

– Ну а оставшиеся десять процентов? – спросила Киззи.

– Природные катастрофы, – сказал Клюв.

Проектор показал, как Квентина Гарриса Третьего в наручниках уводят из здания суда в полицейскую машину. Лицо Гарриса оставалось непроницаемым, костюм был безукоризненно отутюжен. Вдоль энергетических барьеров, окружающих здание суда, толпились возмущенные протестующие. Над головами плясали дешевые отпечатанные плакаты. «НА ТВОИХ РУКАХ КРОВЬ!» – гласил один. На втором имелась пиксельная вставка, на которой окровавленный тореми тащил изуродованный труп. Под вставкой красовался рекламный лозунг «Фобоса»: «ПРИВОДИМ ГАЛАКТИКУ В ДВИЖЕНИЕ». Другие плакаты были попроще. «РАЗЖИГАТЕЛЬ ВОЙНЫ», «ПРЕДАТЕЛЬ», «УБИЙЦА». Барьеры, сдерживающие людей, выгибались подобно переполненным карманам.

Репортер продолжал спокойным голосом рассказ о биологической войне и алчности. Розмари полностью сосредоточилась на своих глазах. «Только не плачь! Только не плачь! Только не плачь!»

– Розмари, с тобой все в порядке? – озабоченно спросил Дженкс.

Розмари не могла точно сказать, что она ему ответила, – кажется, то, что с ней все в порядке и ей просто нужно подышать свежим воздухом. Принеся свои извинения, девушка уверенной походкой прошла по коридору и вышла на улицу.

Снаружи продолжалась беспорядочная пляска кетлингов. Клонящееся к закату солнце освещало насекомых сзади, превращая происходящее в зловещий театр теней. Однако на Розмари вся эта жуткая картина не произвела никакого впечатления. Кетлинги казались чем-то нереальным. Поселение, хозяева, земля под ногами – все это казалось нереальным. Все мысли девушки были о составленном из пикселей лице в проекторе, о лице, от которого она сбежала в противоположный конец галактики. Розмари постаралась дышать медленно, чтобы подавить огонь, разгорающийся у нее в груди. Опустившись на землю, она уставилась на свои руки и стиснула зубы. Все, что она с таким трудом закупорила, покидая Марс, теперь снова вырвалось на свободу, и Розмари сомневалась, что на этот раз ей опять удастся загнать это назад. Но она должна это сделать. Должна.

– Розмари!

Девушка вздрогнула от неожиданности. Рядом с ней стоял Дженкс. Розмари не слышала, как открылась дверь, не слышала звук шагов. Она едва слышала гул кетлингов над головой.

– Что стряслось? – Засунув руки в карманы, Дженкс сдвинул брови.

Розмари посмотрела ему в глаза, и что-то у нее внутри сломалось. Она понимала, что это может стоить ей расположения остальных членов экипажа и места на борту «Странника», но больше так продолжаться не могло. Она не могла лгать и дальше.

Розмари отвернулась, устремив взгляд мимо кетлингов, мимо неровных скал на незнакомое солнце. Его сияние опалило ей глаза, оставшись в них, яркое и оранжевое, даже после того как она зажмурилась.

– Дженкс, я не… Я вовсе не… о звезды, вы все будете меня ненавидеть!

И это действительно будет так. Эшби прогонит ее с корабля, а Сиссикс перестанет с ней разговаривать.

– Сомневаюсь, – сказал Дженкс. – Ты нам очень нравишься.

Опустившись на корточки рядом с ней, он выбил трубку о каблук. На землю упал плотный комок пепла.

– Но вы ведь не… вы не знаете… Я не могу! – Девушка уронила лицо на руки. – Я знаю, что меня прогонят с корабля, но…

Дженкс перестал выбивать трубку.

– Ну хорошо, а теперь выкладывай, – произнес он строгим, но спокойным тоном. – Можешь не торопиться, времени у нас достаточно, но ты должна мне все рассказать.

Розмари собралась с духом.

– Этот человек в новостях, – сказала она. – Квентин Гаррис.

– Да?

– Это мой отец.

Дженкс опешил.

– Твою мать! Ой, Розмари, я… ого! Извини. – Он помолчал. – Проклятие, я понятия не имел.

– В том-то все дело. Никто не должен был ни о чем знать. Я даже не должна была попасть сюда, я не… но я солгала, Дженкс. Я лгала, обманывала, скрывала, но я больше не могу, я просто не могу…

– Так, эй, не так быстро! Давай все по очереди. – Он умолк, погрузившись в размышления. – Розмари, я должен задать этот вопрос, а ты должна ответить мне правду, договорились?

– Договорились.

Дженкс стиснул зубы, его взгляд стал настороженным.

– Ты была причастна к… к тому, чем занимался твой отец? Я хочу сказать, даже самую малость; может быть, ты подправляла какие-то документы или лгала полиции…

– Нет! – И это была правда. – Я ровным счетом ничего не знала. Не знала до тех пор, пока ко мне домой не нагрянули следователи, которые допрашивали меня целый день. Они убедились в том, что я не имею никакого отношения к этому делу, и сказали, что я не обязана принимать участие в судебном процессе. Я даже не была обязана оставаться на Марсе.

Всмотревшись в ее лицо, Дженкс кивнул.